Н 8 - Михайлов Руслан Алексеевич "Дем Михайлов" (книги .txt) 📗
Так и не задав ни одного вопроса, я получил всю необходимую мне информацию, после чего аккуратно закрыл тюбик с клеем и коротко кивнул. Шагнувший вперед Каппа взмахнул мечом и тут же толкнул обезглавленное тело ботинком в плечо, чтобы струя из шейного обрубка не попала на меня. Залив кровью муравейник, труп еще чуток подергался и затих, в то время как его голову уже пробили гвоздем и примотали к гирлянде. Я дал отмашку, и повозка тронулась с места. Вновь двигаясь плотной большой группой, мы двигались к Зооприволью, везя раненых на крыше контейнера и неся на носилках.
Говорливый и трусливый оператор древнего экзоскелета рассказал многое. Он не был главным. Но гордо именовал себя замкомом, а еще чаще грозной стальной десницей. Но он не был главным. А лидером банды был Добряк Сэсил, безногий, хилый, но очень умный и жестокий, при этом совсем молодой парень. Управлять бандой ему помогало трое верных как псы бойцов – Босс Гиппо, как себя навсегда переименовал крохотный гоблин, минос Самсон, великан в красной броне, любящий спорт, и Брэт Пиртос, призм с клешней и лезвием, умелый и ненасытный убийца. Они трое слушали каждое слово Добряка Сэсила, принимая все сказанное за абсолютную истину. Еще им иногда помогал в воспитании молодежи дед Грун Мясной Корень, но последнее время он больше спал, жрал и гвоздил симпатичных пленных.
Но он – Босс Гиппо – всегда был самым приближенным и верным! Поэтому именно ему Добряк Сэсил доверил управление великим белым гиппопотамом. Вот только так они и не сумели вырубить намертво вшитую программу звукового оформления, что не позволяло использовать технику для засады. Но зато какая мощь! И ведь они еще сняли самое убойное оружие – боеприпасы кончились и гранаты к концу тоже подходили. Но даже два крупнокалиберных автомата косили идущих по дороге болванов как косой!
Эх! Смачно! Очень смачно! Очень любо!
Он познал этот кайф сполна, но все одно не мог им насытиться. Сидеть в бронированной безопасности, долбить землю тяжелыми лапами экзоскелет, сжимать джойстики и водить ставшими продолжениями рук трясущимися от оружейного огня манипуляторами, видя, как на темных гоблинских фигурках расцветают алые кляксы, как фигурки переламываются и падают, как в диком ужасе убегают прочь, а он ведет пунктир автоматного огня за ними… вот он жизненный драйв! Вот она великая радость для крохотного гоблина, что за свои размеры вечно был притесняем… посмейтесь теперь над моими размерами, суки! Я ГИППО! ВЕЛИКИЙ БЕЛЫЙ ГИППО!
Поняв, что мне насрать на его ощущения, обреченный гоблин сменил тему и заговорил о своей ненужной юности, неумелости, неуживчивости. Поняв, что и это меня не интересует, он поспешно перемотал пару десятилетий и перешел к знакомству с Добряком Сэсилом, которого обнаружил, когда в одиночестве, рассорившись с тогдашними друганами, шагал по этой самой дороге, намереваясь попытать свои силы в месте именуемом Хэло – обширный пригород Кронтауна, где собирались те, кого трудно назвать героями, но кто готов выполнять черную работу. Хэло… место, где есть все, место настолько грязное и опасное, что в некоторые его районы, по слухам, боятся заходить даже самые прославленные герои. Хэло… место, где густой сумрак лишь в нескольких местах разгоняется ярким светом Материнских глаз.
Да. Хэло. Разочарованный в жизни гоблин, потирая очередные синяки и ушибы, направлялся в Хэло. Тогда-то все и случилось – на ничем не примечательном участке старой дороги.
Когда Гиппо отошел на пару шагов в сторону, чтобы отлить, едва он успел выудить из штанов свой отросток и пусть струю, как с ним заговорил зашевелившийся и зашуршавший ветвями колючий куст. Гиппо намочил штаны и едва не швырнул в куст камень! Ведь странно, когда с тобой разговаривает пыльное растение. Но он удержал руку, прислушался и понял, что куст обещает ему силу, могущество, власть! Он заинтересованно подошел ближе, стряхнул со штанов темные желтые капли, спрятал дружка в трусы… и дальше слушал уже куда внимательней, изредка кивая. Еще через минут десять кусты сблевнули безногим оборванным калекой. Так состоялось их знакомство. Вскоре тощий крохотный гоблин с натугой тащил на спине безного Сэсила, что продолжал шептать в его уши вкуснейшие обещания. Слово за словом, слово за словом. Когда они, следуя узкой лесной тропе, продираясь через заросли и пересекая ручьи, оказались среди заброшенных вольеров, будущий Гиппо уже был душой и телом верен Добряку Сэсилу. А вскоре верность переросла в фанатичную преданность – когда там, в одном из трех стальных контейнеров у бетонной стены, он увидел его – Белого Гиппо, великого защитника и потрясающего по убойности убийцу.
Первую атаку он совершил в гордом одиночестве. Понятно, что напал он на совсем небольшую группу столь же тощих как он сам доходяг, вооруженных двумя ржавыми дробовиками – на шестерых рыл-то… понятно, что их колья, рогатины и три тесака не в счет. Оружием этот хлам не назвать. Им даже не поцарапать броню Белого Гиппо. То, что он, сидя в чреве Белого Гиппо, совершил в тот день, нормальным было назвать нельзя… он вел себя как бесноватый демон, превратив живых людей в чавкающей под стальными ногами кровавое месиво. И ему понравилось…
Так было положено начало банде, что постепенно, будто сама собой, начала расти в размерах.
Один за другим подтягивались призмы-преступники, лишайные зверолюди, беглые добросы и прочая людская гнойная пена, что быстро находила свое место в иерархии. Кто-то поднимался выше, кто-то оставался боевым мясом, кто-то годился только на то, чтобы повозки со жратвой таскать. Да жрали людишек. А что поделать? Зверья мало в окрестностях, базара поблизости нет, не закупишься, а мяса жить… тоска зеленая. Они же не миносы, что могут жрать одну лишь траву.
Требование к пополнению были просты – полное безоговорочное слепое подчинение и столь же слепая верность Добряку Сэсилу и его ближайшему окружению. Призму с клешней и лезвием пришлось пару раз показательно выпотрошить самых говорливых. Тех, кто усомнился в том, что какой-то безногий улыбчивый хрен имеет право управлять бандой жестоких отморозков. Посыл дошел до всех без исключения. Следом так же пришлось насаждать дисциплину.
Любое указание Добряка Сэсила выполнялось моментально и в точности.
Это он приказал создать укрытия и загоны в нескольких местах дороги, это он приказал каждый раз возвращаться на базу другой дорожкой, чтобы не протаптывать слишком явных и видимых с неба троп, это он научил прятаться от дронов, распределил обязанности, дав каждому именно ту работу, для которой он подходил лучше всего. Так в их банде были те, кто вообще никогда кровь не проливал, зато они поддерживали чистоту в их бараках. И к ним – черновой слабой рабочей силе – было запрещено относиться свысока. Их считали равными – потому что Сэсил так велел. И потому что по его приказу однажды распнули гвоздями на стене ушлепка, что позволил себе право взять одну из гоблинш-поломоек, утащить ее в темный закуток и силой трахнуть. Вися на стене, гния заживо, ушлепок умирал неделю, мучаясь так страшно, что за него в конце концов попросила сама изнасилованная – и ему наконец-то позволили умереть.
Атаки на дороге-кормилице продолжались. Нападения становились все умелее, стрельба все точнее, с каждым разом их смелость росла, а вместе с ней и количество жертв. Вскоре они уже смело нападали не неплохо вооруженные отряды численностью до пятидесяти рыл. Вот он прогресс! И добыча теперь была совсем иной – сотни патронов, несколько гранат, десятки единиц вооружения, деньги, жратва…
Белый Гиппо перенес несколько модернизаций, стал ходить быстрее и теперь мог уходить дальше от базы. Ему установили две мощные штурмовые винтовки и экзоскелет превратился в кровавого косильщика, способного в одиночку пожать уйму народа. Винтовки настолько мощные, что их выстрелы влегкую пробивали стальные кирасы, а порой и шлемы. Жаль патронов к ним было маловато – а винтовки прожорливые до жути. Поэтому сегодняшний его проигрыш не в счет – Гиппо был считай не вооружён! Нечестно!
