Всадники Одина Цена человечности (СИ) - Морошко Сергей (книги полностью .txt) 📗
– Да, пожалуйста. – Ян снова прикрыл глаза. Чем бы дитя не тешилось… А спать так хочется!..
– Ян...– еще более тихим шепотом произнесла она. Он еле заметно дернул головой, тем самым показывая, что ее слушает. – Почему у тебя на висках и затылке волосы не растут? Ты их так часто бреешь, что они не успевают отрастать?
– Нет. Их удалили специальным составом. Теперь они уже никогда там расти не будут.
– Составом?.. Это... это как… магия?
– Нет. Это как алхимия.
– А-а-а...
Тана наконец справилась с узлом и принялась за косу. Но это было не так-то легко. Сложное плетение разбивать надо умеючи. А судя по длине волос самой Таны, опыта у нее в этом деле было немного.
– А почему ты постоянно заплетенный ходишь?
– Распущенные волосы мешают, падают на глаза, путаются. – Он смачно зевнул.
– Тогда почему ты не носишь коротких волос?
– Мне в свое время надоело постоянно стричься.
– А почему тогда ты только на висках их убрал? Почему не на всей голове?
«Гениально!» – подумал Ян. Он никогда не думал о том, чтобы жениться. Но имел некоторое представление о том, что должно происходить в первую брачную ночь. И в список этих вещей отнюдь не входило обсуждение парикмахерского искусства. Его брак оказался поистине странным во всех смыслах.
– Потому что, – со вздохом начал он, – мне не хочется ходить лысым.
– А с косой разве удобно?
Он кивнул. Если можно назвать кивком еле заметное дергание головой. Но двигаться так не хотелось. Он понадеялся, что его новоявленная женушка это движение увидела и поняла. Потому что говорить ему тоже не особенно хотелось. Но все равно пришлось...
– Но ведь ее переплетать надо, наверное, постоянно... – задумчиво протянула Тана.
– Нет. Эту не надо. Она потихоньку растет и переплетаю я ее раз в полгода, а то и реже. Это удобно.
Помолчали. Пальцы ее снова бегло пробежались по голове, видимо, выбирая одну из более мелких кос, чтобы ее расплести. Приятно. И даже как-то интимно, что ли...
– А... – она запнулась. – В детстве у тебя тоже были длинные волосы?
– Нет.
– А у твоего брата?
– Нет. Нас коротко стригли.
– Как он сейчас ходит?
– Короче. Почти наголо.
– А почему вы лицами похожи, а волосы у вас разного цвета? Почему ты – коричневый, а он – пестрый?
– Он мелированный.
– Это как? Мелом посыпанный?!
– Нет. Он обесцветил некоторые пряди. М-м-м… Покрасил.
– Опять эта ваша алхимия?
– Ага.
Не выдержав, он опять зевнул. Все-таки он сильно устал за сегодня. Вымотался морально.
– Понятно... Ты знаешь... А ты хороший...
Неожиданный вывод, однако. Ну ладно.
– Твой отец, наверное, тобой гордится.
– У меня нет отца.
– Прости, я не хотела… У меня тоже теперь нет отца. Я скучаю... А ты? Скучаешь по нему?
Ян тяжело вздохнул. Перед внутренним взором мелькнули картинки из того, что чисто теоретически считалось детством в приюте. Жесткие казарменные койки. Одиночные маленькие комнатушки. Им с братом повезло, у них комната была одна на двоих. И сестры, строгие, молчаливые. Только до пяти лет нянечки могли проявлять к юным модификатам ласку. Дальше – ни-ни. Иногда приезжает Епископ Лукиан. И тогда в приюте начинается ад. Самый настоящий Ад. Нет, его отцом считать нельзя. И Ян не скучает. Он бы вообще предпочел стереть из памяти все те годы.
– Ты меня не поняла. У меня его никогда не было. Совсем.
– Совсем? – будто эхом повторила она.
– Да.
– Тяжело, наверное, пришлось вашей матери тянуть сразу двоих пацанов.
– У нас никогда не было родителей. Вообще.
– Тогда как же вы появились на свет? – Руки на мгновение замерли, прежде чем продолжить свое занятие дальше.
– Нас создали.
– Боги?
– Люди, к сожалению.
– А-а... как это?
– Сложный вопрос. Сложный ответ. Долго рассказывать. Да и ты все равно не поймешь.
– Поняла бы, если б ты объяснил, – недовольно буркнула она, но быстро оттаяла. – А кто вас растил? У вас есть какие-нибудь родичи?
– Нет. – Разговор ему уже начал порядком напрягать. Лампадки погасли, а потолок окрасили первые лучи восходящего солнца.
– Так вы совсем-совсем одни? У вас больше нет никого, кроме друг друга?
– Да.
– И поэтому вы так друг за друга держитесь? Ты... ты... любишь своего брата?
– Да.
– А он?
– Да, наверное. Мы не можем не любить.
– Почему? Я много братьев знавала. И далеко не все друг друга любили.
– Так захотели наши создатели. – Он пожал плечами.
– Бедный, – взволнованно проговорила Тана и погладила его по лицу. Тонкие прохладные пальцы скользнули по подбородку, губам, щекам и на доли секунды замерли на лбу. Он тоже замер, стараясь даже не дышать. Опасаясь спугнуть ненароком. – Тебе, наверное, неудобно на полу-то? – во внезапном порыве нежности спросила она.
– Да нормально.
Ян постарался не выдать своего удивления. С чего такие перемены?
– Ну... Ты голый совсем. А на полу холодно, наверное. Утро ведь. Если не думаешь меня трогать, то можешь лечь на кровать. Я подвинусь, – на полном серьезе заявила она.
Ян не стал развивать тему, но на кровать залез с удовольствием. Все-таки мягкая перина и холодный деревянный пол – вещи несравнимые.
– Хм... Задумчиво протянула Тана. – Теперь мне неудобно тебя переплетать...
– Мне опять спуститься на пол? – обреченно поинтересовался Ян. Ему этот цирк уже изрядно поднадоел.
Тана заколебалась. Помолчала, потом сказала:
– Ну... Нет. Наверное. Я могу тебе отдать одеяло, а сама завернусь в покрывало. Ты мне голову на колени положи. Все равно ведь волос на затылке нет, значит, головой их не придавишь...
***
Утро, точнее полдень, застал Тану в хлопотах сборов. Хотя вещей у нее было совсем маленько, сложиться споро ну никак не выходило. Да еще эти Дрина и Вил!.. Одного пришлось искать по всему терему, потому как отзывался он очень слабо и прилетать к своей хозяйке не желал. Видать, нажрался вчера до отвала, потому даже Танина замануха в виде свежего сырого мясца с посадской кухни на него не подействовала. Вторая: «Я ницего не цапала! Тебе прицнилоц!» – уперлась маленькая воровка. Но Тана-то знала, что Дрина врет. Ян видел, как та прокралась в светелку, когда Тана смотрела уже десятый сон, и рассказал об этом, когда она проснулась. Лишь с помощью Ларсена удалось вернуть украшение. А белка обиделась: «Ну и зацем он тебе? Ты ж вце равно замуж не хотела!» Тана и сама не знала, зачем он ей… но браслет все-таки отобрала.
Ян яснее ясного дал понять, что дольше нужного ничуточки задерживаться в Гуннаре не намерен. А то ведь они в новый заговор или еще в какое-нибудь дерьмо вляпаются. И Тана была полностью с ним согласна.
Осталось решить, что ей делать дальше. Как оказалось, замужем за Яном не так уж и плохо. Он ее не неволил и предложил, коли она захочет, в любое время уйти хоть на край света. Сам же Ян собрался вместе с братом отыскать своего дракона и вернуться домой. Только как они собрались улетать на мертвом драконе, Тана не представляла. Зато то, что они шли искать Морозных Всадников ей было очень даже на руку. С таким воином как Ян в пути никто не страшен! И наверняка он поможет ей спасти Ярушку, если она хорошо попросит! Так что Тана, не задумываясь, решила, что отправится с братьями. Ян только плечами пожал да наказал поторапливаться. Мол, на базар сходить еще надобно, коняг прикупить. Не пешими же за летучими Всадниками отправляться. А солнце-то высоко, скоро уж и рынок закроется. Надо спешить.
– А еще раньше вы встать не думали, нет? – бубнил себе под нос Йорг, когда они спускались во двор уже собранные и одетые. – Почему нельзя было выехать завтра?! Вы же молодожены, вот и отдыхали бы...
Ни Тана, ни тем более Ян на его брюзжание внимания не обращали. Как и на сальные шуточки по поводу их женитьбы.
Было далеко за полдень, и посадский дом давно уж проснулся. Носились туда-сюда служники, подметали крыльцо терема и узорные дорожки сада половые[2]. Стражники их троицу, груженую поклажей, провожали хмурым внимательным взглядом. Оно и понятно. Сначала пришлось «честно заработанное» и честно же поделенное добро висельникам возвращать, да еще и из своего кармана доплачивать за то, что уже разбазарить успели. Так мало того, потом им еще за драконом охотиться пришлось, а вчера они и вовсе командира любимого лишились.
