Правила чужой игры - Фомичев Алексей Сергеевич (читать книги бесплатно TXT) 📗
Тренировка подходила к концу, когда закапал дождь. Я велел заканчивать работу. Бойцы выстроились в одну линию, поскидывали маски и, тяжело дыша, слушали разбор полетов.
– …В принципе все нормально. Подход, заход, осмотр, зачистка. Но долго копаетесь у дверей. И не надо лезть внутрь. Сначала гранаты, потом осмотр из коридора и только потом заход. И то когда от дверей все помещение не видно. Ясно?
– Ясно, – выдохнули парни, вытирая мокрыми рукавами мокрые лица.
– Отлично. Завтра повторим. И с минированием. А сейчас – амуницию снять, в душ, и на базу.
Бойцы пошли к оружейке и раздевалке, на ходу снимая разгрузку, бронежилет, шапки. С тех пор как они прошли базовые курсы, практически на всех занятиях работали только с полной выкладкой. Бег, рукопашка, стрельба, тактика, минирование – все в полной сбруе. Иначе не выдержать темп боя. А я приучал их работать на больших скоростях, чем противник.
В семь вечера я распустил взвод. Кто ушел на квартиры в городе, кто поехал к подругам, кто остался на базе. Я оставил дежурному информацию, где меня искать, и поехал на квартиру. Меня ждал компьютер и ворох информации. Ее надо прочитать, обработать и занести в каталог.
…В полуночном выпуске новостей центрального телевидения проскользнула информация о покушении на родственницу сенатора Авьялина. Молодая девушка подверглась насилию со стороны некоего типа. Его личность не установлена, но известно, что он приезжий. Диктор что-то сказал о нанесенном оскорблении и о том, что отец потерпевшей хотел самолично поймать негодяя.
Я пропустил новость мимо ушей – такое случается каждый день в разных уголках мира. Меня больше интересовала программа Доры. Ее «Хроника» выходила как раз после новостей. По информированности передача соперничала со сводками полиции.
Дора была в своем репертуаре. Красива, соблазнительна, язвительна. И по-прежнему ненавидела бандитов.
– …За последние недели в Зоне зафиксированы два случая нападения на караваны. Оба раза и груз, и охрана полностью уничтожены, причем во второй раз погиб и отряд, пришедший на помощь. Как стало известно, караваны принадлежали Исмаилу и Хирургу. Сами боевики обвиняют в произошедшем Грава из Арзана. Правда, среди бандитов ходят неясные слухи о причастности к нападениям подразделений армии Ругии.
Дора сделала небольшую паузу, глянула на листки.
– Мы сделали запрос в штаб группировки войск на полуострове, но там информацию не подтвердили.
«Ну да!.. Даже если они и были причастны, никогда в этом не признались бы… А полицию никто в расчет и не берет. Отлично. – Я довольно потирал руки. – Если сохраним инкогнито хотя бы полгода – боевики начнут бить друг друга».
– А теперь о недавнем нападении на родственницу сенатора Авьялина, – вдруг сказала Дора. – По нашим сведениям, к изнасилованию причастен некий субъект из Зоны.
Я удивленно раскрыл глаза. Что-то новенькое.
– …Трудно сказать, как мог оказаться боевик в столице Ругии, но наши источники не опровергают данную информацию.
Бред. Зачем боевику столичная девка? Своих мало?
Я отбросил эту мысль, выключил телевизор и добрел до кровати. Неудержимо тянуло в сон.
А утром вместе со сводкой происшествий мне на стол положили несколько газет. На первых страницах фотографии Авьялина и его брата.
«Брат за брата!», «Кто ответит за преступление?», «Станет ли мстить сенатор?», «Призыв к отмене кровной мести – насколько был искренен Авьялин, заявляя, что кровную месть стоит упразднить?..»
Фотография была сделана сразу после возвращения сенатора из Валдана, тогда у него был очень свирепый вид.
Я развернул газету и прочитал передовицу. Ё-моё! Вчера в пригороде Арланды на сорок восьмом километре шоссе А-12 был найден убитым брат Авьялина с двумя ножевыми ранениями в области шеи и сердца. Без одежды, с зажатым сотовым телефоном в руках. Как сообщают корреспонденты, Вадим Авьялин незадолго до своей гибели позвонил жене и сказал, что едет на встречу с человеком, который знал, кто изнасиловал его дочь.
Видимо, на месте встречи его поджидала засада. На теле обнаружены следы борьбы, несколько синяков и рваная рана ноги.
Но не эта новость была главная. Везде первым шел вопрос: станет ли сенатор как наиболее близкий родственник мстить убийце? Что будет делать влиятельный чиновник, поставленный перед фактом смерти? Насколько известно, Авьялин не раз предлагал изменить Уголовный кодекс и убрать статью о кровной мести. Мол, это пережиток прошлого и в цивилизованном мире давно ушли от дикого атавизма.
Я отложил газеты и лег на диван, мысленно оценивая прочитанное. Что-то подозрительно вовремя все произошло. Не успел Авьялин выступить с докладом перед сенатом, едва был принят закон об особом статусе Валдана и Топелена, только-только Управление получило добро на расширение штата полиции в этих городах, как одно за другим происходят два преступления против родственников сенатора. Если это не происки мятежников и американцев, то не знаю, что и думать…
Весь день взвод провел в спортзале и на стрельбище. Выбросив из головы все проблемы и загадки, я погрузился в особый мир тренировок. Рукопашные схватки, штыковой бой, бой на ножах и пехотных лопатах, отработка встречного боя, засад и налетов, тактические схемы, постановка минных ловушек и снова рукопашные схватки в полном снаряжении, с пудовыми бронежилетами, с разгрузкой, с автоматом за спиной…
Мелькали штыки, со стуком били деревянные клинки ножей о пластины бронежилетов, хрустели суставы и шеи в стальных захватах, шлепали железные шарики о маски, ахали имитационные заряды. Пот пропитал сначала камуфляж, потом перчатки, потом шапки-ушанки, потом подкладки броников. Стекла масок запотели, и под конец стрельба велась почти вслепую.
Привычные к нагрузкам бойцы в конце занятий хрипели, жадно вбирая в легкие воздух, но упорно лезли вперед, мгновенно уходили от встречного огня условного противника, ловко кидали учебные гранаты, начиненные шариками и прилично бившие по телу.
Под занавес комплексного занятия промокшая амуниция успела подсохнуть и взмокнуть вновь. Когда я дал команду: «Оружие в пирамиды, защиту снять», добрую минуту все стояли на месте, приходя в себя. И только потом медленно потянулись в раздевалки и душевые.
А вечером снова за компьютер: собирать и анализировать информацию, разрабатывать перспективные операции. И искать…
Теперь ко мне приходили сведения обо всех задержанных и просто попавших в поле зрения полиции по всей полосе границы, от Топелена до Магавата. Единая компьютерная сеть – недостижимая мечта милиции у нас – сводила все данные воедино, а я сбрасывал сводки на дискету и перекидывал на свой комп. А потом просматривал их. Фото задержанного, имя, фамилия. Фото, имя, фамилия…
И ни одного знакомого. Противные, отвратные, симпатичные, мрачные, веселые лица. Имена и фамилии, типичные и нетипичные для Ругии. И прегрешения: серьезные, мелочные, особо опасные. Интересно для криминалиста, важно для оперативников и ненужно для меня. Сор, который я вынужден просматривать, потому что до сих пор не могу выбросить из головы эфемерную мысль – они могут быть здесь.
…Я зевнул, прогоняя отупение, взмахнул руками, закрыл файл и стер ненужную теперь информацию.
Огромная кровать прогнулась под моим телом, прохлада простыней приятно ласкала кожу. Я рухнул ничком, чувствуя усталость – и мышечную, и умственную, – и перед тем, как заснуть, подумал, что одному спать уже надоело. Пора искать замену игривой курсантке.
…Через неделю, под конец рабочего дня, ко мне нагрянул Дорич. Он вошел в кабинет, бросил легкий плащ на вешалку, кивнул в ответ на мое растерянное приветствие и сел на диван.
– Садись, не стой столбом. Выпить есть?
Я открыл бар в серванте, там стояли штук пять бутылок – наследие Лабедина. Водка, коньяк, вино, ликер…
– Давай коньяк. – Дорич положил на стол толстую папку, потер руки. – Ну и погодка.
За окном лил дождь и грохотал гром. Тяжелые капли с силой долбили в стекло. Было темно, почти как ночью.
