Личный друг Бога - Кликин Михаил Геннадьевич (читать книги полностью TXT) 📗
И снова ему ярко представилось, что кочерга сейчас согнется, а может и вовсе сломается, и дверь встанет на место, защемит ему ладонь, и он простоит тут всю ночь, согнувшись в три погибели, страдая от боли и неудобной позы…
Глеб тряхнул головой и медленно начал выпрямлять спину. Тихо щелкнул металл, затрещало дерево – дверь неохотно поддавалась, и Глеб в душе возликовал. Когда дверь соскочила с петель, он едва ее не уронил, но застрявший в пазу крепкий язык замка задержал ее падение. Глеб подхватил дверь, отодвинул, установил надежно и заторопился: надо было собрать все, что могло пригодиться в пути. Да и то, что вряд ли бы потребовалось, оставлять было жалко.
В льняную простыню Глеб завернул большую часть провизии; в покрывало – ту посуду из шкафа, что выглядела побогаче – он рассчитывал продать ее в первой же встреченной лавке. Получившиеся объемистые узлы он связал меж собой и повесил на плечо. Сунул за пазуху две книги. Распихал по карманам свечи. Подумал, а не заменить ли дубинку кочергой, но решил, что дубинка, пусть она и не такая крепкая, но куда более прихватистая, да и привычная уже. Он хотел взять и бирюльки, но, торопясь, рассыпал их, а собирать уже не стал.
Из комнаты он вышел нагруженный, словно мародер. Под мышкой он зажимал дубинку, в правой руке держал свечу, а ладонью левой прикрывал колеблющееся пламя. Тени шарахнулись от него, словно боясь, что и их он поймает и увяжет в узлы. Предательски скрипели под ногами половицы, но Глеб даже не думал ступать тише.
Случись сейчас драка, он был бы ей рад.
5
Выбраться из дома получилось не сразу.
Глеб долго плутал в длинных мрачных коридорах, среди одинаковых дверей. Порой он оказывался на каменных ступенях и спускался куда-то, кажется, под землю. Иногда по широкой деревянной лестнице он куда-то поднимался – кажется, на чердак. И чердак этот выглядел невозможно огромным, тьма наполняла его, не было видно ни стен, ни потолка, только встречались на пути высокие этажерки, заставленные пузырьками и банками, узкие столы, вроде бы препараторские, да странные устройства непонятного назначения, похожие то ли на веялки, то ли на типографские прессы, то ли на пыточные агрегаты.
Возле одной из этажерок Глеб задержался надолго. Он остановился, привлеченный блеском разноцветного стекла, поднес свечу к одной из банок, увидел пучеглазого уродца, плавающего среди собственных внутренностей. И вздрогнул, когда скорченные лапки дернулись и задвигались, разгребая петли кишок. Рядом стояла большая мутная колба, запечатанная воском, и Глеб не удержался, стер с нее пыль – внутри лежала человеческая голова с торчащими изо рта клыками и с рогом на лбу. На полке ниже выстроились рядами чашки Петри. На крышку каждой был прилеплен ярлычок. Глеб скользнул по ним взглядом, наклонился, вчитываясь: «лихорадка», «проказа», «усыхайка», «веселун»… Стояли здесь и реторты с ярлычками: «холодец», «мозгодум», «и-343 УАК», «зарин»… Много странного и жуткого увидел Глеб на этой этажерке – засушенные головы разнообразных существ, заспиртованные в стеклянных сосудах части тел, тарелки с холодно светящимся живым студнем, человеческий палец, шевелящийся в петле игрушечной виселицы, утыканная иглами кукла с живыми глазами.
Наверное и другие этажерки были заставлены чем-то подобным, но Глеб теперь проходил мимо них, не задерживаясь.
В подземелье же было тесно и не хватало воздуха. Стены – где-то голые и осыпающиеся, где-то отделанные мрамором, а где-то выложенные костями, – порой сдвигались так близко, что Глеб, боясь застрять, поворачивал назад. Дважды Глеб выходил в сферические холлы, похожие на норы хоббитов, как он их себе представлял. На стенах здесь висели заплесневелые ковры, на булыжном полу стояла непритязательная деревянная мебель: столы, лавки, полки. Кто здесь жил? Челядь? Подмастерья Белиала? Тогда почему пусто сейчас?..
Глеб бродил по подземному лабиринту – и сам не замечал, как снова оказывался в доме. И опять скрипели половицы, и во тьме темных коридоров слышалось что-то, и чудилось неясное движение.
Глеб уже начал сомневаться, что сумеет отсюда выбраться. Он шел и пробовал все встречные двери. Большая часть их была заперта. Но были и такие, что отворялись.
За одной была комната, в которой на подвешенных к потолку гамаках спали люди. Гамаков было много, и людей тоже, и Глеб, заглянув в комнату, отшатнулся – ему показалось, что это паучьи тенета с запутавшимися в них людьми свисают с потолка.
За другой дверью была чернота. Напрасно Глеб совал в нее горящую свечу – ничего не было видно, даже светлого пятна на полу. Он так и не решился перешагнуть порог, и потом долго думал, а не выход ли прятался там во мраке…
Но были за дверьми и обычные комнаты. В одной такой, похожей то ли на рабочий кабинет, то ли на библиотеку, Глеб подобрал несколько книг. Канареечно-желтые, они веером лежали на массивном столе, и у них было завлекательное название – «Магия для чайников». Книжки были не толстые, и Глеб пихнул их за пазуху – к остальным. Здесь же он нашел и маленький плотный кошель, обрадовался, решив, что это деньги, сунул в карман и поспешил убраться из комнаты…
Выход обнаружился внезапно.
Кажущийся длинным коридор вдруг завершился тупиком, и Глеб остановился в замешательстве. Озираясь, углядел неприметную дверцу. Она была заперта на крючок, и Глеб, вспомнив о брошенных бирюльках, скинул его с петли, шагнул вперед и увидел светящееся рябое и круглое лицо, висящее в темноте.
Он застыл, думая, что столкнулся с очередной диковиной этого странного дома, но тут в лицо ему повеял холодный ветер, швырнул под ноги тополиный лист, задул оплывшую свечу, и Глеб понял, что никакое это не лицо, а яркая луна, выглянувшая в просвет меж туч.
Он обернулся, выдохнул облегченно и закрыл за собой дверь.
6
Через деревню он бежал. Ночь стояла тихая, а тьма была гулкая. Ему чудился топот позади, ему казалось, что кто-то его преследует. Он оборачивался на бегу – и никого не видел.
Черные избы выглядели гигантскими животными, грозными, но спящими, – он был окружен ими, он находился в центре стада и боялся его разбудить, хоть и понимал, что страхи его глупые, навеянные блужданиями по жуткому дому Белиала, а не реальной опасностью.
Конечно, слуги Белиала могли его обнаружить, за ним могли кинуться в погоню – но не это его пугало.
Его страх был иррационален.
И он бежал, бежал со всех ног, преследуемый воображаемыми существами, среди которых были и животные-избы, и ожившие деревья, и пучеглазый выпотрошенный уродец, покинувший свою стеклянную банку…
7
Под тополем горел костер; ветер трепал и рвал пламя, рыжие быстро гаснущие искры летели над черной водой. Две ссутулившиеся фигуры сидели у огня не шевелясь. И лишь когда из окружающего мрака появился Глеб, они повернули к нему красные лица.
– Ты долго, – сказал Ирт. – Что-то случилось?
– Да, – Глеб запыхался. – Меня заперли. Но я сбежал.
– За тобой гонятся? – Ирт с тревогой посмотрел Глебу за спину. Там была непроглядная темь, способная укрыть целую армию.
– Нет… Кажется, нет… Я не знаю…
Глеб не стал садиться, он привалился спиной к стволу тополя и скинул с плеча тяжелые узлы:
– Здесь еда, вино и разная утварь. Пригодится в пути. Еще я прихватил свечи и несколько книг.
– Книги Белиала? – Ирт и Горр переглянулись. – Зачем ты их взял? Вдруг из-за них он станет нас искать?
– Почему-то мне кажется, что он будет искать меня в любом случае, – пробормотал Глеб, массируя онемевшее плечо. – Так что давайте скорей убираться отсюда.
– А я говорил, что не надо возвращаться в деревню, – заметил помрачневший Ирт.
– Я помню, – отозвался Глеб…
Они быстро собрались, раскидали костер, залили тлеющие головешки, разделили ношу: Горр взял узел со столовой утварью, Ирту досталась провизия, Глебу – трофейные книги и свечи. Его несколько смущало, что ноша его не так тяжела, как у спутников, но Ирт сказал, что это и правильно – если вдруг на пути возникнет враг, единственный воин в команде должен среагировать максимально быстро. А поклажа может этому помешать.
