Моя война - Косенков Виктор Викторович (читать бесплатно книги без сокращений .txt) 📗
Наверное, виновата жара и изматывающее, напряженное ожидание в течение целого месяца, но мне показалось что-то темное в центре лба Джанара, на фоне небесно-голубой кожи. Я моргнула, и все снова встало на свои места.
Парнишка пересел поближе. Его тело, напряженное, как пружина, ждало сигнала.
— Определенно, к твоему рождению имел отношение любвеобильный Кришна, — сказала я.
Он ничего не ответил. Только улыбнулся. В эту улыбку я его и поцеловала.
Джанар со мной не пошел. Конечно, ему нужно было быть на работе с утра, но по тому, с какой активностью он отнекивался, я поняла, что мальчишка просто боится. Идти на кладбище ночью — это для особых извращенцев. А моего малолетнего Дон Жуана не тянуло даже на мужчин, так что в этом смысле он был чист, никаких аномалий.,Собрав мне сумку, он преспокойно отправился спать. Ну что ж, дитя своего века, маленькое циничное чудовище. Тем он мне и нравился.
Индийское кладбище мало напоминает его европейские аналоги. Конечно, в крупных городах все уже приведено в соответствие с так называемыми евронормами, но в глубинке…
На площади с небольшое футбольное поле раскиданы в беспорядке .могильные холмики. В основном это присыпанные землей остатки погребальных костров. Никакого порядка тут нет. За многие столетия новые могильники наползают на старые — так кладбище поднимается все выше и выше. Получается своеобразная возвышенность, рукотворная могильная гора. Наверное, это хороший памятник для мертвых и дорогой подарок для будущих археологов.
Взбираясь по склону, я все прикидывала в голове шансы нарваться на провокатора. Получалось что-то напоминающее старый анекдот:
—Каковы ваши шансы увидеть НЛО?
— Пятьдесят на пятьдесят.
— Почему?
— Либо увижу, либо не увижу.
Правда, в данном случае процентное соотношение было несколько иным. Лаборатории не производили впечатления объекта с высоким уровнем секретности. Иначе местных кадров в здании не было бы вообще, а само здание находилось бы где-нибудь на островах. В случае совсем уж клинической секретности, этих островов не было бы даже на карте.
Справа по склону покатились камни. Я замерла.
Черт его знает, что там шляется в темноте. Может быть, собака или ящерица, может мой “язык”, а может быть… А может быть все что угодно, после приключений в Джайпуре я ничему особенно не удивляюсь.
Шорох послышался снова, но теперь слева.
Очень хорошо. Стараясь не производить лишнего шума, я поползла вперед. Наиболее вероятное место встречи — на вершине холма. И потом, гораздо удобнее встречаться с неизвестным на ровной поверхности, а не на осыпающемся склоне.
Когда до конца подъема оставались считанные метры, камни посыпались мне под ноги. Я осторожно подняла голову.
Темнота была абсолютной, но я чувствовала чье-то присутствие впереди. Причем я не видела того, кто стоял передо мной, однако мне почему-то подумалось, что ему меня прекрасно видно.
Пистолет сам собой оказался у меня в руке. Осторожно я присела на одно колено и придавила курок. Под стволом вспыхнул маленький узко направленный фонарик. Луч света уперся в обнаженную женскую грудь. Мне потребовалось некоторое усилие, чтобы понять, кто передо мной. Кожа в темных разводах, кровоточащие царапины… Свет от маленького фонарика не мог высветить большую картину. Впереди стояла женщина, как мне показалось, абсолютно обнаженная, с разрисованным телом. Спутанные волосы были стянуты сзади в длинный хвост. Луч света уперся в ее лицо, в немигающие глаза с огромными зрачками. Женщина молчала, я тоже.
Затянувшуюся паузу прервал шорох слева, чей-то испуганный вскрик, звук падения. Женщина дернулась и метнулась вправо. Я царапнула темноту фонариком и увидела лишь следы босых ног на песке…
— Боги, помилуйте, боги, помилуйте!.. — звучал слева испуганный мужской голос явно моего “языка”.
Выбрался, идиот, на свет фонарика и, увидев такое пугало, загремел по склону вниз. Ну, и стоило сюда взбираться?
Какое-то седьмое чувство говорило мне, что на сегодня запас мистики и неожиданностей иссяк. Оставалась рутинная работа. Засунув пистолет в кобуру, я достала из сумки фонарик побольше и, стараясь не скользить, направилась вниз.
— Боги, помилосердствуйте, боги…
— Заткнись! — грубо прервала я причитания. — Перебудишь весь поселок.
— Кто тут? — испугался “язык”.
Я включила фонарь и направила луч света ему в лицо. Индус. На вид лет сорока или старше. Лицо узкое, запуганное. Глаза разного цвета. Левый чуть темнее, почти черный. Или это кажется в свете фонаря?
— Отвечай быстро и четко. Может быть, тогда с тобой ничего не случится.
— Что?
— Я буду спрашивать! У тебя есть информация о Лаборатории? Есть или нет?!
— Есть, есть! —Он в страхе пытался отползти подальше. — Все есть!
— Сейчас ты мне расскажешь все, что тебе известно, и я тебя награжу. Если информация мне будет не нужна, ты не получишь ничего. Если будет что-то полезное, ты уйдешь отсюда богатым человеком. Понял?
— Понял. Но моя информация стоит дорого! Гули не обманешь. Гули знает цену!
Индуса хлебом не корми, а дай поторговаться. Даже на грани жизни и смерти он будет искать выгоду. Вот тебе и таинственный Восток!
— А знает ли, Гули, сколько стоит в эту минуту его жизнь? — спросила я, справедливо рассудив, что Гули — имя “языка”.
— Добрая госпожа, добрая госпожа… Какой вам толк от мертвого Гули? Мертвый Гули сразу все забудет…
— Надо будет, вспомнишь, — пообещала я. — Видел тут кого-нибудь?
— Тут? — индус насторожился и, как мне показалось, слегка прижался к земле. — Никого не видел.
— Видел, — удовлетворенно подтвердила я. — Ты ведь ее видел!
— Кого?
— Кого?! Ту милую женщину!..
— Не называйте тантрика милой женщиной! — Гули замахал руками, озираясь. — Вообще не говорите о нем. Вы не знаете наших обычаев и наших порядков! Зачем вам нужны эти неприятности? Что я сделал вам плохого? Ничего я не видел…
— Так вот, если ты будешь упорствовать, я тебя убью, а потом буду разговаривать уже с твоим трупом. Это понятно? Думаю, вполне. Теперь давай начнем разговор. Я начинаю уставать.
Гули ничего не ответил, лишь моргал, загораживаясь от света ладонью.
Я возвращалась изрядно озадаченная. Про то, что история имеет тенденцию развиваться по спирали, я слышала. Но всему же есть предел, в конце концов.
Гули рассказал достаточно много. И будь на моем месте агент другой корпорации или скупщик информации, “язык” ушел бы богатым и счастливым. Однако для меня этого было недостаточно. Впрочем, вряд ли Гули сильно обиделся. Он ушел живой и при деньгах.
Добравшись до дома Хакима без дополнительных неприятностей, я покрепче заперла за собой дверь, разделась и забралась под теплый бок Джанара. Парнишка словно только этого и ждал. Его рука нахально поползла по моей талии, выше, к груди. Ловкие пальцы, сочетающие в себе твердость и мягкость одновременно, нашли сосок, осторожно сжали его. Внизу живота приятно дрогнуло.
— Джанар, — тихонько позвала я. Он поднял голову.
— Как ты думаешь, боги есть?
Все-таки из парнишки получится отличный жиго-ло. Любой другой нормальный мужчина отреагировал бы на такой вопрос, в такой момент, как-нибудь нелепо, вроде: “Ну, ты, мать, даешь!” или еще более пошло, например: “Это все, о чем ты думаешь в эту минуту?”. Джанар приподнялся на локте, его рука погладила мои бедра, легко пробежалась по животу.
— Думаю, есть.
— Откуда ты знаешь?
— Ниоткуда. Просто знаю. Боги есть вне зависимости оттого, что мы о них думаем. Потому что это боги.
Его губы были чуть прохладными.
Следующий день оказался жарким, как и тридцать предыдущих. Надеяться на то, что станет прохладней, было глупо, а тянуть время — еще глупее.
В полдень я собрала веши, оставила на столе деньги, которые была должна Хакиму за проживание в его доме. Крупная автомобильная трасса, по которой можно было добраться до Дели, находилась километрах в пятнадцати южнее Чандипура. Часов в шесть вечера по ней проходил автобус.
