При дворе Вечного Императора - Коул Аллан (лучшие бесплатные книги .TXT) 📗
В этом зале собралось человек пятьдесят – все примерно ровесники писателя или немного постарше. Промышленные воротилы, крупные чиновники в отставке, видные предприниматели, почившие на лаврах. Сторонний наблюдатель сказал бы, что в этом зале пахнет не просто большими, а невероятно большими деньгами. А для Хаконе это был запах смерти, запах тлена.
Но этот же запах был все равно что щекочущий ноздри запах зажаренного ягненка или свинины с румяной корочкой – запах, который взбадривал Хаконе, возвращал к жизни, будил в нем писателя.
Есть люди, характер которых определил какой-то один эпизод в их жизни. Хаконе относился именно к таким людям.
Почти с младенческих лет он мечтал летать. Летать в космосе. Он родился в спокойном мире в благополучной семье. Его матери когда-то пришла в голову замечательная идея – открыть магазин одежды, где человек мог бы зайти в кабинку, компьютер снимет с него мерку, и через несколько минут любая одежда будет подогнана под покупателя. Эта идея принесла матери Хаконе и большое состояние, и моральное удовлетворение.
Родители не одобряли желание сына покинуть родную планету и бороздить космос, но и не возражали против его мечты стать пилотом военных космических кораблей. В итоге Каи Хаконе стал учиться и вскоре в чине лейтенанта получил в свое командование небольшой боевой разведкорабль – это было как раз в начале Муэллеровских войн.
Хаконе принял близко к сердцу уроки, преподанные ему в академии летного искусства, и искренне стремился стать хорошим командиром, примером и добрым другом всем членам своего небольшого экипажа – под его командованием было тридцать восемь человек.
Однако судьба сложилась так, что его маленький корабль был сразу послан в самый ад – обеспечить огневую поддержку при высадке массированного десанта на Сарагоссу. В той злосчастной битве погибло четыре громадных линкора с десантом, а также большая часть Седьмой гвардейской дивизии. Среди миллиона погибших, чьи трупы с разорванными легкими заполнили верхние слои атмосферы или остались лежать на каменистых просторах планеты, были и члены экипажа под командованием Хаконе – мужчины и женщины.
Разведкорабль погибал долго – сперва его обшивку пробили ракеты, потом их жег с близкого расстояния лазер, и в довершение их расстреляли снарядами из пушек. Лейтенант Хаконе был единственным оставшимся в живых. Его извлекли из обломков корабля и долго лечили – как телесные, так и душевные раны.
По окончании Муэллеровских войн армию следовало сокращать, и Император приветствовал тех, кто добровольно подавал в отставку. По состоянию здоровья Хаконе не смог бы сделать карьеру в армии, и он благоразумно уволился. Он вдруг оказался штатским – совсем молодой парень, который получил более чем солидную пенсию, не имел ни малейшего желания вернуться на родную планету и познал наркотический запах смерти.
Именно этот познанный аромат смерти сделал Хаконе писателем. Его первая видеокнига – роман о космической бойне с массой кровавых приключений – прошла незамеченной. Зато вторая – дотошный анализ Муэллеровских войн – стала бестселлером. Она была опубликована через десять лет после событий, то есть в удачное время для пересмотра представлений об этих событиях. С тех пор каждую работу Хаконе, даром что это были мрачные книги, трактующие о страшных смертях и исполненные пессимизма, встречали как произведение литературного патриарха, зрелого мастера, который шествует от удачи к удаче.
Его шестая книга была возвращением к документальной прозе – монументальный анализ неудачной высадки на Сарагоссу. Центральная мысль книги была скандальной – Хаконе высказывал идею, что молодой вице-адмирал, который командовал этой битвой, стал лишь козлом отпущения, а настоящим виновником поражения был сам Император. Разумеется, эта мысль высказывалась изощренным эзоповским языком, завуалированно, чтобы автора нельзя было обвинить в политической клевете.
Но умные люди все поняли. Именно эта книга стала поворотной в судьбе Хаконе. Благодаря ей он стал вращаться в кругу самых богатых людей. Но сейчас в этом зале он чувствовал себя призраком на роскошном празднестве. Однако Хаконе подавил в себе эту мысль – как он давил в себе на протяжении очень долгого времени свербящий вопрос: а что бы стало с молодым лейтенантом, если бы имперские силы выиграли битву за Сарагоссу?
Он постучал ногтями по столу, призывая всех к вниманию, и в зале установилась тишина.
Он обвел глазами своих сообщников. Будь Хаконе человеком более проницательным или более склонным к безжалостному анализу, он бы непременно задал бы себе вопрос – почему среди этих пяти десятков людей нет ни одного отставного военного, на погонах которого было бы больше одной звезды; почему среди промышленных воротил с ним только те, кто не сам нажил состояние, а получил его в наследство; почему все поддерживающие его предприниматели сколотили свои капиталы на сомнительных спекулятивных сделках в далеких приграничных районах Империи. Но природа заговоров такова, что сообщников выбирать не приходится.
– Господа, – произнес Хаконе тихим голосом, который так противоречил его медведеподобной внешности, – прежде чем мы начнем, позвольте заверить вас, что этот зал был тщательно проверен на наличие электронных подслушивающих приборов. Исключена и возможность любых других способов подслушивания. Господа, мы можем говорить, ничего не опасаясь.
Один из присутствующих встал. Это был Со Тойер, который нажил состояние на поставках мундиров имперской гвардии.
– Время течет неумолимо, уважаемый Хаконе, – сказал он тоном упрека. – Мы – а я полагаю, что высказываю общее мнение, – отпустили вам щедрый, действительно щедрый срок. Мы ожидали, что нечто наконец-то произойдет – сразу после Дня Империи. Как вы и обещали. И что же? Я не хочу влезать в ваши секреты, но у нас такое впечатление, что ничего не происходит. По крайней мере ничего такого, что мы могли бы ощутить и оценить. Не будь я душой и телом с вами, я бы задался вопросом – куда пошли мои пожертвования, в какую черную дыру они ухнулись?
– Как раз это и есть цель нашей встречи, – сказал Хаконе. – Я собрал вас, чтобы проинформировать о происходящем.
Хаконе мог бы изложить все в деталях. Рассказать, что попытка оглушить Императора при взрыве и похитить его окончилась полной неудачей. Что его убийца благополучно удрал из Прайм-Уорлда. Что Харс Стинберн, “доктор Кнокс”, руководитель операции и по совместительству необходимый им человек с медицинским образованием, – исчез. Но Хаконе было известно и то, что все следы неудачной операции или уничтожены ее участниками, или уничтожены вместе с ее участниками – скажем, командир спецназа Крегер убит. Словом, все концы в воду.
Однако Хаконе поостерегся выкладывать все это перед собравшимися. Если хочешь добиться успеха, не стоит волновать богатых вкладчиков досадными мелочами.
– Да, первый этап нашей операции закончился неудачей, – сказал он вслух. – Но Император ни о чем не подозревает. Характерно, что он поручил расследование происшествия не опытному человеку, а начальнику своих телохранителей. Мы со своей стороны можем гарантировать, что никаких следов наших действий не отыскать.
Однако одна проблема все-таки остается. А именно – наш источник информации пересох. У нас больше нет возможности получать сведения о грядущих шагах Императора.
Хаконе снова погрузил свою сигару-самокрутку в коньяк и зажег ее, пережидая разочарованный гомон собравшихся денежных мешков.
Дегенераты. Эти люди никак не поймут, что до цели всегда остается не меньше километра. Но оптимистическая жилка в Хаконе заставила его подумать: за одного битого двух небитых дают.
Метр снова настоятельно постучал ногтями по столу, требуя тишины. Тем не менее заговорщиков обуял страх, и они продолжали шуметь. Хаконе макнул палец в коньяк и стал водить им по краю стакана. Звонкий писк заставил собравшихся замолчать.
– Спасибо, – сказал Хаконе. – Что было, то прошло. А теперь – хорошие новости. Наш координатор весьма доволен происходящим.
