Искажающие реальность (CИ) - Атаманов Михаил Александрович (читать полную версию книги TXT) 📗
Иван Лозовский жестом указал на одного из стоящих поблизости бойцов и предложил тому залезть вверх по склону, чтобы проверить мои слова. Но его остановил герд Тарасов:
— Не нужно. Друзья, готов признать, что возможно ошибся — или выстрелил в уже мёртвого врага, или моя пуля не была финальной. То-то я удивился, что шкала прогресса практически не изменилась, хотя по идее должна была заметно заполниться.
Отношение ко мне моментально изменилось, лица собравшихся вокруг бойцов подобрели, появились улыбки.
— Комар, а ты молодец! С первым боевым крещением тебя! — Иван Лозовский подошёл и одобрительно похлопал меня по плечу.
Герд Тарасов тоже поздравил меня с первым боевым успехом и добавил:
— Поднимай уровень персонажа до шестидесятого, пройди обучение работе в группе, и тогда поговорим о твоём принятии в мой Первый Легион. Поскольку во Второй Легион, насколько я слышал, тебе путь навечно заказан.
Все вокруг дружно засмеялись, словно услышали нечто весьма забавное. Я тоже улыбнулся, хотя и не понимал причины этой странной всеобщей весёлости. Видимо, про мои непростые отношения с герд Тамарой уже анекдоты складывали во фракции, а я не в курсе?
Известность повышена до 12.
В этот момент где-то вдалеке в стороне скал взорвалось что-то конкретно мощное, даже земля отчётливо вздрогнула под ногами. Сотни гарпий с испуганными криками поднялись в воздух, а в голубом утреннем небе появился чёрный шлейф дыма. Рации у всех стоящих поблизости бойцов синхронно активировались. Хриплый мужской голос произнёс с отчётливыми нотками сожаления:
— Это Артёмов. Не смогли мы захватить транспорт Тёмной Фракции. Видимо, охранная система какая-то сработала. Только мы подошли к заваленному ветками вездеходу, как произошёл самоподрыв. Ребята, к счастью, все целы остались, хотя и оглохли немного. И тут что-то похожее на термитный заряд сработало — вместо ценной техники теперь лишь лужа расплавленного металла…
— Принято. Артёмов, возвращайтесь, — скомандовал Иван Лозовский. — Пора дальше ехать, мы и так выпали из графика. Пусть только сапёр снимет мины — всё-таки ценные вещи, могут пригодиться. Да и взглянуть будет интересно нашим инженерам на эти творения Тёмной Фракции.
Я опасался, что ценные трофеи у меня заберут под предлогом того, что у Комара не хватает навыков для использования магического жезла или плаща-хамелеона. Но в Первом Легионе было принято другое правило раздела трофеев: «кто первый встал, того и тапки», и никто на мою добычу не стал покушаться. Да и подробностей преследования Минн-О Ла-Фин никто не стал выпытывать, что меня вполне устраивало. Как только вернулась состоящая из четырёх человек группа Артёмова, все расселись по машинам и продолжили путь.
Я по-прежнему ехал в головном «Пересвете» вместе с дипломатом фракции, вот только водителем у нас вместо отправившегося на перерождение Вадима стал тот самый боец, который ранее высказывал сомнения в том, что я уничтожил вражеского мага. Прозвище у нашего нового водителя было «Костоправ», играл он медиком по профессии, и при ближайшем знакомстве оказался вполне нормальным парнем, хотя и несколько нервным и излишне говорливым. Хотя, возможно, это сказывалось напряжение недавнего боя.
Дальнейшая дорога по ноде «Скалы Гарпий» прошла без эксцессов, хотя напряжение всё равно ощущалось. Экипажи разных «Пересветов» часто переговаривались по рации между собой и далёкими группами разведки. Один раз мы почти полчаса простояли на берегу небольшого озера, ожидая результатов проверки какого-то показавшегося подозрительным участка пути. Я уже поднял Картографию до 33-его уровня, Зоркий Глаз до 30-го, а Сканирование до 24-го. Всё шло к тому, что ещё до конца пути мой Комар успеет получить двадцатый уровень.
Переход на следующую ноду «Пустыня» все восприняли с явным облегчением. Скалы, густые непролазные кусты и топкие лужи резко закончились, и началась именно что безжизненная сухая пустыня с редкими колючими деревцами и невысокими зализанными ветром холмами. Укрытий от палящего солнца тут совершенно не было, так что температура в кабине «Пересвета» стала немилосердно подниматься, но зато тут в «Пустыне» можно было не опасаться врагов и засад, что было намного важнее комфорта.
Воспользовавшись благодушным настроением дипломата, я поинтересовался у Ивана Лозовского странным именем моей укороченной пневматической винтовки. Почему вдруг «Ангельская Пыль»? Потому что должна распылять врагов? Заместитель руководителя фракции рассмеялся:
— Так вот кому досталась моя старая пневматика! Собственно, это не секрет, многие в нашей фракции знают эту историю. Комар, ты буквы «PCP» в названии своего оружия видел?
Конечно же, я видел эти буквы, о чём сразу же подтвердил собеседнику.
— Так вот аббревиатура РСР это не только «Pre Charged Pneumatics», или пневматика с предварительной накачкой. Такими же буквами PCP обозначается наркотическое вещество фенил-циклогексил-пиперидин, или как его ещё называют «Ангельская Пыль». Омерзительно гадкий наркотик, блокирующий передающие информацию об окружающем мире рецепторы, из-за чего наступают тяжелейшие галлюцинации. Фенил-циклогексил-пиперидин очень плохо выводится из организма, и даже через год любая медицинская проверка покажет, что человек принимал «Ангельскую Пыль». Именно по этой причине и накрылась медным тазом моя дипломатическая карьера в Министерстве Иностранных Дел, наркоманов там не держат. Но гораздо хуже то, что отвыкнуть от «Ангельской Пыли» в десятки раз труднее, чем от героина, а практически каждый из принимавших рано или поздно попадает в психиатрическую клинику. Если до этого не выбросится из окна, а таких случаев тоже полно. Но мне повезло — ещё до того, как я окончательно «слетел с катушек» или убил себя, меня привели под Купол. От химической зависимости я излечился сразу. Но вот психологически… Признаюсь, мне до сих пор страшно, что однажды придётся выйти из нашего надёжного подземного убежища, попасть в старую среду, где я могу не удержаться…
— Впереди боевой катер гэкхо! — перебил откровения дипломата наш водитель.
Я повернул голову в указанном направлении и действительно увидел стремительно летящий наперерез нашей колонне аппарат серповидной формы.
«Синдирову». Истребитель-перехватчик гэкхо класса поверхность — ближний космос.
Иван Лозовский тоже всмотрелся в эту небесную машину, даже достал бинокль, чтобы получше её рассмотреть во всех деталях, и заулыбался:
— А вот и покупатели нашего палладия. Не хотят оформлять официально через космопорт. Что же, нас об этом предупреждали. Останавливай машину, Костоправ. Выгрузим контейнер со слитками прямо здесь в пустыне.
— Контрабандисты? — предположил я на основании этой информации, и наш дипломат неожиданно не стал отрицать.
— Наверняка. Но нашей фракции сейчас особо выбирать не приходится. За палладий они дают хорошую цену, нам же критически нужна космовалюта для покупки технологий и сложных изделий, а потому сойдут любые покупатели нашего товара. На базе же гэкхо мы просто не будем трепать языком об этом небольшом приработке.
Но что-то явно пошло не так. Едва колонна наших грузовиков пересекла безжизненную ноду «Пустыня» и поравнялась с первыми рядами автоматических лазерных турелей, охраняющих дальние подступы к базе космической расы, путь нам преградил вооружённый патруль «мохнатиков».
Иван Лозовский вылез из кабины «Пересвета» выяснять причину остановки и долго препирался с охранниками. Я не понимал, о чём они спорят, но неоднократно слышал повторяющиеся слова «синдирову» и «ундиме». Первое было названием перехватчика гэкхо, на который перегрузили ящики со слитками, второе же означало «палладий», как я узнал ещё в пустыне во время общения Ивана Лозовского с контрабандистами.
Навык Космолингвистика повышен до тринадцатого уровня!
Получен двадцатый уровень персонажа!
Получено три свободных очка навыков! (суммарно накоплено двенадцать очков)
