Англии капец! (СИ) - Устомский Александр (читать книги онлайн .txt) 📗
Ребят все эти тонкости не волновали. Они поднялись к себе в комнату и стали собираться: первым делом заряжая несколько гранат взрывчаткой, без поражающих элементов, и взрывчатки они не жалели: гулять так гулять, глушить так глушить, взрывать так взрывать!
Луций, самый тихий в их компании, но славный и веселый товарищ, напевал негромко песенку минеров, легат Алекс им тоже напел однажды пару отлчных песен. Одну грустную, на тему 'Минер ошибается только раз, ошибся и все, 'прощайте братья, я к Фоме, несу голову в руке, не буду больше торопливым, оторвало ногу взрывом' - ребята любили спеть девчонкам, чтобы выманить у этих лис пару шоколадок. А вот вторая песня была бодрая, и мотив радостный:
' Мы веселые кроты, мы проворны и шустры,
Мы таимся по кустам. Всем устроим тарарам, Ё,
Всех на мине подорвем, всех гранатами убьем,
Мы проворны и шустры. Потому что мы кроты! Ё'.
Почему 'ё', и почему это самое 'ё' надо добавлять к словам, никто долго не понимал, пока легат Алекс не объяснил, что 'ё' это мощное сокращение от древнего атлантского мужского боевого ругательства, и он его им расскажет, когда они еще вырастут, а пока им и одной буквы хватит. Хорошо хоть предупредил, что 'ё' нельзя употреблять часто - оно слабеет, перестает помогать, раз в день, можно поругаться: 'Ё, сестренка, иди по пляжу погуляй'.
Каждый взял связку из трех гранат, из двух гранат и три простых. Потом ребята попрыгали, присели, помолчали и пошли к подземному лазу. Лаз был не совсем подземный, несерьезный такой лаз, неглубоко под землей проходил. Когда строили здание Аукциона, сразу прокопали пару траншей в полметра шириной и высотой - в траншеи установили деревянную конструкцию и зарыли. Материала из бывшего Плимута хватало, строили и опалубки для бетона, и для подземного лаза хватило материала, особо там не аккуратничали: стены, потолок и пол, чтобы ползти было удобней и землей не засыпало. Даже от дождей не стали полностью изолировать, промазали внешние стены дегтем и хватит.
Всего было два лаза. Один был короткий, всего сорок метров на восток - в сторону, которая обрывалась скалами в океан. А вот второй был длинный, метров сто. Он уходил в сторону острова, где можно было безопасно причалить кораблям, на западную сторону. Прямо у обрыва из земли торчал кусок скалы, невысокий. К боковой стенке этого камня и выходил лаз, оканчивающийся маленьким подземным бункером, в котором с трудом могли поместиться трое взрослых людей. Мальчишкам было просторней, если без лишнего барахла доползти.
Когда они добрались до места, наверху уже шумели на все голоса, кричали, вопили и ругались проклятые рабовладельцы. Петр первым дополз, и стал открывать потайной лаз наверх, аккуратно сдвигая в сторону крышку укрытия. Присоединившийся Симон поблескивал глазами, сверху падала полоска света. Наверху что-то подожгли! Очень много чего наверху подожгли! Симон кивнул Луцию и только тогда выглянул из маленькой и узкой, только голову можно высунуть, амбразуры.
Обстановку он распознавал не долго, присел, обернулся к друзьям:
- Сопливые костры развели, ё. Три больших, дыму там много. Долбятся в дверь, итютюшники проклятые. Совсем рядом стоят крутые. Командуют. Сами не лезут. На крышу забрались! Вот эти нас заметить могут. По одному, в ту сторону, - он указал направление для особого внимания. - Высунулся, прикинул, назад. Петр, давай.
Петр выглянул и увидел картину ночного боя. Именно боя. Сопливые придурки привезли с собой таран и долбили в дверь, совершенно без толку, не прекращая свои потуги. На крыше бегали и вопили несколько человек - искали ход вниз, в помещение. Идиоты! Был там проход на крышу, но только крышку его было сложно найти на ровной, бетонной поверхности. 'А они не обвалят крышу? - вдруг подумал Мышонок, потом усмехнулся. - Не обвалят. Хотя... если вся толпа заберется, можно опасаться серьезно'. Было светло от пламени трех больших костров. Достаточно было света, чтобы видеть и атакующих и трупы убитых и отползающего раненного англичанина. Девочки били. И били убойно. Это только кажется, что стены здания были абсолютно ровными. На самом деле, они были чуть вогнуты к центру здания, позволяли с угла, через небольшую бойницу для обстрела, выбивать приблизившихся к стене. И, конечно, из позиции по центру здания можно было пулять далеко в сторону пристани. Девочкам мешал дым от костров - два костра запалили сопливые почти у дверей. Довольно приличная группа стояла в отдалении. Точно начальники, и броня посолидней, и оружие выглядело круче: двуручные мечи, большие мечи, боевые топоры. Даже флажок свой развернули! Проклятые рабовладельцы, ё! Наглые какие! Мыш уступил место Луцию.
- Выползаем и по команде бросаем?
Симон кивнул:
- Сначала тройные, близко, добросим. Лежа, Петя, лежа. Не гони, братишка. Дождемся Луцика.
Когда к ним присоединился Луций, весело улыбающийся в предвкушении потехи, Симон дал задание. По одному выползают. По команде бросают большие гранаты. Потом двойные. И одинарные на закуску. Штук тридцать сопливых точно накроют. Потом остается надеяться, что не унесут пострадавших от взрыва. Рабовладельцы ведь и могут начать отступление! Унесут начальников.
- Нельзя нам назад в укрытие уходить. Надо остановить этих... спасателей, ё, - покачал головой Петр.
- Немного задержимся. С земли еще приласкаем последними гранатами и все. Не рискуем, отходим, - отдал приказ Симон.
- Всех не захватят, сволочи они, каждый о себе думает, только о себе, скоты, ё, - скривился Луций.
- Погнали, кроты! - улыбнулся командир.
И мальчишки погнали. Сначала Симон, потом Мышонок, и последним Луций юркнули на поверхность и на стали отползать от укрытия. Легли рядом. Достали и приготовили гранаты к бою. Симон был в центре, удостоверился в готовности и кивнул. Мышонок приготовился к броску, 'Один, два, три, пошла родимая!' - бросил тяжелую гранату в сторону группы начальников, те стояли спиной к минерам, хотя некоторые суетливые и разговорчивые вертелись на месте, громко ругались и обсуждали ход нападения.
Мыш прижался к земле, заткнул уши, приоткрыл рот. Грохнуло довольно громко, почти разом. Ему ничуть не поплохело от удара воздухом, но вот ударившие куски сырой земли, камешки, осколки, заставили сильней вжаться в землю. В левый бок его толкнул Симон. Пора и вторую гранату отправлять к придуркам! Петр взял приготовленную связку, и стал ждать команды, чтобы кулаком левой руки вдарить по бойкам. И вторая пошла! Точно оглушит тех, кто бросился к месту взрыва, к своим командирам. А командиры уже лежали, некоторые чуть шевелились, пара пыталась встать на ноги. Там стояло около тридцати англичан, всех их, как игрушки, смело в одну сторону, почти в кучу оглушенных и ничего не понимающих. Еще три двойных гранаты наделали больше переполоху, теперь уже заметались и те, что суетились у стен здания. На землю уложило еще несколько человек. Мышонок видел, что их не заметили! Это было хорошо. Но теперь все нападающие прекратили свои попытки проникнуть в здание, все смотрят в их сторону - это палево.
'Это фиаско, братан!' - так иногда говаривал легат Алекс. Мышонок знал, что у настоящего легионера нет, и не будет никакого фиаско. Просто сейчас будет опасно.
Симон толкнул ребят, приглашая продолжить работу. Из полумрака полетели три гранаты, незаметные на фоне окружающей темноты, которая слабо освещалась светом костров в ста метрах впереди. Не заметили их англичане, но взрывы они почувствовали на своей шкуре. Гранаты взрываются негромко, это не мины, но звук такой неприятный - хлопок резкий, по ушам глушит очень хорошо. Правда недолго - довольно быстро враг очухивается. Паника! Вот она помощница кротов. И она же зловредная паршивка - в суматохе, разбегающиеся во все стороны враги, могли натолкнуться на минеров, да какое там 'натолкнуться' - споткнутся трусливые англы, либо наступят на притаившихся в лежке ребят.
Им повезло, никто не ломился в сторону невысокого куска скалы у обочины поля боя. Ломанулись англы сначала к командирам, там получили шесть гранат под ноги. Уже серьезная группа валялась на земле и громко вопила от боли и ужаса. А потом в толпу ударили болты - и англичане поняли то, что раньше не замечали в запале атаки - да их же просто отстреливают, как дичь! От мрачно темнеющей, пугающей своей неестественной правильностью формы, прочности здания не просто веяло угрозой - это была смерть. Болты били не часто, но метко. Вот один болт ударил в грудь наемника, который поднял с земли древко с небольшим полотнищем. Упали оба: и знамя, и воин. Вот это стало переломным моментом. Большинство бросились наутек, к спасению, к кораблям на пристани. С крыши стали спускаться по лестницам. Кого-то столкнули вниз. Крик упавшего почти с десяти метровой высоты не оборвался, но перешел в надрывный вой ругательств и боли, прибавившись к хору остальных итютю.
