Больше, чем власть - Шегало Наталья (бесплатные онлайн книги читаем полные .TXT) 📗
— Какие гарантии вы сможете ей дать?
— Каким гарантиям она поверит? — вопросом на вопрос ответил Зорий.
— Не знаю. Как вы сможете гарантировать ей свободу выбора?
— То, что с ней происходит — опасно. Прежде всего, для нее самой. Чтобы ей помочь, нужно хоть что-то о ней знать, хоть что-то понимать. Ты полагаешь, это можно сделать без исследований?
Лорис вздохнул.
— Вы могли бы оставить ее здесь, — уже без особенной уверенности в голосе предположил он.
— И как прикажешь мне ее защищать? Поставить оцепление вокруг ее дома? Пригнать крейсер на внешнюю орбиту? Закрыть планету для посторонних? У нее только два выхода: или продолжать всю жизнь прятаться или...
— Или всю жизнь быть под колпаком?
— Абсолютной свободы не бывает, — возразил Дар. — Ей придется в чем-то себя ограничить. Больше, чем другим, но не больше, чем это будет необходимо для безопасности. А она опасна не только сама для себя. Что будет, если ночной катаклизм повторится на Ксавре, в порту, где полно народу?
— Мы бывали на Ксавре и раньше.
Зорий покачал головой:
— Я читал отчет о ее побеге из института. Там с ней произошел первый подобный случай. Полгода назад, вероятно, второй. Сегодня— третий. Они повторяются всё чаще. Когда ждать четвертого? Ты можешь это предсказать?
— Я могу предположить, отчего это происходит. Когда она злится, или расстроена, или испугана, то есть в состоянии эмоционально нестабильном, с ней что-то происходит.
— Что именно?
— Не знаю. На днях она вспылила — и меня словно парализовало. Но это еще не все. Если ты закончил обливаться, я тебе кое-что покажу, пока не видит Сова.
Зорий оделся, они вернулись к жилой башне и поднялись в комнату Совы. Лорис подвел Дара к зеркалу. Тут было на что посмотреть. Дар отругал себя за то, что до сих пор не дал себе труд исследовать комнату — упущение, которого избежал Лорис.
Злосчастное зеркало действительно оказалось бронзовым. Первоначально оно, очевидно, располагалось на деревянном сундуке у стены. Сова бросила на сундук свой скомканный мокрый плащ. Сейчас Лорис поднял этот плащ и демонстративно расправил его перед Даром. От плаща осталась неровно обрезанная половина.
— Это еще не самое худшее, — предупредил Лорис, — посмотри сюда.
Дар нагнулся к сундуку. Вот это действительно было впечатляющим зрелищем. Деревянная крышка сундука имела довольно странный вид — она была словно бы вплавлена в бронзовую поверхность зеркала. Дерево деформировалось, но не так, как могло бы деформироваться дерево при нормальных условиях: не потрескавшись, не расщепившись, деревянная доска оплавилась и изогнулась причудливым изгибом наподобие застывшего стекла.
Воронка.
Какая энергия была способна так изменять свойства вещества? И главное, куда делась часть этого вещества?
— Не говори об этом Сове, — попросил Лорис, — я не хочу ее волновать. Сейчас я уберу и зеркало, и сундук.
— Мне нужно показать это специалистам. Я свяжусь с бортом. Пока я не знаю, что это такое. — Дар покачал головой и добавил: — Хорошо, что на месте этого сундука не оказалась она сама. Или кто-нибудь из нас.
Лорис кивнул.
— Мне придется тут поработать, — продолжил Дар, — хотя бы записать все это на видео. Если хочешь, можешь присутствовать. Но лучше постарайся в ближайший час не пускать сюда Сову.
— Хорошо, — согласился Лорис, тихо прикрывая за собой дверь.
Сове не сиделось на месте. Как ни плохо она себя чувствовала, как ни уговаривал ее барон, она ни в какую не соглашалась остаться в замке больше, чем еще на одну ночь. То ли она опасалась повторения ночного кошмара, то ли, ожидая погони, спешила поскорее оказаться на своем корабле в открытом пространстве. Вечером Дар застал ее с биноклем в руках на вершине центральной башни, откуда великолепно просматривалась вся округа. Сам он поднимался на башню уже третий или четвертый раз, но обнаружить, что тем же делом занимается и Сова, не ожидал. Значит, его доводы о возможном обнаружении группы землянами на неё всё же подействовали.
— Никого? — поинтересовался он, чтобы хоть как-то смягчить неловкость своего появления.
— Пока — никого, — лаконично ответила она.
Дар присел на каменный выступ стены у зубчатого бруствера. Строители замка, вероятно, решили облегчить жизнь его будущим защитникам и позаботились о том, чтобы стрелкам было на что присесть. Уходить не хотелось.
Сова продолжала осмотр окрестностей, выставив бинокль, позаимствованный у барона, в проем между зубцами бруствера, и в разговоры вступать не намеревались. Впрочем, теперь ее молчание уже не казалось Зорию враждебным. Скорее всего, она от природы была не болтлива. «От природы», — повторил про себя Дар, раздражаясь от неуместности этого слова. Какова природа трансогенета?
«Стоп!» — приказал он себе. Это совершенно не его дело. Кем бы она ни была, он привезет ее на двадцать вторую базу и сдаст на руки экспертам, генетикам, врачам. Они все поймут, все докажут, все обоснуют и во всём разберутся. Без него. Но сейчас, на плоской кровле донжона, под чужим грязно-сиреневым, затянутым облаками небом, ему не хотелось, чтобы она была трансoгенетом, и он ничего не мог с этим поделать.
Вчера ночью он ее чуть было не убил...
Сова обернулась.
— Как ваше плечо?
Он еле успел отвести глаза.
— Спасибо, лучше.
— Я спрашиваю потому, что завтра нам придется идти пешком, — пояснила она. — И если вы плохо себя чувствуете...
— Нет, все в порядке, — заверил ее Дар. — А почему пешком?
— Мы всегда оставляем лошадей у барона. Их же нельзя погрузить на корабль. И потом, мы пойдем по заброшенной дороге, по ней уже давно никто не ездит. А в горах часто бывают камнепады, обвалы. Лошадь там все равно не пройдет.
Дар кивнул, соглашаясь. Нужно было во что бы то ни стало поддержать вдруг возникший разговор, и он спросил:
— Почему вы спрятали корабль так далеко от города?
Она пожала плечами:
— По здешним меркам три-четыре дня пути — это близко. Мы будем у корабля уже послезавтра к вечеру.
— Вы не передумали лететь на Ксавру?
— Нет. Мне нужно быть именно там.
Зорий решил, что настал подходящий момент, чтобы направить разговор в нужное ему русло, и испробовать для мотивации к сотрудничеству чувство ответственности:
— Вы не боитесь?
— Вы же сказали, что Командор под охраной, — тут же напомнила она.
— Я не это имел в виду. Я спрашивал, не боитесь ли вы себя.
Она снова прильнула к биноклю и надолго замолчала. Он ждал. Она что-то решала, что-то обдумывала, покусывая нижнюю губу. Когда она обернулась к нему вновь, он наткнулся на взгляд ее прищуренных глаз. А ведь она уже почти сутки на него так не смотрела.
— А вы, стало быть, боитесь?
— Боюсь, — честно признался он.
— И, наверняка, думаете, что я не человек, раз у меня пульс в два раза медленнее, чем нужно, и кровь не как у людей. Да теперь еще и эти зеркала.
Если бы это прозвучало как вопрос, более того, как вопрос, требующий немедленного ответа, ему пришлось бы солгать. Но она произнесла эти слова, как будто заранее смирившись с его возможной ложью и даже с невозможной для себя правдой.
— Знаете, зачем на Земле людям ставят лазерные метки на пальцы?— неожиданно поинтересовалась они.
Он не мог признаться: ему нужно было услышать её версию.
— Нет, — ответил он.
— Чтобы не путаться в клонах. Поставить такие метки человеку нельзя. Это незаконно. — Она обернулась и протянула ему левую руку раскрытой ладонью вверх. — Мне их поставили в институте. Я думала, что это какая-нибудь очередная процедура, кровь на анализ, например. Уложили на операционный стол, руки завели за голову... Их невозможно свести. И мне нечем доказать, что я — все-таки человек.
Зорий молчал. Можно было многое сказать, но именно сейчас ничего говорить не стоило. И правда, и ложь были одинаково жестоки.
Сова отвернулась и тоже замолчала.
Нагревшиеся за день каменные глыбы, из которых была сложена башня, медленно отдавали свое тепло. К замку осторожно подкрадывался вечер. Сиреневое небо густело, длинные тени расползались по ущельям и затопляли низины. Ветер присмирел и затих, устав трепать длинные полы ее плаща. И уже ничто не напоминало ей о собственной бездомности. Замок пах очагом и дымом, его толстые старые стены много веков берегли людей, обещая безопасность и покой. Дикая ненависть, переполнявшая Сову, отпустила ее, оставив после себя опустошенность и усталость. Захотелось прижаться всем телом к теплой каменной кладке и застыть, замереть, остаться так навсегда. Чтобы каждый вечер подниматься на башню и смотреть на закат. По длинной, выдолбленной прямо в стене лестнице, по стертым крутым ступенькам. Медленными, спокойными шагами, никуда не торопясь, заранее зная, что закат подождет. Изо дня в день, из года в год. Она бы смогла так жить. Хотя ей самой было сложно в это поверить, но — смогла бы. Без цивилизации, хищная наука которой никак не хотела оставлять Сову в покое. Без правительств и Федераций, чьи законы не защитили ее. Без любимой работы, которую пришлось бросить, и которая вовсе не была такой уж любимой, а всего лишь единственно возможной. Кто внушил ей, что она не может прожить без всего этого? Разве у нее был выбор? Разве он есть сейчас?
