Fallout: Equestria (ЛП) - "Kkat" (читаем книги бесплатно .txt) 📗

Экраны стали показывать сцену расчистки грифонами Гауды неба над Тенпони, изредка перемежая их сценами с занятым Обществом Сумерек. (Селестия даже как-то могла показать саму камеру мегазаклинаний!) Экран по левое копыто показывал Гауду и Реджи, летевших к крыше Тенпони и поддерживавших между собой раненую Блэквинг.

— Если я стану Арбитром Нового Кантерлота, — произнесла Гауда, обращаясь к раненой грифине, — я сочту за честь сделать тебя своим советником.

— А ты не думала, что тебе стоит выбрать пони на эту должность? — отозвалась Блэквинг. — А то создастся впечатление, будто Эквестрией одни грифоны правят.

Тут я поняла, что там кое-кого не хватает.

Повернувшись к остальным мониторам, я стала просматривать битву с самого начала. С острой болью в сердце я наблюдала за Бучер, понимая, что той не суждено выжить. И ахнула, когда Реджи, получив удар хвостом, устремилась камнем вниз, но когда несколькими минутами позже она взмыла ввысь, по пути испепелив нескольких бойцов Анклава, я издала радостный клич.

— Хм. А кого ты предлагаешь? — спросила Гауда на левом мониторе, когда тройка выживших приблизилась к верхушке башни. Какой-то пони выбежал на крышу, чтобы поприветствовать их.

Я услышала голос Реджины:

— Лайфблума?

— Достаточно, — махнув копытом, сказала я. Пережившие битву поправятся, но всё же мы понесли потери. Я заранее знала, что без смертей с нашей стороны не обойдётся, но от этого было не легче. Нам просто повезло, что всё прошло относительно гладко. — Покажете мне Вельвет Ремеди?

На центральном экране показалась прекрасная угольно-чёрная единорожка, которая пела в микрофон, прикреплённый к наушникам на её голове. Сейчас она находилась под щитом, который удерживали несколько аликорнов. Под этим куполом были аккуратно расположены раненые солдаты Анклава. Вельвет помогала всем, кто нуждался в лечении. И не важно, враг это был ей, или же друг. Я наблюдала, как фиолетовый аликорн телепортировался под щит, неся на себе ещё одного сражённого пегаса. Единорожка вновь, прервав песню, ринулась на помощь раненому бойцу.

Боковые мониторы теперь показали, что Вельвет Ремеди добралась до центра вещания, не ранив и не убив при этом ни одного пони.

Я никогда не чувствовала такой гордости. И радости.

Но до сих пор мои колени дрожали, а нервы, казалось, были напряжены до предела. Пересилив себя, я робко попросила:

— Селестия, пожалуйста… покажите мне Хомэйдж.

В этот раз, когда загорелся экран, я не увидела ничего, кроме пустоши. А затем на соседних мониторах появилась Селестия. В её взгляде была нежность.

Я увидела лишь чёрный дым, поднимающийся от земли. Камера увеличила изображение. Среди скал я заметила небольшую пещеру, едва ли большую обычного грота. Но всё же я смогла разглядеть внутри неё ветхие опорные балки и беспорядочно разбросанную мебель, которая была как будто сделана для очень маленьких пони. Недалеко от входа в пещеру была прибита деревянная табличка с надписью, явно сделанной жеребёнком.

КАМНЕГРАД.

Кобылкам вход воспрещён!

Через почти прямоугольное окно я увидела очень грязную, очень измождённую Хомэйдж с грязной, спутавшейся гривой, свернувшуюся калачиком среди нескольких пустых банок двухсотлетней томатной пасты. Она пряталась.

Я не могла пошевелиться. Не могла даже вздохнуть.

Затем, невозможно, но Хомэйдж пошевелилась. Она посмотрела на меня. Прямо в камеру, которая была высоко на башне так далеко, что она просто не могла видеть её.

Её рот приоткрылся, и она произнесла одними губами: "Я люблю тебя, Литлпип".

Я разрыдалась вновь.

— Хомэйдж пользовалась этими башнями очень долго, — объяснила мне Селестия. — Она знает их как никто другой. — И каким-то чудесный образом моя Хомэйдж… кобыла, которая видела призраков, находила космические бластеры и даже водила знакомство со странными пони, живущими в синих будках... могла чувствовать, когда кто-то за ней наблюдает.

Мой рог засветился, и, поднеся себя к монитору, я коснулась его копытами в обречённой на провал попытке стать хотя бы чуточку ближе к Хомэйдж.

— Я сделала это, — сказала я ей. — Я сожгла себя заживо, но я в порядке.

— Она тебя не слышит, — напомнила мне Селестия.

Я опустила копыта, всё ещё паря напротив экрана, упиваясь видом кобылы, которую любила.

Глядя на это, Селестия произнесла:

— Я могу отправить тебя назад.

Портал из драконьего пламени осветил комнату позади меня изумрудно-зелёным светом.

— Назад к Спайку. Ты сможешь провести эту ночь с ней.

— Что? — Я с глухим стуком шлёпнулась на пол. Это звучало слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Зелёный огонь за моей спиной, как объяснила Селестия, был подобен тому, который она использовала, чтобы отправлять письма Спайку. Стоит мне ещё раз сгореть заживо, и Спайк буквально изрыгнёт меня живой и невредимой. Это было бы неописуемо больно, но... эффективно. И немного тошнотворно.

— Теперь, когда ты знаешь, как попасть сюда через огонь дракона, ты можешь вернуться к своим друзьям и любимой, — предложила мне Селестия. — Ты можешь уйти, чтобы помочь им в их борьбе, и прислать кого-нибудь другого вместо себя. Ты сделала достаточно.

Изображение Хомэйдж смигнуло, уступая место образу Селестии, взирающей на меня своим добрым и заботливым взглядом.

— Ты заслуживаешь счастья.

Я оказалась перед нелёгким выбором: маленькая дверь, ведущая вглубь П.О.П., или ещё одна смерть в пламени дракона, которая единственная могла воссоединить меня с друзьями.

Даже этого было слишком много.

— Я не могу! — почти плача, сказала я ей. — Мы никогда не сможем добраться сюда снова. Анклав слишком силён. Они перегруппируются... и если мы не победим сегодня, они не дадут нам второго шанса.

— Магия пламени Спайка не имеет границ, Литлпип, — ответила Селестия. — Тебе не нужно будет проделывать этот путь снова.

Я покачалась на своих копытах. Это было правдой. А я так желала снова быть с Хомэйдж. С моими друзьями. Мне не хотелось, чтобы та жизнь, которую я успела полюбить, несмотря на всю боль и ужас, окончилась здесь.

Это естественно, вторила моим мыслям моя маленькая пони.

Я вспомнила свой разговор с Вельвет Ремеди двумя днями ранее. Как я могла просить кого-либо другого пожертвовать тем, чем я не могла бы пожертвовать сама?

Особенно, добавила моя маленькая пони, если нужно будет попросить умереть вместо тебя. Пусть даже временно

— Все, кого я знаю... — по крайней мере из тех, кому я могла доверить подобное, — ...все они тоже заслуживают счастья. Так же, как и я, или даже больше.

Я посмотрела на монитор, на котором Хомэйдж шептала мне слова любви, и задумалась, а что бы сказала она по этому поводу. Я не смогла сдержать смех, когда представила, что она, вероятно, поинтересовалась бы, не пялилась ли я на бёдра Селестии.

Селестия удивлённо подняла бровь, когда я начала хихикать.

Я сдавленно смеялась, потому что знала, что именно сказала бы Хомэйдж, если бы могла видеть меня сейчас. Она бы не стала умолять меня шагнуть в этот огонь, не просила бы вернуться к ней, пожертвовав кем-то другим.

Но и уговаривать меня остаться здесь она не почувствовала бы необходимости. Всё, что она хотела сказать мне по этому поводу, она уже сказала прошлой ночью. Она доверила мне принятие правильного решения. Не было необходимости возвращаться к этому вопросу снова.

— Ты смеёшься?

Я кивнула, не в состоянии подавить хихикание.

— Просто я знаю, что, будь Хомэйдж здесь, она, вероятно, сказала бы мне: "Не делай с Богиней ничего особо неприличного, пока я не пойму, как сделать это втроём".

Селестия сделала большие глаза. Когда до меня дошло, ЧТО я только что сказала и КОМУ, моё лицо буквально взорвалось пламенным румянцем. Но у Селестии было такое выражение лица, что я не смогла сдержаться и захохотала в голос.

— У тебя очень... занятная подруга, — только и смогла сказать Селестия.