Макс Сагал. Контакт (СИ) - Никсон Ник (мир бесплатных книг txt) 📗
Или нет?
Где-то он должен был проколоться. Лошадь прячется за углом, только Сагал не может отыскать нужный поворот в лабиринте. А может, поворота и нет вовсе?
Как бы Сагал ни старался держаться в рамках здравого смысла, он ничего не мог доказать ни Погребному, ни самому себе. Зачем мистификатор позвал их на этот склон? В истинной иллюзии фокусник не раскрывает содержимое волшебного ящика до кульминации. Сагал понимал — еще не время. А значит наверху их ждет совсем не то, чего ожидает капитан.
Очередной трюк для отвлечения внимания? «Тысячелетний сокол» из жестяных банок? Дети в костюмах пришельцев из «Близких контактов третьей степени»?
Сагал в тупике, потому что стал заложником своих принципов. Быть может, пора расширить их и взглянуть на действительность глазами Комарова. Чем черт не шутит, это может и сработать. Раз Сагал здесь, нужно делать то, что он умеет лучше всего, — решать задачи.
Работать с тем, что есть.
Мистификатор придумал первоклассную легенду. НЛО, пришельцы, геоглиф на льду, чип в шее. Если найти брешь в легенде — найдется брешь и в мистификации.
Снова вернуться в нобель-комнату…
Облупленные стены, ветер сквозит через щели. Груда старья, обосанное пальто, два табурета…
И условие задачи:
Инопланетный корабль прилетел на Землю. Больше недели он регулярно появляется в одном и том же квадрате. Почему он напал на охотников, но до сих пор не тронул никого из их группы? Зачем он демонстративно бросил труп на льду, нарисовав трещинами невнятный орнамент?
Хотел напугать? Предостеречь?
Думай, думай…
Должно быть что-то еще. Зацепка. Крюк. Причина. Почему здесь, а не где-либо еще?
Переменные: озеро, лес, зима, медведь, лед, год, день, час.
Именно место имеет первостепенное значение, догадался Сагал. Здесь есть что-то, что ищут пришельцы. Или защищают.
Какую наживку мы еще не заглотили?
Опять вспомнился камень, отскочивший от речного порога… Или от воды? А может, от воздуха?
Гравитометр намекал на аномалию.
Конечно же, это всего лишь порог. Лошадь…
Аномалия?
Как же тяжело…
— Осторожно!
Сагала схватили за рукав куртки и резко дернули в сторону. Он повалился на колени и чуть не зашиб перепугавшегося Дау.
Оказалось, он сбился с тропы и едва не угодил в овраг, ведущий под острым углом к крутой части склона. Угодишь в такой, и вниз скатится только бездыханное тело.
Танька вовремя заметила, что напарник отклонился от маршрута, и спасла его. Сагал кивнул ей в знак благодарности. Дау тоже завилял хвостом. Она почесала ему ухо — лохматый получил немного заслуженной ласки.
Сагал заметил, что все пялятся на них с Танькой. Все, кроме капитана, который тем временем оценивающе разглядывал прицел собственного автомата — проверял, не сбилось ли чего.
Удостоверившись, что все обошлось, группа пошла дальше.
— Расскажи, о чем задумался? — полушепотом спросила Танька.
— Разве ты не должна молчать под страхом трибунала?
— Я выросла в семье военных, мне не впервой нарушать приказы.
Она улыбнулась, но потом внезапно устыдилась собственной улыбки.
— Что?
— Тот мальчик, я же пожалела его. Не следовало мне вмешиваться. Погиб человек. Не могу свыкнуться с этой мыслью. Вечно я лезу куда не просят…
— Ты за нож не хваталась.
— Да, понимаю. Но ничего не могу с собой поделать.
— Поэтому я не влезаю. Чтобы потом не страдать.
— А как тогда поступить, если рядом творится несправедливость?
— Кто-то всегда будет страдать. Другие будут угнетать, притеснять, обманывать. Каждый сам виноват в своих проблемах. А моя жизнь одна. Другой не будет.
— Но ты бросился защищать Дау, хотя мог погибнуть.
Сагал ехидно улыбнулся.
— Исключения бывают.
— А ты редкостный эгоист. Прости, я всегда говорю прямо.
— Я тоже.
— А ведь я могла не спасать тебя. Вдруг упала бы в овраг следом за тобой.
— Но спасла.
— А ты бы меня спас?
Сагал театрально просканировал взглядом Таньку.
— Тебе мой ответ не понравится.
— Я уже начинаю жалеть об этом.
— Что ж, мне придется сильно переживать по этому поводу.
Танька засмеялась. Попыталась, как и раньше, проглотить смех, но не смогла. Брадинкин, шедший впереди рядом с Пашей, оглянулся на них и шикнул.
— Всё, хватит ржать. Это у меня от нервов.
— Смейся, пока есть возможность. Кто знает, что там внутри тумана нас встретит. Может, и не до смеха будет.
— Типун тебе на язык.
Они помолчали. Снега на склоне оказалось совсем немного. Часто встречались и вовсе оголенные участки, по которым идти было одно удовольствие.
— А ведь это я Пашку привела. Теперь он из-за меня может пострадать, — она глубоко вздохнула. — Мой папа не хотел меня отпускать. Он-то хорошо знает: где секретность — там жди беды. Только я с детства научена, если папа сказал — делай наоборот. Когда я встретилась с капитаном и он мне все рассказал, показал отчеты следователя и видеозапись опроса выжившего, я поняла, что это шанс, который бывает раз в жизни. Поэтому и ты здесь. Мы — люди науки. Наши инструменты не автоматы, а книги.
— Я с этой тропы сошел.
— Чтобы воевать с гадалками? Да, Пашка мне рассказал.
— Я был лучшего мнения о нем.
Тропа поскакала по булыжникам.
— Ты не думаешь, что это мелочно для такого ученного, как ты?
— Нет.
— И ты не веришь, что пришельцы реальны?
— Я предпочитаю не использовать слово на букву «в», если только это не виски.
— А если мы поднимемся, и увидим там корабль?
— Еще нужно будет доказать, что он инопланетный.
— А живых пришельцев?
— Разрежем, изучим ДНК.
— Неужели в мире нет ничего необъяснимого для тебя? Я вот тоже ученый, но я уверена, что вопросов еще намного больше, чем ответов.
— Известных законов природы вполне достаточно для объяснения любого события.
— А если некие законы природы еще не открыты? Как ты можешь быть настолько уверен? Это подход как раз того, кто верует, а не придерживается фактов.
— Для начала нужно найти такое необъяснимое событие. Все, что я пока вижу, — неубедительно.
— Ты упрямый, как мой папа. Того тоже только могила… Тьфу-тьфу-тьфу. Таня, разве такое можно говорить.
— Всего лишь слова.
— У слов сила есть. Они ранить могут, а могут и убить. Я такое в жизни постоянно вижу, и тут ты меня не переубедишь.
— Я вообще никого не пытаюсь переубедить. Никто здесь этого и не хочет. В особенности капитан.
— Не соглашусь с тобой.
— Я и не сомневался.
— Именно поэтому нас здесь собрали. Людей разных профессий, взглядов, мировоззрений. Разные мнения помогут в поиске истины.
— Разве ученый может ставить мнение превыше факта?
— В точной науке нет, но не все науки точные. Наша жизнь состоит не только из цифр. В антропологии, например, один и тот же факт может приводить к разным выводам в зависимости от точки наблюдения, опыта и совокупности других фактов.
— Из какой же точки смотрит на мир капитан?
Танька оглянулась на Погребного, чья широкая спина маячила на границе видимости.
— Армия учит мыслить определенным образом. Превыше всего ставится защита своей территории. Любой, кто не подпадает под понятие «свой», считается врагом. Конкуренция видов как она есть. Классический пример — аборигены Америки и колонисты. Одни защищали свой дом, другие искали новый. Нельзя сказать, что одни были злодеями, а другие добряками. Хотя они и принадлежали к одном виду, но ментально были совершенно разными видами. Конкуренция за землю и ресурсы привела к войне, в которой победила более развитая цивилизация. Принцип Гаузе. Два вида не могут занимать одну и ту же нишу на одной территории. В конце концов, один вытесняет другой.
— Об этом твоя диссертация?
— Она о том, что человечество стоит перед лицом нового эволюционного витка. Технологии сделали то, что не смогла эволюция за тысячи лет — мы уже во многом изменили заложенное в нас поведение. Мы отодвинули религию на второй план, повсеместно запрещается смертная казнь, человечество взяло курс на объединение. Все процессы усилились именно в двадцатом веке, потому что произошел резкий скачок в развитии технологий. Я считаю, именно в этом и есть зерно. Я уверена, существует точка, момент осознания, когда мы ее достигнем, произойдет смена направления мысли — наступит осознание себя как единого вида. Жажда власти и богатств исчезает, как рудимент. Человечество откажется от войн ради созидания. Я не знаю, когда этот момент наступит. При таком темпе развития технологий, может, через сто или через пятьсот лет. Я уверена, пришельцы уже переступили эту черту. Принцип Гаузе для них не работает. Они видят наши пороки, потому что когда-то были такими же. И хотят нам помочь. Нужно только, чтобы захотели и мы.
