След Охотника (СИ) - Базов Вячеслав (книги бесплатно без .TXT) 📗

Хекка с учениками он встретил на одном из трактов, и то именно потому, что осознанно шел в ту же сторону, в которой сгинул Хеган. Старый учитель выглядел бодрее двоих амбалов за своей спиной, и все же даже он был какой-то поникший и уставший и улыбнулся скорее по привычке, когда Глейн, нагнав, поздоровался с ним.

— А, маленький Охотник. Еще живой.

— Слава Богу, — кивнул Глейн. Хекк посмотрел за его спину, на дорогу, по сторонам, потом кивнул:

— Один.

— Один, — согласился Глейн. Ученики поглядывали на него с надеждой, что для разговора учитель предложит остановиться и присесть, но тот довольно шустро продолжал путь.

— Так бывает. То один, то толпа. Если что — Охотники как семья, поддержат. Надолго хоть один?

— Не знаю. Есть новости о Хегане? — нетерпеливо спросил Глейн. Хекк сокрушенно вздохнул:

— Один и тот же вопрос у всех, скоро деньги буду за ответ брать… — пошутил он с невеселой улыбкой, тут же попытался ее спрятать. — Пропал Хеган.

— Говорят, что сбежал.

— Пусть говорят.

— А на самом деле?

— А на самом деле на его последней стоянке прогоревший до головешек костер, копыта на земле, и где-то у озера следы теряются.

— Копыта? — у Глейна похолодело внутри. Хекк кивнул уже совсем невесело. — Демоны?

— Добрались, — подтвердил Хекк, вздохнул. Он прибавил шаг, и Глейн, поняв намек, остался стоять, пока маленького старичка пытались догнать его молодые ученики.

Когда Глейна обучали, вместе с ним было еще двое мальчишек разных возрастов — один постарше, другой помладше. Старший сбежал, не выдержав тренировок, и Варин не стал его искать, рукой махнул. Младший должен был выйти в этом году, хотя ему исполнялось восемнадцать. Учитель сам решал, когда Охотник готов, просто приблизительно это было в семнадцать лет. Глейн до этого возраста пару месяцев не доучился, и его выход на «охоту» выглядел так, словно Варин его выбросил, потому что ученик уже надоел. Охотники вокруг казались ему бессмертными, не только Хеган. Тот же Мэтс вряд ли прохлаждался между собраниями, но вот тоже еще живой. А все же их становилось все меньше, и вот уже, казалось бы, кому-то из Охотников тридцать, в шрамах весь, в разных передрягах бывал, опыта было предостаточно, а убит.

То, что Глейн стал Охотником, спасло ему жизнь. Если бы не тот побег, его давно бы уже убили, лет в тринадцать-четырнадцать. И Кэйсара тогда, в чаще, вытащить было бы некому, как и подлечить потом.

Ни собственные ранения, ни ужас, вызванный существами, с которыми раньше не сталкивался, не вызывали в Глейне такого чувства обреченности, которое пришло с новостью о том, что Хеган пропал. Что его, возможно, все-таки забрал Кронос. Крест на шее чесался при воспоминании о том, каково это оказаться в аду. Но Хеган ведь другой, он не станет просто сидеть, он кровью харкать будет, а все равно оттуда сбежит. Глейну очень хотелось в это верить, потому что с этой вестью пришло ощущение пропасти за спиной, словно Хеган был эдаким атлантом, который держал тылы и почву под ногами. Будто когда Глейн или кто-то другой умрет, оставался еще Хеган, и его хватило бы заменить всех. От этого у Глейна возникло ощущение такого конца, что впору уверовать в близящийся Апокалипсис. И в это сложное время он — один.

Состояние одиночества казалось ему чуждым. Детство — с Варином и другими его учениками. Потом несколько лет держался на эйфории от того, что стал самостоятельным, что теперь он — суровый серьезный Охотник, которого учили убивать. Луц и Кэйсар показали ему, как может быть. Что Глейн не обязан нести это бремя один, даже в правилах Охотников ничего про это не сказано. Нужна женщина в дороге — возьми с собой женщину, только держи ее от опасности подальше. Нашел того, кто согласился тебе помогать — путешествуйте вместе, но если это нечисть, то надень ошейник на него, потому что нечисти доверять нельзя. Никто не обязал Охотников путешествовать по одному, и они при первой возможности обзаводились компанией. До этого Глейн принимал все как должное, но теперь ждал с нетерпением возвращения Кэйсара.

Рана на руке успела зарубцеваться, когда в одной из деревень крестьянин, пустивший Глейна на ночь в свой дом, сел напротив, приготовившись рассказывать.

— Это, — он облизнул губы и, сцепив руки в замок, смотрел в пол, — вы ж посланники Божьи на земле?

Начало Глейну уже не понравилось. Те, кому нужна помощь, выглядели и обращались по-другому и обычно при старосте, если он в деревне был.

— Смотря для какого дела, — кивнул Глейн.

— Для хорошего дела, — тут же заверил крестьянин и понизил тон. — Хозяин наш, граф, совсем распоясался. Кроме налога с нас еще дерет денег. Оставляет так, чтобы зиму протянули, и…

— Охотники имеют дело только с монстрами, — остановил Глейн, и только из вежливости прибавил: — Нас повесят, если мы убьем человека.

— Так никто и не узнает. А мы заплатим! Мы так заплатим, как ни за какого монстра не дадут! Все, что ему в налог отложено — тебе отдадим.

Глейн поднялся, подхватил от порога свой мешок. Ночевать в доме человека, которому не смог помочь — против его правил. Тем более, если тот просил о такой работе.

— Ну господин Охотник, — заканючил крестьянин, будто ребенок, — на кого еще нам надеяться, если не на вас?

— На себя, — честно ответил Глейн, открыв дверь.

Он не стал бы верить на слово, но и наказание за убийство все еще морозило ему спину так, будто он согласился. Уже давно разгар весны (Кэйсар ушел чуть больше месяца назад), и ночевать в лесу не так уж холодно. В соседний дом Глейн не постучался, ушел в чащу леса по тропинке, и привал искал только когда стемнело окончательно.

Глейн успел пожалеть о своей принципиальности ночью, когда проснулся от треска веток где-то недалеко, словно два каменных медведя продирались через заросли. Сначала Глейн прислушивался, потому что лес — место общее, и что бы по нему ночью ни шаталось, это его личное дело, если оно идет мимо.

Но оно не шло мимо. Треск двигался в сторону Глейна, более того — по той же тропинке, по которой Глейн пришел сюда. Он подхватил свои вещи, поспешно ослабил ножны, зарядил пистолет и бросился от места стоянки дальше, в заросли. Что бы оно ни было, а сталкиваться с ним Глейну бы не хотелось, будь он хоть трижды Охотник. И все же он понимал, что раз оно шло по его следу, то столкнуться придется, но ждать спокойно на месте стоянки слишком рискованно. В зарослях Глейн выбрал массивное дерево, которое не свалить, закинул мешок в ветки и забрался повыше над землей, чтобы самому затеряться в кронах, но видеть, что за ним шло. И все же внутри что-то трепетало, неприятно дергалось от каждого шага, и казалось, что надвигались два великана, оба с это дерево ростом.

Сначала в пределах видимости появился стройный силуэт в балахоне, обманулся и прошел без спешки под деревом, дальше. А потом, ломая мелкие деревья, из чащи вывалились они — два звероподобных демона, похожих на того, с которым был Кронос. У одного из них шрам через правый глаз, вокруг него кружились мухи, как около мертвеца, но он все равно не замечал их. Пасти у каждого демона была обвязана веревкой. Как собаки, они обнюхали землю, и оба остановились у дерева и задрали головы, масляными свиными бусинами глаз уставившись прямо на Глейна.

— Этот шуганный какой-то, — женским голосом сказал вернувшийся преследователь в балахоне. — Может, он нам не подойдет, мальчики? Проще убить?

Демоны попытались облизнуться. Глейн, глядя на это скептически, прицелился без спешки и первую пулю пустил в последний целый глаз раненого, и в эту свиную бусинку попал. Демон завыл, ударился лбом о ствол дерева — раз, другой. Оно покачнулось, и перезарядить у Глейн получилось не сразу, удержаться важнее.

— Думаешь ловкий, да? — раздалось из-за спины — погонщик в балахоне уже сидел на ветке за ним, и Глейн поспешно спрыгнул. Здоровый демон поднялся на задние лапы и оторвал передние, как для объятий. Глейн схватился за ветку, ушел в сторону, спрыгнул на мягкую влажную почву и сразу перекатился. Второй демон продолжил подпирать дерево, он был больше не опасен, в первого Глейн направил дуло и выстрелил в переносицу. Тот помотал головой, и по морде скатились алые капли, но демон еще оставался живым. Сверху плавно спустилась женщина в балахоне, оглянулась на поверженного демона.