Империя зла - Шакилов Александр (книги бесплатно без .TXT) 📗
— Курить будешь? — Ты протянул чучелу пачку.
Предвзятое отношение непрофессионально. Важно найти общий язык даже с тем, кто тебе противен. Быть может, обиженный природой молодой человек — отличный парень, с которым приятно побеседовать, кто знает?
— Не курю. — Чучело уткнуло искусственные руки в натуральные жирные бока и уставилось на тебя как на плесень в мусорном баке. — Вредно для здоровья.
Неправильный ответ. Пачка вернулась в карман плаща.
Наркоши, что высматривали, чем бы поживиться у притона, отправились в иные охотничьи угодья. Молодцы. У низших приматов инстинкт самосохранения развит. В отличие от чучела, которого в детстве слишком часто роняли вниз головой.
Все нелегальные точки запитываются от городской электросети. Эта — не исключение. Из-за внезапного перепада напряжения вывеска с пылающими буквами «Клуб Нiчка» поблекла. Прилегающие территории погрузились в полумрак.
Ты и чучело среагировали одновременно.
Оно только шлепнуло манипуляторами по револьверам в кобурах на ремне, с трудом обхватившем чрево, а ты уже воткнул кулак ему в солнечное сплетение. Второй удар — в челюсть. И коленом в пах. Последнее движение — для того чтобы чучело убрало лапы от стволов. А то снесет еще тебе череп, как тогда курить?
Тельце улеглось у твоих ног, моля убить его безболезненно. Ты криво усмехнулся, оценив характер клиента. Кабы не дурацкое «вредно для здоровья», вы бы поладили.
— Они здесь? — Высыпав из барабанов патроны, ты отбросил пушки подальше.
Даже лишившись трех зубов, чучело попыталось юлить:
— О ком вы? Кто здесь?
Молча уставившись ему в глаза, ты в подробностях представил, как и что сделаешь с этим куском плоти. Сначала поищешь, вдруг под салом есть мясо — хорошая такая отбивная, сочная, с кровью. Отбивную неплохо бы зажарить в собственном жиру. А потом… Чучело отвело взгляд, бормоча о посетителях, уединившихся в номере «30». К тому же оно проявило инициативу, вручив тебе универсальный ключ — карточку из пластика с магнитной полосой.
— Может, все-таки сигарету?
— Да-да, спасибо, да, буду, спасибо!
Наконец-то правильный ответ.
Ты вошел в клуб. Лестница, подъем, еще одна порция табака перекочевала из пачки в губы.
Остановившись у нужной двери, ты вытащил пистолет.
В дверь постучали. Уверенно так, по-хозяйски. Мол, чего расселись, скорее открывайте, ну же!
Иван замер где был. Очень ему не понравилась эта уверенность, очень.
Стук повторился. На сей раз тарабанили дольше. И молча. Ни тебе «Откройте!», ни ругани, ничего вообще. Уместно ли в таком случае спрашивать «Кто там?» или лучше промолчать, схорониться?
«Сейчас ногами лупить начнут, — подумал он, — а дверь слабенькая, не выдержит».
И ошибся. Не начали.
Щелкнул замок, дверь чуть приоткрылась, из-за нее показалась рука с большим черным пистолетом.
Прыгнув к двери, Жуков вцепился в запястье, дернул на себя, вывернул… Он, чемпион Москвы по дзюдо, и представить не мог, что кто-то сумеет воспротивиться такому захвату. Будто вцепился в бетонный столб — не пошевелить, а в следующий миг взвился в воздух от удара в грудь и упал на постель, хватая ртом воздух, который почему-то не желал поступать в легкие.
Шрам. Хищная улыбка. Вонючая сигарета во рту. В номер проник тот самый человек, который руководил арестом Владлена Жукова. Тот, который ранил Ивана, а потом явился за ним в милицейский участок.
Кровь прилила к глазам, кулаки сжались, мышцы напряглись.
— Спокойно. — Человек спрятал пистолет в кобуру под мышкой. — Не надо нервничать. — После чего чуть обернулся, чтобы прикрыть за собой дверь.
Это было его ошибкой. Иван схватил первое, что попало под руку, — бутылку с «шампанским» — и швырнул. Она угодила незваному гостю в голову, разбилась. Гость упал на колени — по шее из-под волос потекла кровь — и потянулся за пистолетом. Но Жуков оказался быстрее — вмиг сократив расстояние, со всей дури врезал ногой ему в лицо, прямо в шрам. Враг опрокинулся на спину без сознания.
С хрипом воздух прорвался в легкие, Иван тяжело задышал.
Из санузла с грязно-белым полотенцем в руках, мурлыча что-то себе под нос, вышел Тарсус.
— Что за шум, а драки нет? — начал он и осекся, заметив на полу распростертое тело.
Конфисковав пистолет — на кой он теперь человеку со шрамом? — Иван не удержался, подколол:
— Пока некоторые ТО заняты, я спасаю задницы этих некоторых от пуль.
Слова давались с трудом. Его трясло от ненависти к человеку со шрамом. Ведь из-за него больше нет ни матери, ни отца. И жив еще этот ублюдок только потому, что Иван не определился с казнью. Просто пустить пулю в лоб — слишком мелко, этот поганец должен умереть мучительно, зная, что подыхает, и зная, что не может спастись. Как было с отцом. Да, еще он должен испытывать жуткую боль. Что там Тарсус говорил насчет ранения в живот?..
— Ну ничего себе… — Подпольщик уронил полотенце и попятился, сделав пару шажков. — Да это ж Серпень, спец по особым поручениям, на Бадоева работает. Держи его на прицеле, Маршал. Если что — вали сразу. Этот тип очень опасен. Мне надо сообщить начальству… — Выдернув из комбеза коммуникатор, он быстро настучал сообщение, отправил.
И тут же в плаще Серпня раздался сигнал — на его девайс пришло что-то.
Парни переглянулись. Жуков решил, что, пожалуй, стоит начать с коленной чашечки. Прострелить сначала одну, а потом…
— Держи его на прицеле. — Тарсус навис над «гостем», перекрыв собой линию огня. Ощупал окровавленную голову, удовлетворенно хмыкнул. Затем изъял коммуникатор и, прикипев взглядом к экрану, ошарашенно присвистнул: — Твою мать!.. Маршал, убери пушку, а то еще стрельнешь случайно… Убери, говорю!
Иван недоуменно пожал плечами, но опустить оружие и не подумал.
Тело на полу застонало, заворочалось. Приподнявшись на локтях, Серпень взглянул на парней так, что у Ивана мурашки по спине пробежали. Враз перехотелось выдумывать пытки. Нажать на спуск — и дело с концом! Облизав пересохшие губы, Иван прищурился, палец на спуск и…
И тут спец по особым поручениям подмигнул Тарсусу:
— Здравствуй, Емеля. Вот и свиделись. Курить будешь?
— Маршал, опусти-ка ствол. — Тарсус уронил полотенце, но поднимать не стал. — Ты ж хотел встретиться с моим начальством. Так вот оно.
— Что?! — Союзник дернул плечами, прищурился, целясь Серпню в лоб. — Что ты несешь?! И чего эта мразь тебя Емелей называет?!
А ведь не уберет ствол, понял Тарсус. Еще и пристрелит Серпня, если не рассказать ему что и как. Мало того — те три ганглия, что у пацана вместо мозгов, запросто сделают вывод, что он, Тарсус, с подлым прихвостнем Бадоева заодно, а значит, тоже враг и достоин пули в затылок.
— Маршал, ты ж в курсе, что конспирация? И что я не знал, кто мне приказы отдает? — Главное, включить парня в диалог. Пусть говорит. Люди, когда говорят, ни хрена не делают. Слова отнимают силу, отключают мышцы. Они забирают из мозга — из трех ганглиев — способность думать. Так что пусть говорит, это сейчас на пользу делу. Вот только зачем орать на Серпня?
— Тварь, только шевельнись — и я разнесу тебе черепную коробку!
Тарсус скривился. Откуда эта глупо звучащая угроза? Так, что ли, говорят злодеи в союзных фильмах про страшную заграничную жизнь?
— Вынесу мозги, — одновременно поправили Серпень и Тарсус.
Они, похоже, смотрели другие фильмы.
— Что?!
— Не «разнесу черепную коробку», а «вынесу мозги». — Тарсусу жутко не хватало сейчас пачки апельсинового сока в руке. — Так правильно: «вынесу». А Емеля — это я. Называет он меня так потому, что это мое настоящее имя. А знают его лишь мама с папой и мой командир. Родители погибли много лет назад… Дальше сам додумаешь или помочь?
Маршал моргнул, потом еще раз. Это что, признак напряженной мыслительной работы? Что у союзника в голове сейчас творится? Сообразил уже, что человек со шрамом — Григор Серпень — и есть глава самой дерзкой ячейки подполья, действующей в Москве? Если да, то у него должен возникнуть вопрос…
