Избранные - Марышев Владимир Михайлович (книги онлайн бесплатно txt) 📗

— Извините, господин Айделсон. — Ворохов решил, что пора бы уже высказаться и ему. — То, что мы увидели, действительно грандиозно. А перед тем, как показать нам работу посредников, вы упоминали о некой великой цели. В чем же она заключается? В чистом познании? В том, чтобы приблизить человечество к звездам? Но Клан, насколько я понимаю, не собирается ни с кем делиться информацией. Тогда что же?

Айделсон больше не улыбался.

— Сейчас вы посетите один семинар, там вновь вам все подробно расскажут. А я, с вашего позволения, буду считать экскурсию завершенной.

Они возвращались, погруженные в свои мысли, даже не пытаясь обсудить друг с другом увиденное. Андрей тоже глубоко задумался, а потому вздрогнул от неожиданности, когда хозяин острова легонько тронул его за плечо.

— Господин Ворохов, — тихо сказал Айделсон по-русски. — Прошу вас, задержитесь.

Андрей сделал по инерции еще пару шагов и остановился.

— Господин Ворохов, — продолжал миллиардер, — я должен относиться ко всем членам Клана одинаково, но к вам испытываю особую симпатию. К вашему образу мыслей, если выражаться точнее. Ведь вы — единственный «кси», творчество которого полностью устремлено к звездам! Поэтому остальные пусть идут на семинар, а вас я приглашаю к себе во дворец. Там вы узнаете то же самое, но лично от меня. Согласны?

Айделсон выбрал для беседы небольшой кабинет на втором этаже. Он не отличался показной роскошью — мебель была элегантной, но простой. Внимание приковывала лишь одна из стен, превращенная в аквариум. Среди кустистых водорослей резвились пестрые морские рыбки, а по дну, забавно поводя усиками, ползали раки-отшельники. Один даже нахлобучил на свой домик-ракушку маленькую актинию.

— Здесь я люблю отдыхать, — пояснил хозяин. — Может показаться, что у меня совершенно беззаботная жизнь, но на самом деле работы хватает. А ничто не восстанавливает мозг лучше, чем общение с животными. — Словно в подтверждение своих слов, он выудил откуда-то ярко-зеленую полуметровую игуану и посадил себе на колени. Ящерица заерзала, устраиваясь поудобнее, потом застыла. Только бока ее едва заметно раздувались.

— Итак, — начал Айделсон свой рассказ, — вас интересует, к чему стремится Клан. Когда-то «кси» об этом не задумывались — просто жили, как могли, стараясь при этом держаться как можно ближе друг к другу. Однако с самого начала нас многое не устраивало. Еще ничего не зная о Направляющих, не имея понятия о генетике, члены Сообщества уже чувствовали свою исключительность. Посудите сами. Мы никогда, даже в самые… как это… дремучие века не поклонялись идолам, не придумывали себе богов, которые якобы распоряжаются нашей судьбой, потому что сознавали полную абсурдность этого. Мы никогда не разжигали войн и всячески уклонялись от участия в них, так как уничтожать друг друга ради лишней горстки жизненных благ еще более абсурдно. Мы никогда не ввязывались в политику, поскольку вся она — грязь и лицемерие. У нашего рода есть еще много особенностей. Но и этих хватило, чтобы понять: между нами и обычными людьми — пропасть.

— Пропасть… — задумчиво повторил за ним Ворохов. — А вы, господин Айделсон, не задумывались о том, что «кси» никоим образом не могли выжить сами по себе? Что они волей-неволей паразитировали на человеческой цивилизации, получая от нее те самые презренные жизненные блага?

— Я ожидал, что вы вступите в полемику, — спокойно ответил Айделсон. — Знаете, скучно разговаривать с тем, кто во всем с тобой соглашается, даже не пытаясь напрячь свои извилины. Так вот, выжить в одиночку мы, разумеется, не смогли бы. Но насчет паразитирования — это слишком сильно сказано. Вы же не считаете паразитами Платона или Аристотеля, которым общество дало все, а они ему — ничего, кроме каких-то абстрактных идей. «Кси» подарили человечеству немало гениев. Кроме того, каждый из нас трудится на каком-то определенном месте, и трудится хорошо. Я, например, расходую большую часть своих средств на нужды Клана. Но, зарабатывая эти деньги, я заставляю чуть быстрее крутиться колесики всей мировой экономики. Рухни моя империя — и многие предприятия придут в упадок, тысячи людей окажутся на улице, казна недосчитается колоссальных средств в виде налогов… Ворохов смутился.

— Пожалуй, я погорячился, — сказал он. — Впрочем, вы же сами себе противоречите. Если судьбы «кси» и остальных людей так переплетены, то о какой пропасти может идти речь?

Айделсон погладил игуану. Она приняла этот знак внимания с царственным величием, даже не шелохнулась.

— О какой пропасти, спрашиваете вы? Об интеллектуальной. Да, мы вкраплены в человечество, как молекулы сахара в сдобное тесто, но нам это надоело. Приятнее, знаете ли, стать одним цельным куском сахара. А человечество пусть продолжает заниматься кровавыми разборками и предаваться заблуждениям. Оно без нас прекрасно обойдется.

— Оно-то обойдется. А вы без него?

Айделсон внимательно посмотрел на Андрея.

— Не нравится мне это «вы». Вам почему-то до сих пор кажется, что вы и Клан — сами по себе. Даже странно… Что ж, много веков «кси» действительно и помыслить не могли ни о каком самоопределении. Но теперь мы научились расшифровывать сигналы из космоса. Сделаны лишь первые шаги, однако мы уверены, что рано или поздно удастся поймать сигналы самих Направляющих. Тогда мы узнаем, в чем же заключалась суть поставленного ими эксперимента.

— А как вы сами думаете — в чем?

— Можно лишь предполагать, но я почти уверен, что не ошибаюсь. Видимо, Направляющие хотели, чтобы наша цивилизация развилась внутри человеческой подобно гусенице диковинной бабочки, окуклилась (этой стадии мы достигли сейчас), затем, после всех метаморфоз, взмахнула обретенными крыльями и устремилась к звездам. Иначе просто невозможно объяснить дар «слухачей»!

— Значит, вы уверены, что крылья уже прорезываются, и Клану пора покинуть свою колыбель? Кстати, как вы это себе представляете?

— Поскольку человечество нас не устраивает, мы должны сблизиться с цивилизациями высшего порядка, свободными от его предрассудков. Продолжая слушать передачи из других миров, Клан рано или поздно узнает, как это осуществить технически. Смогли же мы, расшифровав сигналы, построить усилитель! Значит, когда-нибудь сумеем собрать и телепортатор, с помощью которого развитые расы путешествуют по галактике. Именно телепортатор! Вы ведь согласитесь, что использовать для этой цели громоздкие космические корабли — то же самое, что сегодня добираться из Нью-Йорка до Сан-Франциско в конных фургонах первых переселенцев!

— Соглашусь. Но что дальше?

— Дальше мы подберем себе подходящую планету и заселим ее. Клан, конечно, очень невелик, и мы не сможем захватить с собой ни заводы, ни фермы. Но у нас будут знания, которые и не снились оставшемуся на Земле бескрылому человечеству. Поэтому мы не пропадем, не деградируем.

— А как же этот загадочный «закон компенсации», который не позволяет «кси» увеличивать свою численность?

— Мы пришли к выводу, что он действует лишь в условиях, когда «кси» окружены обычными людьми. Направляющие обязаны были предусмотреть, что когда-нибудь мы обязательно оставим Землю и отправимся к звездам. Более того — это входило в их планы. А какой смысл создавать колонию, если она обречена на вымирание?

Ворохов молчал. Хотелось ли ему повидать иные миры? Не то слово! Эта безумная, несбыточная мечта сжигала Андрея с того самого дня, когда ему открылась истина, столетия назад озарившая гениальную голову Джордано Бруно. Даже просто увидеть над собой чужие, незнакомые созвездия — это здорово. А сколько еще красот скрыто там, за тридевять парсеков! Ворохов предвкушал их, разглядывая напоенные нездешней энергией картины художников-фантастов. Но покинуть Землю навсегда? Андрей попытался представить все то, что он потеряет, что кажется несущественным этим фанатикам, ищущим добра от добра. Но объять необъятное, разумеется, не удалось. Земля была слишком огромна и прекрасна, поэтому на ум пришли лишь обрывки песен, когда-то запавших в душу. «Море, море, мир бездонный…», «На дальней станции сойду — трава по пояс…», «Сережка ольховая, легкая, будто пуховая…», «В саду горит костер рябины красной…». Последней почему-то вспомнилась задорная детская: «А-а, крокодилы, бегемоты, а-а, обезьяны, кашалоты…» И вот все это разом провалится в глубину космоса, станет недосягаемым, останется только в снах. А что взамен? Забудь о неземных красотах — их не предвидится. Расцветет над головой ядовито-желтое небо с фиолетовыми опухолями облаков, и будут в нем визжать дурными голосами белесые летающие пиявки, поминутно пикируя вниз, чтобы выхватить из волн черного, словно покрытого нефтяной пленкой моря какую-нибудь колючую гадость…