Напряжение на высоте (СИ) - Ильин Владимир Алексеевич (бесплатные версии книг txt) 📗
— Тогда мне стоит поднять процент, полагаю. Так, чтобы хватило нам обоим.
Го Юнксу задумчиво кивнул.
— Нам стоит подумать об этом в удобное время. А сейчас я желал бы поговорить с Дейю… Если разрешишь.
Старуха слышала их разговор. И если не спятила окончательно — то обязана слегка сместить приоритеты. Демоны, пусть тащит Дейю обратно в клан, но вместе с этим парнем!
Во всяком случае, глянул он на нее весьма убедительно и со значением.
Если ведьма хочет блага для клана — вот он перед ней. Деньги бы предложил — да не берет, зараза…
Дейю решила подойти — оставив княжича дожидаться в машине.
— Я рада видеть лучшую воспитанницу, — медовым тоном встретила подошедшую девушку старуха. — Приятно видеть, что ты чтишь свой долг даже в дали от родины.
— Долг? — Отразила девушка глубокую задумчивость. — Родину? Это было так давно… Мне кажется, даже в прошлой жизни, — доверительно произнесла она.
— Не забывайся. Ты — наша плоть и кровь. — одернул ее старейшина.
— Юнксу!
— А… — поскучнел старейшина. — Я прибыл лично извиниться за то нелепое решение на совете. Меня ввели в заблуждение.
Хотя раскаяния он не ощущал и сейчас.
— Заблуждаться — очень грустно, — посочувствовала ему Дейю, отражая ту самую дурочку, о которой ему говорили.
И где тут великий ум? — чуть ворчливо подумал он.
— Заблуждения ведут к великим потерям. — Добавила та заботливо. — Не стоит заблуждаться, уважаемый дедушка. Иначе можно потерять голову! А без головы люди не живут.
— Оставь это для подруг, — отмахнулся старейшина. — Возвращайся в семью, будь снова принцессой и жди сватов от своего княжича.
А они вновь поговорят о выкупе и процентах. Пожалуй, это даже перспективней — условия сделки можно внести в брачный договор.
— Мертвым сложно стать снова живыми.
— Я предлагаю тебе великую честь! — Нахмурился старейшина. — Искать причины для отказа — это оскорбление.
— Го Юнксу, остановись. — Одернула его ведьма.
Она вышла вперед, удерживая за руку средненькую девушку — неброской внешности, пусть и одетую подобающе статусу девы главной семьи. Но мышка совершенно серая — глянешь и тут же забыл.
— Го Дейю, это Го Киу. — Строго представила она.
— Уважаемая сестра, — прошептала Го Киу. — Это я виновна в твоем горе. Прошу, прости меня и вернись домой. Мне горько от содеянного.
И старейшина с удивлением уловил ту же искренность, что излучал сам. Вернее — никакую. Словно себя услышал.
— Ты вправе ее наказать, как пожелаешь, — произнесла старая карга. — Если пообещаешь вернуться.
Дейю замерла, вглядываясь в бледное лицо неискренней плутовки. Она наверняка знала ее — и словно была удивлена…
— Это хорошее условие, уважаемая бабушка. — Поклонилась Го Дейю. — Если моя сестрица исполнит порученное, я вернусь в семью.
— Если это возможно. — вставила ведьма.
— Пусть определит сама. — Вежливо согласилась та.
Девушка достала сотовый телефон, поискала на нем что-то и повернула к ним.
Экран отражал фотографию молодого человека европейской внешности — симпатичного, лет двадцати.
— Он сейчас в Москве. Если очаруешь его и разобьёшь сердце, мы в расчете. — Произнесла Дейю. — Берешься ли ты?
Карга с подозрением смотрела на фото.
— Легко, сестрица. — Опередила осторожный вопрос карги Го Киу.
— А кто это? — Зло посмотрела на поспешную девчонку старуха. — Он из благородных?
— У него нет титула. Но есть девушка, опасайся! — Пригрозила она пальчиком.
Го Киу пренебрежительно фыркнула.
— Чем он занимается?
— Бабушка, я найду сама, — гордо подняла подбородок Киу.
— Подсказка под тентом соседних вагонов. — Озорно улыбнулась Дейю и направилась к машине супруга.
— Он что, перевозит баранов? — Заворчал старейшина, припомнив ранее услышанные звуки.
Проверять содержимое платформ направили слуг уже после того, как старейшина вернулся в вагон сам — потому что вокруг грязь, да и не по чину.
Меховые накидки так и остались валяться на земле — но те не вели к смежным платформам. Машины же княжича отбыли — их никто не стал задерживать. Зачем, если Го Дейю сама дала слово вернуться — а значит следует приступить к более интересным делам.
Правда, от важных размышлений о деньгах и власти его довольно быстро оторвали вернувшиеся слуги. Чуть нервные и бледные, они попросили старейшину и старую каргу лично взглянуть — благо додумались засыпать щебнем удобный путь до крайних платформ, часть тента с которых была поднята.
Под тентом же стояли темно-зеленые танки, целившие прямо в вагоны Го.
— …и какое условие ты им поставила? — заинтересованно спрашивал княжич, осторожно приобнимая свою Дейю на заднем сидении машины.
— Очаровать Максима.
— О… — Не нашелся со словами Пашка.
— Если у нее не получится, я останусь с тобой. Если у нее получится, то ее убьет Ника, и я останусь с тобой. — Посмотрела девушка на него снизу вверх.
— А это не слишком жестоко? — Пробормотал он, впрочем, не сильно сочувствуя той, из-за которой настрадалась его Дейю.
— Прощение — это для сильных. А я такая слабая! — С горечью произнесла она, прижимаясь лбом к его груди.
Глава 14
Пятница началась задолго до рассвета. Пусть календарно она состоялась согласно часовым поясам и движению часовых стрелок, но субъективный день большинства людей наступает вместе с пробуждением. В этот раз огромное количество весьма влиятельного населения Империи было разбужено до восхода солнца.
Кого-то пробудили панические звонки референтов, к кому-то приехали будить лично, тарабаня по окнам на первых этажах особняков. А некая часть, что не спала и развлекалась в клубах, выслушала нерадостные вести через пелену алкоголя, стремительно трезвея.
Обыски, выемка документов, задержание на двадцать четыре часа руководителей, выдернутых прямо из постелей — повсеместно, по всей стране, по единому сценарию. От западных до самых восточных рубежей, с юга на север — спецназ министерства внутренних дел получал подпись от опешивших охранников и на их плечах вламывался в офисы заводоуправлений, вскрывал складские помещения и срезал пломбы с контейнеров.
Это было насквозь незаконно, а подпись рядового сотрудника ничего не значила. Любой толковый адвокат не оставил бы мокрого места от людей, санкционировавших обыски с нарушениями, а построенное на этих материалах обвинение растоптал бы в пыль. Но проблема в том, что сотрудники находили то, что искали — и вот это уже заставило бы задуматься того самого адвоката, а стоит ли вообще браться за дело, грозящее серьезными репутационными потерями. Потому что защищать приходилось бы отъявленных мерзавцев, взятых на горячем.
Весь теневой и высокодоходный бизнес, построенный на том, что все знают, но закрывают на это глаза за хорошие деньги, внезапно был взят за глотку и вытащен под свет прожекторов и телевизионных камер.
Во главе всего этого стоял князь Черниговский, выступивший героем в утренних новостях — на этот раз одетый в мундир своей службы, со всеми планками и наградами на груди. Ему было что рассказать: на руках факты, на сопровождающей речь картинке — видеофрагменты обысков и фото чудовищных улик, замазанных от впечатлительных людей. Все, что давало более тысячи процентов прибыли: нелегальный забой пушнины; токсичная химия без оглядки на экологические стандарты; контрабанда редкоземельных материалов, граничащая с госизменой; и как изюминка для впечатлительных — черное рейдерство, долговые ямы, притоны, рабство за высокими заборами…
Голос князя был сух, профессионален и уверен — и сотни тысяч зрителей преисполнялись уважением к фигуре, взявшейся положить конец криминалитету.
Возьмись кто снять Черниговского сейчас — как бы бунту не вспыхнуть. Ведь всем сразу станет ясно, почему убирают честного человека — тронул гидру, скажет народ, так та тут же сфабриковала на него ложное обвинение! Понятное и очевидное дело… А то, что он закрывал все эти годы на это глаза — останется достоянием узкого круга лиц. Того самого, что собирался сегодня на княжеский сход и будет крайне обескуражен фактом, что прежние договоренности и молчаливые соглашения внезапно стали неактуальны. Самое нервное будет в другом: ограничится ли князь Черниговский рядовыми исполнителями, дойдя только до директоров фирмочек-витрин, или станет вскрывать истинных выгодополучателей…
