Смерти нет - Глуховцев Всеволод Олегович (книги регистрация онлайн бесплатно txt) 📗
А Тэйки с Немо отправились в разведку еще в темноте. Даня провожал их. Они тоже рады были первому снегу, тоже швырялись снежками и смеялись — кроме Немо, конечно... В сущности, снегопад заметно осложнял задачу: на снежной целине хорошо видны следы, да и сами движущиеся фигуры как мухи в сметане. На этот счет, правда, у предусмотрительного Дани под рукой оказались светоотражающие маскировочные комбинезоны: такие были изобретены еще в десятых годах двадцать первого века и использовались в армейских спецподразделениях. В таком костюме человек на снегу практически незаметен, разве что в солнечный день кажется, что в этом месте сугроб отсверкивает как-то уж слишком ярко. Но нынче-то как раз солнца и не было.
— Ничего, — говорил Немо. — Не пропадем! По краям дорог идти будем, там никто не заметит.
У Дани в голове крутилась целая речь о магических и антимагических факторах и воздействиях... но, подумав, он решил пока оставить ее при себе. В конце концов, если крест плюс книга действуют, то будут действовать и по отношению к Немо и Тэйки. А кроме того, Тэйки ведь тоже не лыком шита, она всякие магические хитрости знает, так что чересчур заморачиваться нечего.
Немо будто бы прочел эти мысли своего генерала. Все нормально будет, — сказал он. — Не в первый раз.
Говоря так, он вовсе не хотел утешить патрона, вообще сделать какой-либо психологический ход. Он просто так и думал. Он далек был от разного рода метафизических соображений, глубинных или, наоборот, высотных там каких-нибудь. Рассуждал индуктивно — от наблюдений и фактов к выводам. А эта схема у него работала безукоризненно.
В самом деле, чего душевно дребезжать? И он, и Тэйки опытные бойцы и рейнджеры. Искусством маскировки на местности, в том числе и зимней, владеют. Запас продуктов есть. Связь есть. Заночевать — пожалуйста, к вашим услугам бесчисленное множество домов, где всяко можно отыскать более-менее уютный уголок. Спору нет, присутствует при этом риск наскочить на какую-нибудь пакость, человеческую или нечеловеческую... да ведь волков бояться — в лес не ходить.
Ничего этого Немо не произнес, но Даня все понял как надо.
— Я тоже думаю, что все нормально, — сказал он.
Даня постарался изо всех сил убедить себя в том, что так и будет, но его-то философская рефлексия скребла где-то там, и все ему казалось, что не до конца их эта акция продумана, какая-то дыра есть в построениях... и никак не мог он эту дырку обнаружить. Вроде бы плюнул уже на это, дал себе слово не думать, потому что — золотые слова сказал Немо! — всего не предусмотришь. Плюнуть-то плюнул а все равно вот какая-то окаянная кошка скребла в душе...
На выходе из квартала остановились.
— Ну все, — сказал Немо. — Отсюда идем. Сантиментов разводить не стали.
— Удачи, — пожелал Даня.
— Счастливо, — кивнула Тэйки.
А Немо вместо слов проверил рацию. Работала. Тогда он отозвался:
— Все к лучшему на этом свете. Будем думать так.
Умел и Немо высказаться философски. Правда, будь кто другой на его месте, он после такого афоризма наверняка бы мудро улыбнулся. А Немо этого сделать не мог. На том и расстались. Даня побрел к себе, задумчивый ровно настолько, чтоб не упускать из виду обстановку, да и вообще быть в полной боевой готовности. Конечно, Дане это удавалось — опыт, способности, фортуна... Но, правду сказать, сейчас бы он с удовольствием не думал ни о чем, да не выходило.
Мысли сами так и копошились, не давали покоя. А вернее, даже не мысли это были, а некое смутное беспокойство, досада и томление... Что-то не так. Или по-другому: что-то не доделано... Ну, это все равно, что-то не так.
Он остановился в простенке меж двумя стандартными многоэтажными корпусами. Постоял, посмотрел. Светало.
«Да, вот и зима...» — такая лирическая мысль плавной волной колыхнулась в сознании. Он зачерпнул горсть мягкого, податливого снега, скатал в шарик, кинул в ближайший ствол липы. Попал. Снежок шмякнулся в самую середину, оставив белую отметину.
Даня остался доволен. Элегия на тему: «Да, вот и зима...» — приобрела более отчетливые формы. Вспомнилось детство — как в такой же день ранней зимы шли куда-то... Резко чернели проталины, жуть навевала темнота речной воды у снежного берега... Тогда, в тот день Даня впервые увидал стены и башни Новодевичьего монастыря.
Они поразили его. Он и понятия не имел, что это некая вольная зона, особенное место на Земле. Но и не зная этого, он детским разумом своим вмиг понял, что столкнулся с чем-то необычным, чем-то таким... ну, тогда у него и слов подобных не было, а сейчас легко сказать: чем-то возвышенным, удивительной силой, против которой бессильна любая магия, всякая нечисть, какая бы сволочная и изощренная она ни была...
Стоп. Даня остолбенел.
Если бы он читал Гоголя, то как пить дать вскрикнул бы: «Эх, я, Аким-простота! Ищу рукавиц, а обе за поясом», — лучше не скажешь.
Но с классикой литературной Даня, увы, не был знаком, потому молвил проще:
— Эх, Данька! Лопух ты лопухом.
В самом деле, ищем мечеть, сооружение, по сути своей близкое к монастырю. Даже если вокруг нее и не образовалась вольная зона, то, во всяком случае, какое-то в переносном смысле свечение... то есть она наверняка продолжает работать как источник духовной радиации. И кому, как не монахам из Новодевичьего, знать об этом!..
На свое счастье, Даня о межконфессиональных различиях ничего не знал. Знал бы — засомневался. А так — никаких сомнений у него не было.
Он ободрился. Налет меланхолии как сдуло. Осмотревшись, он вышагнул из укрытия и, стараясь не следить на снегу, внимательно и бодро пустился домой.
Для Тощего наступили — тоже в переносном смысле — горячие денечки, а для его подчиненных тяжкие — в прямом. Они сразу ощутили разницу между старым начальством и новым.
Жженый, презирая эту сволочь, старался как можно меньше с ней общаться. Тощий, презирая не меньше, решил, что надо из такой швали делать бойцов. И взялся за обучение.
Бег. Силовая подготовка: отжимания от пола, переноска тяжестей. Основы маскировки. Передвижение по-пластунски. Рукопашный бой.
Всем этим Тощий нагрузил команду. Кроме того, для отработки выносливости он заставлял своих оболтусов бегать в боевом снаряжении по лестницам девятиэтажки — снизу вверх.
Бездельникам, привыкшим к праздному идиотизму, небо показалось с овчинку. Правда, Тощий поставил на поток и питание, и сон: он следил за рационом и за тем, чтобы по ночам охламоны не валяли дурака, а спали (за исключением, разумеется, постовых!) — но они сами такой заботе не рады были и про себя крыли ретивого начальника последними словами...
Вслух же, конечно, сказать что-либо подобное и помыслить не могли.
Лишь Капкану, пожалуй, такая жизнь пришлась по душе. Здоровый, агрессивный малый, он упражнял свое мощное тело со звериным, плотоядным удовольствием. Особенно нравился ему рукопашный бой, что неудивительно. Противники летели у него наземь как груши. Пуще всего доставалось бестолковому, неповоротливому Ботве и Бреду. Другой же из новичков, Редька, оказался на редкость хитрым, изворотливым типом. Конечно, с Капканом ему было не сладить, но и лупить себя, как сноп, он не давал. А однажды, удачно нырнув в ноги, обрушил громилу наземь. Тот взбеленился, ринулся было в настоящую драку, однако босс сумел найти пару ласковых слов, чтобы утихомирить его. Потом, правда, когда Тощий не слышал, Капкан прошипел Редьке:
— Ладно! Пойдем на дело, там...
Он зловеще не закончил, но ясно и без того, что имелось в виду.
Редька, впрочем, не испугался, не таков был.
— Там посмотрим! — задорно сказал он и без боязни глянул в прищуренные жестокие глаза.
Стычка эта прошла мимо Тощего. Он, правда, завербовал себе в стукачи Ботву, заметив, что тот больше прочих подавлен так внезапно свалившимся на них распорядком... Но об этом не знал и стукач.
