Рыцари порога.Тетралогия - Корнилов Антон (библиотека электронных книг .TXT) 📗
Хмель вышибло из головы Аллиария.
— Вы… вы открыли Темный Сосуд… — простонал он. — Вы… взяли себе его силу… Что я наделал…
— Я же говорил тебе, сын моего сына, — ответил Таурус. — Вы, молодые, даже представить себе не можете истинную силу Темного Сосуда. Мы приняли его, но время — для того чтобы его открыть — еще не настало. Оно настанет очень скоро. И тогда все изменится. Все изменится, сын моего сына! И в свете грядущих перемен — чего стоят какие-то обещания и какие-то договоры? Уходи отсюда, Рубиновый Мечник. И никогда больше не беспокой меня.
Аллиарий не колебался ни мгновения. Он повернулся и молча побежал прочь из Усыпальницы.
Еще одна зеленая молния ударила с почерневшего от гари неба — и раздвоенным драконьим хвостом на глазах у короля разметала в разные стороны двух конных рыцарей королевской гвардии Гаэлона. Несколько искр — длинных и острых, точно копья — пролетели над головой Эрла, срезав плюмаж из красных перьев со шлема. Король, держа щит чуть ниже уровня глаз, приподнялся в седле. Стискивая коленями рвущегося, храпящего от страха коня, он попытался оглядеться.
Ничего не разобрать…
Клочья черного дыма носились вокруг, мелькали бешено взбрыкивающие копытами кони, рыцари, сидящие на них, только и могли, что кое-как удерживаться в седлах… Языки оранжевого пламени с гулом вылетали из земли тут и там, раздирая воздух, людей, коней, рваные полотнища дыма, — все, что попадалось на пути; взметая и расшвыривая далеко по сторонам камни, ошметья грязи и пучки обгоревшей травы… А сверху хлестали, шипя, многохвостые зеленые молнии. И с жутким гулом пламени, с раздирающим шипением молний мешались стоны и крики смертного страха…
Из дымной тучи, низко летящей по-над землей, прямо под копыта коня Эрла вывалился безоружный человек, без шлема, в доспехах, сплошь черных от жирной копоти.
— Ваше вели… — моляще прохрипел человек, белки его глаз были ослепительны на абсолютно черном лице. Он не закончил фразы. Вырвавшийся из-под земли язык пламени поглотил его.
Позади что-то дико затрещало, будто ломаемый пополам ствол гигантского дерева, и, сориентировавшись по звуку, Эрл пригнулся в седле. Тяжелое и мягкое навалилось ему на плечи, Эрл дернулся, сбрасывая с себя… верхнюю половину безголового человеческого тела, голую и окровавленную. Конь пронзительно заржал, отпрыгивая в сторону, — но и там огненно сверкнуло, и на Эрла посыпались куски сплющенных доспехов вперемешку с рваными ломтями еще теплой плоти…
Король закричал от бессильной ярости. И взмахнул мечом. Где враг? Здесь нет врага. Только смерть… Длинная искра от ударившей совсем рядом молнии врезалась в его щит, едва не вышибив Эрла из седла. Вырвав из-за пояса рог, король что было сил в который уже раз протрубил в него сигнал общего отступления…
…Конный отряд графа Растильда трижды ударил в центр длинных цепей вражеских копьеносцев, медленно и неотвратимо надвигавшихся с юга. Как и было задумано — трижды ударил отряд и трижды отступил. В молниеносных схватках гаэлонцы не потеряли ни одного воина, уничтожив в то же самое время около сотни врагов. Отряды конных рыцарей Марборна, двигавшиеся по флангам корпуса копьеносцев, не предпринимали попыток взять Растильда в клещи — еще тогда Эрл подумал, что это дурной знак. Но менять план на ходу не решился. Все ведь шло вроде бы очень гладко…
Потом рыцари Растильда, оглашая окрестности победными криками, отступили за холмы. И на заранее определенные позиции вышли стрелки с луками и арбалетами. Небо потемнело от множества взвившихся в воздух стрел и арбалетных болтов. Как Эрл и предполагал, атака передних отрядов Орленка застопорилась, а затем и вовсе захлебнулась. Волоча за собою раненых, копьеносцы начали пятиться назад. Марборнийская конница остановилась, хотя не понесла почти никаких потерь, — что такое для тяжеловооруженного рыцаря стрелы и болты, бьющие с порядочного расстояния? Видимо, капитаны передовых конных отрядов Орленка не решились атаковать холмы без поддержки пехоты — опасались контратаки… И не зря опасались.
Полутысячный отряд королевской гвардии под предводительством его величества короля Гаэлона Эрла Победителя вылетел в лоб врагу.
Как сладко дрогнуло сердце Эрла, когда он увидел, что конница марборнийцев начала спешно разворачиваться! И как похолодело в груди у короля, когда он заметил, что рассыпающиеся пехотные цепи обнажают небольшой отряд, спокойно ожидающий приближения грохочущего неприятеля. Ратники этого отряда были в кожаных доспехах копьеносцев, только вот копий в их руках не наблюдалось. Лишь короткие посохи и амулеты, ярко сверкающие от избытка напитавшей их магической энергии.
Боевые маги.
Юный граф Ганас Осагский по прозвищу Орленок в этой битве сделал ставку вовсе не на численный перевес. А на то, что гаэлонцы несомненно уверятся, что он поступит именно так. Все время своего похода через Скалистые горы он тщательно скрывал магов, беря приступом пограничные заставы без их помощи…
Когда Эрл осознал, что происходит, было уже поздно что-либо предпринимать. Его отряд оказался на голом просторе Ривенстальской равнины, как на мясистой великанской ладони. Словно стая карасей, влетевшая на раскаленную сковородку… Позади холмы, вернуться на которые он уже не успеет. Впереди — отряд магов, атаковать который у него тоже нет шансов.
Эрл осадил коня, поднял его на дыбы и поднес к губам рог, чтобы протрубить общее отступление. Но ужасающий грохот, обрушившийся на Ривенстальскую равнину с мгновенно почерневшего неба, заглушил сигнал.
А потом начался весь этот ужас.
Молнии били все реже и реже. И пламя из-под земли вздымалось уже не так высоко. Дым понемногу рассеивался, поднимаясь в светлеющее небо черными извилистыми полосами, похожими на пряди волос утопленника. Стали слышнее стоны раненых и умирающих.
Эрл, тяжело дыша, крепко натянул повод, заставив взмыленного своего жеребца закрутиться на месте.
На полсотни шагов вокруг короля земля, обожженная, изрытая ямами, из которых все еще рвались огненные лоскуты, была усеяна конскими и человеческими трупами. От полутысячного отряда осталось около сорока рыцарей, почти половина из которых лишилась своих коней. Какими ничтожными теперь представились Эрлу потери марборнийцев после атак Растильда! Потери, которым так радовались воины Гаэлона!
Оборотившись на юг, Эрл понял, что он сам и прочие немногочисленные счастливцы, выжившие в пламени магических молний, недолго задержатся на этом свете, — возвращаясь с юга, тяжело ползли, как железные громадные змеи, отряды марборнийских пеших ратников. Обгоняя их, под нарастающий дробный стук копыт летели к обескровленному и ошеломленному ударному гвардейскому отряду гаэлонцев, рассекая воздух остриями поднятых копий, конные рыцари Орленка…
Битва была проиграна. Сейчас марборнийцы захлестнут жалкие остатки гвардейцев и, хрустя сапогами по их черепам, ломая подкованными копытами коней доспехи, войдут в холмы. На то, чтобы отступить, у королевских гвардейцев уже не было времени. Неполной полусотне уцелевших в устроенной магами бойне оставалось лишь подороже продать свою жизнь.
Эрл не чувствовал страха. Но на мгновение в него впилась острая жалость к себе — как прыгает на руки и вцепляется во взрослого перепуганный ребенок. Зубы короля сомкнулись против его воли — аж до боли в скулах, а в горле вспух шершавый комок. Его чуть не вырвало.
Пожалуй, если сейчас — прямо сейчас — повернуть измученного коня и, оставив на произвол судьбы своих гвардейцев, броситься бежать к холмам… тогда, вероятно, он и сумел бы сохранить свою жизнь.
«Нет, не для себя, — выплыла из глубин его разума вполне логичная мысль, — вовсе не для себя… Разве жизнь короля принадлежит королю? Она принадлежит его королевству и его подданным… Не для себя… Для войска, которому нужен полководец, для людей, которые верят в Эрла Победителя…»
И эта мысль, набирая силу, обретала над ним все большую власть…
И вдруг сорвалась и рухнула, в падении своем на мгновение обернувшись иной, обратной стороной. И, увидев эту сторону, от омерзения к самому себе в горле Эрла стало кисло, точно там закипела желчь. А что будет потом? Даже если предположить, что он сумеет сокрушить полчища Орленка? Никто никогда не забудет об этом позорном бегстве. И только один из ста сможет понять, что он сделал это не ради спасения собственной шкуры, а — для других. Братья-болотники и северный рыцарь сэр Оттар — поймут, это точно… А тысячи и тысячи других?..
