Выбор оружия - Левицкий Андрей Юрьевич (книги серия книги читать бесплатно полностью .txt) 📗
Две или три пули пронеслись сквозь кабину над моим плечом и мимо груди вжавшегося в спинку Никиты, пробив дверь рядом с ним. Если бы я сидел выпрямившись, они бы попали в меня, а так лишь горячий воздух обжег затылок.
Мотоцикл вильнул на ухабе, очередь ушла в сторону, и пулемет в коляске смолк. А я, не удержавшись, свалился под сиденье. Вытянул ноги, так что пятки уперлись в дверцу на стороне Никиты, и руки — они до локтей высунулись наружу — и начал стрелять.
Ветровое стекло мотоцикла украсилось плоскими белыми клубками, следами пуль, которые повредили, но не смогли пробить его. Мотоцикл вновь вильнул, и тут вертолет сильно накренился вбок, когда напарник попытался взлететь выше. Меня бросило вперед, я закричал, выпустив «форт», попытался вцепиться в край дверного проема. Земля качнулась, оказавшись вдруг прямо подо мной, и я вылетел наружу, напоследок заехав Пригоршне каблуками в подбородок.
Напарник, в свою очередь, попытался ухватить меня за штанину, но не смог, и я рухнул вниз.
Хорошо, что успел вытянуть руки, зацепившись за одну из посадочных лыж. Ноги качнулись, так что я чуть не сделал «солнышко», все вокруг тошнотворно провернулось — правая рука сорвалась, и я повис на левой. И увидел, что мотоцикл несется прямо на меня, увидел черный шлем водителя за ветровым стеклом, понял, что верхний край этого стекла сейчас врежется в колени, раздробив их, — и согнул ноги.
Пальцы соскользнули, я свалился на водителя, рухнул на сиденье позади, ухватившись за обтянутые бледно-зеленой тканью плечи. Ударился задницей так, что чуть не подскочил обратно, схватившись за вертолетные лыжи. Мотоцикл опять вильнул, но управляющий им солдат смог удержать равновесие. Вертолет, за колпаком которого маячило удивленное лицо Никиты, накренился и отвалил в сторону, задрав нос.
На мотоциклисте была военная форма, черные полусапоги и глухой черный шлем. Сквозь помутневшее от выстрелов стекло я увидел дом, к которому мы стремительно приближались. Я выхватил из кобуры на боку солдата пистолет, приставив к шее под краем шлема, заорал:
— Тормози! Это… брейк! Я тебя не убью… но киллере, но дэт ю, только остановись!
Но вместо этого он резко качнул головой назад. Ствол пистолета соскользнул с шеи, а задняя часть шлема врезалась в мой нос.
Кажется, после этого я завизжал, как свинья, которую режут. Слишком уж сильной была боль: он проломил мне переносицу. Но вместе с болью пришла ярость. Уже не задумываясь над тем, что делаю, я буквально вонзил пистолет под его шлем и выстрелил несколько раз подряд.
Я не видел последствий, но, думаю, нижняя челюсть мотоциклиста превратилась в фарш, перемешанный с костными осколками. Голова откинулась — я успел отклониться, чтобы не получить по носу еще раз, — после чего водитель привалился к моей груди. Пальцы на руле разжались, я одной рукой ухватился за него. И тут же слева в коляске откинулась узкая дверца.
Внутри сидел здоровенный мужик в таком же, как у мотоциклиста, черном шлеме, а еще в джинсовом костюме и черных полусапогах, покрытых железными заклепками. На куртке тоже были заклепки, с рукавов свешивались цепочки, какие-то побрякушки, медальоны и звездочки. Он держал ручной пулемет. Распахнув дверцу, стал поворачивать его ко мне, я же вытянул в сторону коляски руку и нажал на курок, целясь в бочкообразную грудь.
Пистолет клацнул: патроны кончились. Ствол пулемета уже просунулся в дверцу, здоровяк тяжело развернулся на слишком узком для него сиденье, прицеливаясь в меня, а я изо всех сил пнул его ногой.
Он подался назад, выпустив оружие, которое рухнуло в узкий просвет между мотоциклом и боком коляски. Все это отвлекло меня на пару секунд, а дом впереди был уже совсем рядом. Не выпуская пистолета, я рванул руль. Это помогло нам не врезаться в стену, но не спасло от аварии. Под стеной дома была груда мусора, мы взлетели по нему и вломились в окно, пробив коляской край покрытой трещинами глиняной стены.
Звуки заполнили небольшую комнату, как раскаленный пар: лязг, скрежет, шипение, вой. Металлическая скоба лопнула, и коляска отлетела в сторону. Мотоцикл рухнул на бок среди обломков мебели, бешено вращая колесом, разбрасывая куски стульев, лавок, какие-то ржавые железяки, посудные черепки и при этом медленно крутясь на одном месте. Мы с мертвым мотоциклистом упали чуть раньше, причем он оказался снизу, смягчив удар.
Не поднимаясь, я оглянулся, увидел лежащую в углу комнаты коляску. Здоровяк в джинсе выбирался из нее. Я привстал, окинул взглядом мотоциклиста и выдернул из петли на его ремне обойму. Отщелкнул ту, что была в рукояти пистолета, вставил новую. Вскочил на колени, повернулся, вскидывая оружие, — и кулак размером в половину моей головы опустился на руку, выбив его.
А потом этот же кулак врезался мне в лицо.
Хорошо, я успел отклониться, так что он ударил по лбу, а то бы физиономия превратилась в кашу. Но и так мне показалось, что внутри головы загудел колокол, по которому кто-то заехал железным ломом. Верхняя часть тела приподнялась, ноги разогнулись, я на мгновение принял позу человека, который ныряет в воду спиной назад, — и рухнул на неровный пол в метре от здоровяка.
В голове гуляло эхо колокольного звона — то громче, то тише, то глуше, то звонче. Я уперся в пол локтями и приподнял голову. Джинсовый стоял неподалеку, сгорбившись, чтобы не цепляться за низкий потолок. Он стащил с головы шлем, показав большое красное лицо, гриву волос, стянутых сзади в хвост, темную бороду с легкой проседью, обвислые щеки и кривой, уродливый шрам под левым глазом. В ухе было железное кольцо, на котором болтался поблескивающий серебром череп.
Зажав шлем под мышкой, он шагнул ко мне, звеня цепочками и медальонами. Я хрипло сказал, отползая:
— Ну ты, байкер… Я люблю таких кабанов. Когда они падают, то сильно гремят и сами уже не встают.
Его лицо осталось невозмутимым. Великан подступил ближе, занеся ногу в черном полусапоге пятьдесят шестого размера, собираясь опустить на мою голову шипованную подошву, но я ожидал именно этого и откатился в сторону, к разрушенной печке под стеной. Вскочил, сжимая черный от копоти чугунок, на дне которого еще лежала сгнившая картошка, и с размаху ударил байкера по голове.
То ли спутанные волосы смягчили удар, то ли череп у него был сверхпрочный… Глаза его, правда, распахнулись широко-широко, так что я увидел мутное бельмо, затянувшее левый, тот, под которым был шрам. Черный шлем выпал из-под мышки, здоровяк сделал шаг назад и слегка качнулся — но не упал. Если б меня так ударили, голова бы ушла между плеч до самых ушей, но этот устоял на ногах!
Впрочем, даже секундного замешательства мне хватило, потому что я уже понял, что драться с ним дальше бессмысленно.
И выпрыгнул в окно.
Глава 7
Нырнув в кусты, растущие вдоль обочины, я споткнулся о корягу, упал и скатился в неглубокий овраг. Замер там, лежа на боку, прикрыв лицо согнутой лодочкой ладонью. Нос болел неимоверно, из глаз даже слезы выступили. И лоб — со мной впервые такое приключилось, чтобы болел лоб, раньше я считал, что там и болеть-то нечему. Еще ломило в ребрах, а в левом плече что-то неприятно пощелкивало всякий раз, когда я двигал рукой.
От площади донесся шум двигателя, превратился в рев и смолк: кто-то пронесся по дороге мимо. Раздался крик, потом звук автоматной очереди. Вновь все ненадолго стихло, после чего на другом конце колхоза часто застучали выстрелы. Но шагов поблизости слышно не было: байкер не преследовал меня, должно быть, выбрался из той комнаты через заднюю дверь и попал во двор позади дома.
Раздался знакомый голос. Я прислушался, встал, покачиваясь, и выбрался из оврага.
Посередине улицы шел Никита с «валом» в правой руке и «браунингом» в левой. Одну ногу он слегка приволакивал, рубашка была разорвана от плеча аж до поясницы, но выглядел напарник вполне бодрым. Шел он медленно, напряженно глядя вперед, прислушиваясь к шорохам, и видно было, что готов выстрелить в любое мгновение.
