Н-9 (СИ) - Михайлов Руслан Алексеевич "Дем Михайлов" (онлайн книга без .TXT) 📗
Именно в таких случаях, позднее, на следующее утро, состоявшийся насильник, очухавшись, пытается оправдать себя только одним — да она сама виновата! Оделась как шлюха! Накрасилась как проститутка! И она мне улыбнулась! Это же был сука намек — трахни меня! И я трахнул! А чего она хотела, выставляя напоказ сиськи и жопу! Сама виновата! Она мне улыбнулась мимоходом, спеша к ждущим дома детишкам – а я догнал и трахнул силой.
Прямо настоящая песня, где главный герой ни в чем не виноват.
Именно такую историю про простую крестьянскую девку и залетного улыбчивого молодца рассказал мне хлюпающий разбитым носом староста небольшой деревушки, куда мы прибыли малым составом. Багги доставила нас сюда за семь часов стремительной и порой тряской дороги. Сначала она перла нас по Тропе, затем по узкой дороге, следом по еще более узким дорожкам и тропкам, продираясь через ломкий кустарник и распугивая всякую живность.
И вот мы здесь вместе с рассветом — в аккуратной небольшой деревушке Вентира, заселенной не менее аккуратными улыбчивыми жителями.
И вот я, толком не выспавшийся, стою рядом со старостой, что старательно и неумело пытается напихать мне в мозги дерьма. Я улыбаюсь, я слушаю, а староста, думая, что источаемое им словесное дерьмо меня хоть в чем-то убедило, продолжает рассказывать сказки о том, как шел мимо никому неизвестный негодник, что засмотрелся на небесные красоты, споткнулся и упал членом на отдыхающую на обочине здешнюю девушку. Все случилось не совсем по обоюдному желанию, но что уж поделать. Надо забыть и жить дальше, каждый день благодаря судьбу за тихое ласковое счастье…
К концу его речи я начал потихоньку смещаться в сторону бревенчатого сарая и, едва мы оказались за потемневшим углом, я врезал старосте поддых как только он сказал слово «счастье». Следом добавил несколько ударов ногами, стараясь переломать ребра. Каждый имеет право быть трусом. Это его выбор как личности. Но этот выбор у тебя исчезает, как только ты становишь лидером — с этих пор быть трусом ты права не имеешь. А староста Вентиры был гребаным жалким трусом, что предпочел закрыть глаза на жестокое изнасилование молоденькой совсем девушки. А следом он оказался настолько глуп, чтобы врать мне.
Когда получивший удар ботинком в лицо староста отключился, воткнув переломанный нос в землю, я повернулся к Рэку, что подвел ко мне трясущуюся жертву изнасилования с почернелым от побоев и горя лицом. Первое что она мне сказала, с трудом двигая распухшими губами:
— Муж сказал, что я теперь грязная – ведь во мне побывал чужой член.
– Твое лицо…
— Муж сказал что я ему противна… А его лучший друг подтвердил это… и тоже меня ударил. Сказал, что я хотела, чтобы меня трахнули – иначе бы этого не случилось.
– Рэк. Навести ее мужа и его лучшего друга. Передай мужу, что у них состоялся развод. И сделай так, чтобы оба этих веселых парня оказались грязными.
— Пусть смачно отсосут друг у дружки?
— Прояви больше фантазии.
– Ох уж эти деревенские извращенцы.
– И старосту прихвати с собой. Пусть он тоже потешит свой язык и жопу.
– Сделаем! Тигр! Поможешь?
— И с радостью…
Когда бойцы уволокли стонущего старосту, я повернулся к опустившейся в траву девушке и спросил:
-- Чего ты хочешь?
– Убить ублюдка… убить того, кто сделал это со мной…
– А мужа?
– Я любила его… еще вчера я любила его всей душой…
– И?
– Я не хочу здесь оставаться.
– Чего ты хочешь?
– Отомстить!
Я растянул губы в широкой усмешке:
– Легко. Ты знаешь откуда явился в вашу деревню тот явно знающий окрестности ублюдок?
– Возьмите меня с собой. И я расскажу все что знаю.
– Поехали – кивнул я.
– Хочу нож. Острый длинный нож.
– Легко.
– Если получится… тот ублюдок…
– Он будет твоим – кивнул я.
– Поехали – девка с почернелым лицом поднялась и без страха шагнула к замершей у околицы багги, полной вооруженных до зубов чужаков, за чьими спинами виднелась платформы с прикрытым брезентом экзом.
Ей помогли усесться на одно из сидений, прилепили к шее одну из обычнейших дешевых аптечек. Получив дозу лекарств и успокоительного, девушка заговорила. Я внимательно слушал, не обращая внимания на едва слышные стоны, хрипы и оханья доносящиеся из нарядного домика неподалеку.
Еще через десять минут мы покинули Вертину, проехали чуть больше километра и свернули на уходящий вниз лужок, направляясь к темнеющему впереди леску. Над кронами деревьев смутно виднелись мрачные даже издали очертания каких-то построек.
Жертва изнасилования поведала нам что-то очень важное?
Нет.
Обычная банда головорезов любителей. Но это тоненькая ниточка, за которую я дерну, чтобы посмотреть, что на другом ее конце.
Усевшись на бревно, я отшвырнул ботинком дернувшуюся ко мне змею, облокотился о бетонную потрескавшуюся ограду и с интересом изучил нависающую надо мной продырявленную во многих местах стальную… даже не знаю, как назвать эту штуку, поставленную у дороги. Некогда синяя, с жирными белыми буквами… проще всего назвать эту хреновину неким списком.
Главная дорога проходила мимо. Полное совпадение с Зоопривольем, где посетители катились мимо просторных вольеров с диковинным зверьем обитающим в естественных условиях. Тут тоже что-то вроде вольера, а вот зверье здесь обитает обычное. Может даже они отвечают списку из десяти трудноразличимых уже пунктов.
Лень – мать всех пороков. И в месте подобном этом лень правит балом.
Агрессия, опирание на физическую силу и жестокость – еще один из страшных моральных недугов обитателей подобных мест…
Дальше я читать не стал – а то вдруг сразу и ощутил напавшую на меня агрессивную лень. Просто перевел взгляд на стоящее посреди бетонного круга с бетонной же оградой… семиэтажное здание, формой напоминающее оплывший свечной огарок. На фронтальной стене здания было горделиво начертано «Трущоба обыкновенная».
– Охренеть – буркнул я, оглядев эту пусть обветшалую, но в принципе обычную жилую многоэтажку – А что тогда не трущоба?
– Охренеть… – выдавил выскочивший из подъездной двери гоблин в грязной серой майке и такого же цвета шортах. Он дернул лапой, отпуская ширинку и хватаясь за поясную кобуру.
– Не-не – замахал я – С тыла, мужик. Мы с тыла наступаем. А здесь трибуны.
– А? – выпучился ошалевший гоблин.
– Не пали контору, ушлепок! – прошипел Рэк, показывая придурку кулак – Атак с тыла!
– А?
– С задницы!
– Ата-а-ас!
– А дерьмо – поморщился я и коротко кивнул.
Винтовка дернулась в неумелых руках жертвы насилия, но с такого плевого расстояния, плюс оружие лежит на бетонной ограде… пуля угодила в центр прикрытого серой майкой живота и утонула в нем. Захрипевший гоблин завалился на бок и заскреб ногами. Мы чуть втянули головы за надежную ограду и продолжили ждать.
Чего ждали?
Атаки звена тяжелой пехоты.
А если проще – гиппо пошел в свою первую атаку.
Тяжелый удар с той стороны здания дал знать, что звено наконец-то очухалось и взялось за дело.
– Экз! Там экз в огородах! – завопили сверху – А черт! Ложи-и-иись!
Застучавшие пулеметы ударили по зданию, выбивая редкие уцелевшие стекла, вынося рамы, кроша бетон. Сначала мы просто услышали, а затем и увидели, идущего вокруг здания экза, давящего шквальным огнем пустые окна.
Секунда…
Другая…
И очухавшийся оператор пришел в себя. Продолжая удерживать манипуляторы вскинутыми вверх, Сэбл прошла еще несколько метров, резко опустив одну руку, пальнула короткой очередью в окно первого этажа, откуда донесся хрипящий крик перешедший в стон. Тявкнул миномет, плюнув в стену. И еще раз. Доносящиеся из здания крики усилились, следом сверху кто-то робко пальнул из винтовки и тут же спрятался, спасаясь от стегнувшей стену очереди.
– Давай – кивнул я, сам оставаясь сидеть.
– Пошли! – рявкнул орк, уводя за собой десяток.
