Враг моего врага - Горъ Василий (бесплатная библиотека электронных книг .txt) 📗
Глава 42
Ольгерд
– Елки-моталки! Как же нам не хватает самолета или, на худой конец, нормальной тачки! – буркнул Глаз и дал шенкелей своему коню по кличке Паджеро. – Вот ща бы прошли регистрацию, заняли бы места в салоне и фьють – уже в Волчьем Логове! А так трясись на этих проклятых животных, потом неделю – на дурацком паруснике и снова залазь на коней!
– А что такое «самолет»? – спросила скачущая рядом Оливия.
– Хрень такая. По воздуху летает, – «объяснил» Вовка. – Типа вот этой вороны, но намного быстрее… и выше…
– И с него можно прыгать с парашютом! – мечтательно закатив глаза, мурлыкнула Беата… – Интересно, а мы еще когда-нибудь сможем побывать в Москве?
– Надеюсь, что да! – ответил я, тоже почувствовав, что мира, оставленного там, за логовом Хранителя, мне здорово не хватает.
– А нас с собой возьмете? – не унималась Оливия.
– А зачем тебе? – ехидно ухмыльнувшись, прикинулся ветошью Вовка. – Вот ща выйдешь замуж за Эрика, нарожаешь кучу детей и будешь сидеть дома, мордастая и задастая, как… ну Вилия, например! Я вообще не понимаю, что ты с нами поперлась! У вас дома вроде все наладилось… Орден в пролете, батя на троне, братана опять же не видела хрен знает сколько… Нет, блин, подавай тебе приключений…
Оливия гордо вскинула носик и, еле дослушав тираду веселящегося Вовки, выдала:
– Ты бы о себе подумал! Хвостик-то твой кто?
– Кто?
– Графиня де Плие! А у них там какие обычаи, забыл? Вот доберетесь до Логова, нарядит она тебя в кружева и рюшечки, родит тебе детишек и будешь ты у их кроватки колыбельные распевать… Представляю себе твое личико в капоре… Правда, надо бы брови повыщипать, губки подвести, румяна в щеки небритые втереть… и над пластикой немного поработать…
– А что не так с пластикой? – ухмыляясь, на всякий случай поинтересовался он.
– Да ходишь как-то не так! Плавнее надо, бедрами покачивая, и шаг от бедра… – захохотала Беата. – А что, идейка мне нравится… Еще бы ты беременным ходил…
– У… спелись, ведьмы… удавиться, что ли?
– Как это удавиться? А обязанности?! – взвыла моя неугомонная сестра. – Не успел на мне жениться – уже сваливать собрался… Вот фиг тебе… Как говорит Сема, за базар ответишь…
Слушая их непрекращающуюся перебранку, я привычно поглядывал по сторонам, автоматически выискивая признаки возможной засады, и размышлял… В отличие от Глаза, мне больше всего не хватало связи с Мерионом и Эолом: будь у меня обыкновенный мобильник, я бы смог посоветоваться с ними обоими и скорректировать дальнейшие действия.
Там, позади, все шло по плану: объединенные войска Дореда и Миера выдвигались к границе, и на месте командующего силами Ордена я бы очень хорошо подумал, прежде чем решился бы напасть на воодушевленные возобновлением союзного договора войска коалиции. А вот впереди, в Аниоре, ждала неизвестность. Мало того, судя по информации, полученной от Проста, не мешало бы мне смотаться и в Корф: один из высших иерархов Империи, судя по всему, был весьма недоволен политикой нового Императора и всей доктриной Ордена. И явно собирался ее поменять, сменив босса у руля… В общем, поучаствовать в этом стоило, тем более что такой вариант развития будущего давал неплохой шанс на установление мира без привлечения на Элион Тварей… Но прежде чем двинуть к Корфу, надо было пообщаться с Мерионом и Эолом – их знаний и опыта мне здорово не хватало. И еще я здорово соскучился по Машке и маленькому Самирчику…
– Ольгерд! Впереди засада! – Голос Эрика оторвал меня от размышлений и заставил окинуть взглядом окрестности.
Тракт, идущий по вековому лесу, в этом месте сужался до размеров двухполосной дороги, а густой подлесок мог скрыть не один десяток вооруженных людей. Мало того, густая листва придорожных деревьев наверняка скрывала стрелков из арбалетов, выцеливающих нас в просветах нависающих над дорогой ветвей… А вот засада была не впереди, а практически рядом с нами – поваленное поперек дороги дерево, привлекшее внимание Эрика, было тому подтверждением…
– Темп! – заорал я и, скатившись с лошади, нырнул в придорожные кусты…
Через миг над дорогой засвистели арбалетные болты, раздалось ржание раненых животных и мат Володьки: зацепившаяся в стремени нога не дала ему исчезнуть в кустах, а волочиться за взбесившейся от боли в месте попадания стрелы лошадью в его планы не входило. Мелькнуло сразу два ножа, перерубленное стремя выпустило ногу вцепившегося в кобуру пистолета Глаза, и тут же на дорогу высыпали местные работники ножа и топора… Первые двое умерли, еще не успев толком выбраться из кустов, – Оливия метала ножи, как из пулемета. Потом дважды хлопнул пистолетный выстрел, а через мгновение вокруг вскочившего на ноги парня закружилась карусель боя на мечах: озверевшая Беата под прикрытием Эрика и Нейлона пластали всех, до кого успевали дотянуться. Брол и Клоп метались каждый по своей стороне дороги, сбивая на землю «кукушек»» – стрелков на деревьях. Оливия метала ножи в тех, кто, по ее мнению, опасно приближался к кому-нибудь из ребят… А я практически бездельничал – прислушивался к треску кустов неподалеку… Как оказалось, не зря: буквально через минуту на дорогу вырвались еще десятка два таких же мордоворотов, как и первая партия атакующих, и уже в каком-то подобии строя поперли в атаку…
Клоп, несмотря на почти своевременный перекат в сторону и серию из четырех ножей Оливии, попавших в цели, умер практически сразу: восемь или девять мечей, одновременно пущенных в дело, не дали ему шанса на спасение. Брол, раскрутив свой посох, продержался намного дольше. Секунд десять. И это спасло ему жизнь – перестроившись в привычную тройку, я, Беата и Нейлон врубились в строй разбойников и дали ему возможность отойти… И, оказавшись на острие второй тройки из него, Оливии и Эрика, метнуться в ответную атаку… Глаз, оставшийся в тылу, вмешивался в бой в самые острые моменты – патронов оставалось крайне мало, и он стрелял крайне экономно…
…А через десяток секунд редеющий на глазах строй разбойников сначала дрогнул, разделившись на две неравные половины, потом подался назад и сломался: сначала с диким криком попытался прыгнуть в кусты оставшийся без левой руки бородатый коротышка с топором; оседая с перерубленным мною позвоночником, он отвлек на себя внимание еще двух товарищей, явно не мечтавших о таком конце и тут же нарвавшихся на мечи Беаты. Потом в кусты попытались прыгнуть сразу два мужика и тоже не успели: я дотянулся до ноги одного, а Беата вогнала меч в почку второго. А после их криков началось повальное бегство: растерявшие боевой дух громилы бросали оружие, орали от страха и пытались скрыться от свиста ножей и ударов мечей… Все, кроме одного: прикрываясь телом своего же товарища, возле ствола здоровенной лиственницы стоял кряжистый мужик с дубиной в правой руке и пытался отдавать никому не нужные команды…
Тело перед ним стоять не хотело и не могло – пара ножей Оливии уже оборвали его жизнь, но в могучей руке предводителя оно превратилось в своеобразный щит.
– Он мой! – прорычал Брол, снося последнее препятствие на пути к здоровяку, и нанес страшный удар посохом по правому плечу мужика. Но промахнулся. А мелькнувшая в воздухе дубина – нет: окровавленное дерево вмяло грудную клетку воина, словно бумажную, и Брол ничком повалился на землю…
– Подвиньтесь! – заорал Глаз, не видевший цель со своей позиции, но было поздно: озверев от потери сразу двух воспитанников, я в два прыжка оказался рядом с ухмыляющимся уродом и, отбив в сторону очень быстрый и сильный удар, сначала по очереди отрубил ему обе руки, а потом, дав понять, что убиваю, смахнул с плеч голову…
…Брол умирал. Сломанные дубиной ребра пробили внутренние органы, и кашляющий кровью парень, потеряв сознание от боли, вытянулся на земле, так и не выпустив из руки верный посох. Глаз, присев на колени рядом с ним, тяжело вздохнул и, посмотрев на меня, отрицательно покачал головой:
– Не жилец… Минут двадцать… от силы час… Охренеть…
