Вслед за Бурей. Дилогия (СИ) - Рымин Андрей Олегович (полная версия книги .txt) 📗
Потекли однообразные дни жалкого нечеловеческого существования. Парень знал, почему его пока не убили, и встречал каждый день, как последний, постоянно мучаясь в ожидании жестокой развязки. Несмотря на то, что пленника никто не охранял, вариантов сбежать Кабазу не виделось. Крепкие путы, которые удерживали руки юноши за спиной, таким образом, что столб оказывался обвит, расположившись между лопатками и запястьями, ни разу никто не снимал.
Поначалу Кабазу попытались было устроить допрос с пристрастием. Неприятного вида, лохматый больше обычного, уже пожилой мужичок невысокого роста, притащив с собой кучу пыточных приспособлений, с лихвой выдававших цель этого ожидаемого визита, разжег возле столба небольшой костерок, видимо, собираясь развязывать пленнику язык и огнем, улыбнулся Кабазу своим щербатым ртом и начал задавать вопросы.
Подробные ответы плененного юноши не давали особых поводов заплечных дел мастеру применять свои инструменты, и Безродный, убедившись, что парень уже рассказал покойному Иржагу и другим лазутчикам все то немногое, что знал о загадочных тварях, завершил свой процесс дознания раньше запланированного срока. Понимая, что молодой Боголюб ничего не утаивает, щербатый лишь для острастки пару раз прижег пленника головешкой, да выломал ноготь на мизинце левой руки.
Вопросов про число охотников в Племени, расположение поселков разных родов, или количество имевшихся лодок, к большой радости Кабаза, так и не последовало. Видимо, такой информацией Безродные владели и сами. Начни дознаватель выпытывать сведения такого характера, парню пришлось бы несладко. И неизвестно, смогли бы в тяжелой борьбе победить совесть и воля, или самый могучий из всех человеческих инстинктов подавил бы все остальное.
Предполагая возможность допроса, Кабаз заранее решил даже и не пытаться переубеждать вождя, шамана, или любого другого Безродного в их твердой уверенности, что Яр злобный колдун, и своею волшбой вызвал сначала разрушение гор, а затем и открыл дорогу в наш мир чудовищным тварям. Все равно ничего никому доказать не удастся, а вот вызвать на свою голову дополнительные неприятности, связанные с новой болью, которой и так в последние время приходилось терпеть предостаточно, получилось бы однозначно.
Парня регулярно кормили, дважды в день подставляя миску с какими-нибудь помоями прямо к лицу, и Кабаз в полной мере ощущал себя настоящей свиньей, когда дурно пахнущие объедки размазывались по щекам, подбородку и даже носу, стекая на шею и дальше. Возможность кое-как двигаться вокруг столба спасала пленника от необходимости сидеть в собственных нечистотах. Поднявшись на ноги и, царапая спину о шершавую древесину, Кабаз приставными шагами проходил половину доступного ему круга, где справлял нужду, а затем таким же образом возвращался назад и, обессиленно, сползал вниз, принимая сидячее положение. В такие моменты пленник радовался, что с него полностью содрали одежду, ведь иначе штаны, приспустить которые в таком положении было бы невозможно, уже бы наполнились дерьмом под завязку.
Безродные не обращали на пленника особого внимания и, проходя мимо, не всегда удостаивали связанного Боголюба даже презрительным взглядом. Исключением являлись лишь дети, которые частенько, подобравшись поближе, принимались обкидывать и без того перепачканного с ног до головы обнаженного человека всяческими пищевыми отходами, сгнившими фруктами, фекалиями, или на худой конец просто грязью.
Только единожды удалось Кабазу уловить сочувствие, в брошенном мельком взгляде проносившей мимо охапку травы длинноволосой девушки. Большие карие очи на секунду уперлись в пленника и тут же отпрянули, а удивленному юноше почудилось, что в этих прекрасных глазах, помимо боли и понимания, промелькнуло нечто еще, но что именно, парень не понял.
Присматриваясь к протекавшей вокруг повседневной деловой суете чужого поселка, Кабаз смог сделать вывод, что жизненный уклад Безродных не так уж и сильно отличается от бренных занятий родичей в Племени. Все те же: охота, выращивание пшеницы, разведение коз и свиней. Мастерство в ремеслах развито примерно на том же уровне. Такие же орудия и оружие, тот же язык, те же боги.
Но вот в своем отношении к небожителям народы по разные стороны Великой реки разошлись абсолютно, что и делало Безродных и Боголюбов непримиримыми вечными врагами. Если в Племени богов уважали и поклонялись им, то люди в кланах считали Великих причиной всех бед и недругами для человека, презирающими своих младших братьев и постоянно насылающими всяческие напасти.
Безродные возносили свои молитвы исключительно к духам предков, способным, как считалось, влиять на людские дела, насылать удачу, оберегать от нападок тех же богов и разными способами, время от времени, помогать своим благодарным потомкам. Духам же приносились и жертвы, причем только кровавые. Никаких материальных даров, в виде украшений, или других полезных в быту вещей, как то водилось у родичей, местные жители к идолам не подносили. Свои просьбы безродные чаще всего обращали к знаменитым героям древности, главным среди которых был сам легендарный основатель клана Ург, чье выточенное из камня лицо постоянно наблюдало за пленником, ибо идол был установлен у дома шамана, невдалеке от позорного столба.
Еще мучительный досуг парня скрашивали отовсюду стекавшиеся к шатру Варага новости. Вождь нечасто приглашал кого-нибудь из пришедших с докладом, просьбой, или известием зайти внутрь и предпочитал заниматься своей работой правителя на свежем воздухе. Присутствие рядом представителя враждебного Племени, который абсолютно все слышал, Безродных совершенно не смущало. Связанного Боголюба воспринимали, как неприятную декорацию, как до сих пор еще живой труп, который скоро все равно достанется свиньям и никогда никому из своих не сможет рассказать ничего из услышанного.
Кабаз тоже думал о себе, как о практически мертвом, но тем не менее слушал и запоминал информацию чисто автоматически. Например, сейчас пленник знал, что к клану Ургов, помимо этого, относится еще три поселка, что вождь выслал разведчиков за реку, осторожно следить за врагом, что в соседние кланы, с которыми нынче держался временный мир, Вараг отправил посланников, донести вести про объявившихся на том берегу чудовищах, в нашествии которых повинен проклятый бессмертный колдун.
Не укрылась от Кабана и очень важная для него новость, даже заставившая пленника встрепенуться и выйти из того состояния страдающей отрешенности, в котором он находился все последние дни. На десятые сутки мучительного прозябания Кабаза у ненавистного позорного столба, в поселок примчался один из разведчиков, и селение сразу же загудело потревоженным пчелиным роем. Охотник, за спиной которого уже успела собраться толпа, еще подбегая к шатру Варага, своими отчаянными криками сумел привлечь внимание выбравшегося наружу вождя. Представ перед владыкой клана, бородатый разведчик, сходу, принялся активно выдавать информацию:
– Боголюбы вяжут плоты! В их центральный поселок отовсюду стекаются люди. Приходят груженные, целыми семьями – от малых детей до старых развалин. Тянут с собой скотину. Торопятся. – охотник слегка отдышался и продолжил выкладывать свои пугающие наблюдения и домыслы: – Как пить дать, к нам собрались. Готовятся к переправе. Причем, видимо, пойдут всем народом. Ближнее отсюда свое поселение, что тоже стоит у реки, Боголюбы уже покинули. Там пусто, как в дырявом мешке. Остались только брошенные дома. По всему видно – насовсем уходить собираются. Зарбаговы твари не по зубам оказались…
Могучий Вараг, потеряв самообладание, принялся злобно ругаться:
– Вот уроды проклятые! Натворили дел, а теперь к нам свое дерьмо притащить хотят! Да кто им позволит! Да против них я все ближайшие кланы подниму за неделю! На нашем берегу ни одного вонючего Боголюба и ноги не будет. Это я вам обещаю!
– Нет у нас недели. – голос шамана, как обычно, раздался откуда-то сзади, и в уши вождя потекли овеянные тревогой слова. – Чудовища охотятся за призвавшим их колдуном. Если бессмертный демон окажется на нашем берегу, посланцы Зарбага последуют за ним. Мы не можем этого допустить. Срочно выводи воинов к северу. Не дай Ург, не успеете…
