Псевдоним бога - Краснов Антон (читать полные книги онлайн бесплатно txt) 📗
Акил и Грендам находились в передвижной резиденции — внушительном башенном сооружении, передвигающемся при помощи мускульной силы нескольких десятков мужчин, посаженных внутрь трех колес — двух тяговых и одного рулевого. Впрочем, башня была отнюдь не так тяжела, как это могло показаться при взгляде извне, благо состояла она из ажурных металлических секций, снаружи обшитых тонкими планками из манггового дерева, а изнутри переложенных мягкими звериными шкурами. Акил и Грендам стояли на самой верхней секции передвижной башни и наблюдали за одним из двух порталов Храма, намеченных Акилом к штурму. Пророк и прозорливец Грендам, съежив свою басовито грохочущую голосину до свистящего шепота (словно он очень боялся, что его услышат непосвященные), говорил:
— Ты приказал подать сигнал… Что-то очень тихо! Расшевелит ли их сигнал? Может, не все расслышали?
— У тебя еще будет возможность произнести перед ними заготовленную речь, — отозвался Акил. — Главное, не подставься под дротики и копья храмовников. Они очень меткие. Все Ревнители, и бывшие и нынешние. Я, например. А что касается того, что сигнал тихий… Я же не учу тебя, Грендам, началам этой твоей дурацкой риторики, при помощи которой ты так ловко расшевеливаешь в этих бараньих душонках воинственный огонь? Вот и ты не учи меня военному делу и тому, как следует подавать сигналы при осаде твердыни.
— Ты по-прежнему думаешь бросить своих земляков… — голос Грендама был налит медленным, тонким ядом, — своих земляков дайлемитов на острие одной из штурмующих колонн? Так рисковать?.. Этот Третий…
— А ты думаешь, мне не пришло в голову проверить их боевое искусство? Я приказал Иламу, тому молодому гареггину, что ты видел в действии у Этерианской площади, вступить в схватку с тем из них, кого укажет их главный, этот самый Третий. Я даже думал, что он и сам не откажется… Однако же он сказал, что не хочет обижать юношу, и потому назначил на этот бой одного из своих людей.
— Ну и?..
— Этот дайлемит разделал Илама, как мясник с базара — тушу. У него удивительное движение. Отличная координация. Мне даже показалось, что его пластика и манера ведения боя мне знакомы. Индивидуальны. Это, конечно, глупость и наваждение, но драться мои соплеменники по материнской линии умеют. Особенно те, что именуются «бродячими». Эти, что явились, я уверен, — как раз из «бродячих». Что насчет поединка пришлого воина с Иламом… Я не забываю о том, что Илам — гареггин, в то время как его противник, выбранный Третьим…
— Что?
— Ни один из истинных дайлемитов никогда не станет гареггином. Это претит всем законам Дайлема и государства Кринну в целом. Если в древности некоторые дайлемиты добровольно становились гарегганами, оставаясь на ночь близ разлившихся Нежных болот, то теперь — никогда!
— А-а-а… этот твой братец? — не поверил Грендам.
Акил поморщился:
— Я же сказал ИСТИННЫХ! А Иаглай — просто крысеныш. И жил как крысеныш, и сдох так же, — брезгливо кривя губы, буквально выплюнул фразу Акил. — Никогда нельзя знать, что придет на ум крысенышам, Грендам. Впрочем, ты все равно не поймешь, о чем я… Хотя… — Акил задумчиво качнул головой, — ведь если они дерутся так, не будучи гареггинами, — глаза Акила мрачно сверкнули, — то что же будет, если… вдруг… как-нибудь…
— Все-таки не думаю, что мои люди захотят глотать священных червей и становиться с ними одним целым, — прозвучал за их спинами глуховатый голос Третьего, — тем более тебе, Акил, урожденный дайлемит по материнской линии, прекрасно известно, ЧЕМ каждый из гареггинов рано или поздно расплатится за свои бойцовские стати и неуязвимость.
Грендам, не ожидавший появления в передвижной резиденции кого-то еще, даже подпрыгнул на месте:
— Ты!!! Дайлемит! Что ты тут делаешь? Как ты посмел?.. Да как ты посмел, тухлая отрыжка болот?
— Я здесь по приказу многоустого Акила, — спокойно ответил Третий. — Он сам велел мне явиться в башню, как только пробарабанят сигнальную дробь. Отряды ополченцев под командованием сотников уже перебрасываются к Порталу-один. А тебе, мудрый Грендам, совершенно не обязательно так вопить, словно тебя режут, как тех, захваченных в Этериане.
Грендам захлебнулся слюной, скаля желтые зубы и теребя на груди свою мешковатую, неряшливую и давно не стиранную блузу:
— Что такое говорит этот выродок?.. Акил! Он сказал: ополченцы! Это же горожане, многие из которых держали в руках разве что кухонный нож! Зачем ты бросаешь их на укрепления Храма, если у тебя есть гареггины из числа опытных воинов, даже бывших Ревнителей? Почему бы тебе не двинуть вот этих хваленых дайлемитов, раз они так рвутся в бой и хотят найти хорошенький кол для своих задниц?
— Кажется, я говорил о том, что тебе не следует давать мне советы в том, в чем сам ни Илдыза не понимаешь, — холодно отвечал Акил, и кожа на его мощном лбу задвигалась, собираясь в складки. — Твои советы дурацкие, и мне лучше знать, что я делаю! Зачем мне открывать все козыри? Нам противостоят не жалкие муниципальные стражники, охранявшие не менее жалкую Этериану. Нам предстоит сразиться с лучшими воинами обитаемого мира, противостоять которым могут разве что лучшие Обращенные Леннара и еще те немногие, что призваны под священный знак сардонаров! И эти воины должны увериться в том, что им не составит труда отогнать от стен Храма эту толпу ослов, возомнивших себя бунтовщиками!
— Не очень-то лестно отзываешься ты о своих сторонниках, храбрый Акил, — иронично проронил Третий.
— Ты еще не слышал, что говорит о них Грендам… Священный знак! Что ж, Третий, сейчас я дам тебе указания, когда и как тебе и твоим людям следует вступить в бой. И — береги себя! Ты еще понадобишься мне.
— Звучит обнадеживающе… — пробормотал Грендам, спускаясь башенной секцией ниже, в то время как другой вождь сардонаров разъяснял дайлемиту его обязанности. — В последний раз Акил говорил такие слова старому доброму Госпу, прежде чем перерезать ему два дня спустя собственноручно глотку. Добрый Акил, милосердный Акил, да будет мудр и милостив стоустый Акил! Во славу Леннара, сожри его священный червь!..
Между тем около тысячи сардонаров подошли сразу к двум порталам Храма. Лишь у немногих проснулся былой страх перед величием и грандиозностью храмовой твердыни, накрепко засевший в душе и вскормленный многими поколениями предков. Большинство из этих вояк было уверено в том, что штурм будет мимолетным и быстрым, а потом настанет сладостная вечность, отведенная для мщения, мщения!.. И не одна из этих тертых лежалым и жалким бытом душонок предвкушала, как дрогнут и сомнутся братья ордена, как лягут они под мощными ударами сардонаров и подставят под отточенную сталь клинков свои жилистые шеи! Впрочем, многие из ополченцев черпали свою храбрость, горячность и отвагу в ядреных отварах, которые обильно приготавливались в лагере сардонаров в течение почти всей ночи. Лишь немногие — большей частью сотники — задумывались над тем, почему Акил, очень строгий в своих боевых предписаниях и блюдущий железную дисциплину в стане своих сторонников во время военных действий, допустил подобное безобразие.
Надо сказать, что далеко не все сардонары пили пьянящие отвары… Злоупотребляли преимущественно горожане, ополченцы, чернь, получившая первый боевой опыт в резне в Горне и при взятии Этерианы…
Не многие из них дожили до дневного света.
Глава седьмая
ШТУРМ. НЕСКОЛЬКО СЛОВ ИСТИНЫ
Время великой бойни настало
Итак, десять сотен сардонаров бесшумно (так казалось им самим) подкрались к самым воротам порталов. Самый шальной попытался открыть громадные ворота, попросту навалившись на них плечом, ему принялась помогать пара таких же болванов, но вскоре они убедились, что этих потуг несколько недостает для того, чтобы открыть дорогу в сердце Храма. И если кто-то еще и сохранял иллюзии относительно бесшумности переброски к стенам и воротам твердыни, но в следующее мгновение все они совершенно рассеялись… Словно сотни назойливых насекомых пропели в воздухе, разбуженные утренней свежестью и голодом, и тотчас же этот голод был утолен. Да! Из многочисленных тайных ниш, смотровых площадок и схронов в пилонах порталов выскользнули несколько десятков фигур, едва различимых на темном камне, вскинулись руки и синхронно выбросились в резком хищном жесте — и вниз, на головы самонадеянных сардонаров, устремились десятки остро отточенных коротеньких копий с массивными остриями. Это были знаменитые миэллы, так называемая осадная их разновидность, с утяжеленными наконечниками. Большая часть миэллов угодила в цель, да и сложно было промахнуться, когда до большинства из этих многочисленных и неразумных мишеней было лишь два-три десятка анниев.
