Война за "Асгард" - Бенедиктов Кирилл Станиславович (книга бесплатный формат TXT) 📗
— А ты забыл, что меня называют “быстрая Дана”? У Роберта завтра полно дел, если я буду разлеживаться по клиникам, мы ничего не успеем.
— Дана, — голос Карпентера звучал как-то подозрительно мягко, — разве Роберт давал тебе какие-либо указания относительно того, где тебе следует быть сегодня вечером? И предупреждал ли он тебя, что завтра ты ему понадобишься?
— Фил, какого черта! — Она вдруг отчетливо поняла, что на этот раз Фробифишер действительно не давал ей никаких инструкций, ограничившись стандартным пожеланием оборачиваться побыстрее и не слишком транжирить его деньги. — Мне и не нужны никакие указания, все его встречи и переговоры у меня вот здесь, — она постучала себя по лбу. — Я сама его расписание, и когда он пропадает вот так внезапно, не поставив в известность даже личную охрану…
— То, очевидно, у него есть довольно веские причины так поступать, — перебил ее Карпентер. — Послушай, Дана, ты выглядишь ужасно усталой. Не хочется тебя выгонять, но я-то знаю, что ты недолюбливаешь этот дом с привидениями. Что, если я попрошу Сэма отвезти тебя в Бангор и оплачу тебе номер в отеле? Отдохнешь, отоспишься… В конце концов, у тебя был трудный день, ты заслужила по крайней мере одну спокойную ночь.
Очень подозрительно. Фил никогда не испытывал к ней нежных чувств; порой Дана даже подозревала, что он ревнует к ней Роберта. С чего бы это он решил позаботиться о ее отдыхе?
— Что случилось, Фил? — требовательно спросила Дана. — Постарайся, пожалуйста, обойтись без трогательных подробностей тяжелой жизни Даны Янечковой — роль доброго дядюшки тебе не слишком к лицу. У Роберта неприятности?
Карпентер выглядел оскорбленным. Его обычно невыразительное лицо искривила недовольная гримаса.
— Я не давал тебе поводов обвинять меня в лицемерии, Дана. Я искренне желаю тебе добра. С другой стороны, твое беспокойство за Роберта похвально. Уверяю тебя, с ним все чудесно. Просто босс решил немного отдохнуть… от всех нас.
Дана невольно улыбнулась. Единственной известной ей страстью Фробифишера была рыбалка. Что ж, в таком случае он сейчас где-нибудь в Орегоне, стоит по колено в ручье и ведет поединок с серебристой форелью. Жертвоприношение откладывается, и она, пожалуй, этому только рада. Тело ноет так, что впору наесться валиума и заснуть как минимум на восемь часов. Ангуилу она, пожалуй, выпросит у босса и так, а “поцелуй Снежной королевы” все равно стоит дороже одной ночи мучений. Но почему Роберт поехал на рыбалку, не поставив в известность даже Харта?
Демонстративно покачивая бедрами, она прошла к стоявшему у камина чиппендейловскому креслу и уселась в нем, вытянув длинные ноги, украшенные дивными греческими сандалиями от Альгари.
— Пожалуй, ты меня успокоил, — проворковала она, глядя на Карпентера из-под полуопущенных ресниц. Фил рассеянно вертел в руке бокал с виски, старательно делая вид, что рассматривает плавающие в нем пузырьки воздуха. Слишком гордый, чтобы пялиться на мои ноги. Карпентер, несомненно, реагировал на нее так же, как и прочие особи мужского пола, но прилагал немыслимые усилия к тому, чтобы это скрыть. “Надутый самовлюбленный индюк, — подумала Дана. — Надо его позлить”.
— А вообще-то ты прав. Я жутко вымоталась. Не предложишь мне чего-нибудь выпить?
Это называлось “играть блондинку” — строить из себя ограниченное, капризное, кокетливое создание, озабоченное в основном тем, как произвести впечатление на мужчину и использовать его для каких-нибудь своих нужд. Само выражение принадлежало Фробифишеру — он как-то обмолвился, что в старинных детективах Чандлера и Хэммета блондинки всегда выглядят полными идиотками, а потом оказывается, что все триста с лишним страниц они успешно морочили голову и сыщику, и читателям. Несмотря на то что Дана никогда не изменяла своему природному цвету волос, выражение ей нравилось.
Фил как-то странно на нее посмотрел и потянулся за бутылкой.
— Ты уверена, что этого хочешь?
— Хочешь — чего? Я, кажется, просто попросила тебя смешать мне виски с содовой.
— Да-да, я помню. — Карпентер окинул взглядом стол и не обнаружил пустых бокалов. — Виски, содовая, много льда… Нет, я не об этом. Ты вправду хочешь здесь задержаться?
— Знаешь, Фил, если бы ты провел полдня на операционном столе, а потом бы еще два часа добирался до этого проклятого богом места, мне бы вряд ли удалось уговорить тебя отправиться в обратный путь, даже не промочив горла.
— Ладно, ладно, Дана, давай не будем объявлять друг другу войну. — Карпентер с видимой неохотой выбрался из уютного кресла и, прихватив с собой нож для колки льда, направился в кухню. — Как прошла операция?
— Великолепно, — крикнула Дана ему в спину. Когда Фил зазвенел посудой на кухне, она поднялась и подошла к панорамному окну, за которым несли свою вековую вахту огромные гвардейские сосны. Сплошной обман — с внешней стороны дома никакого окна не было, стена и стена. Какое-то супернаворочен-ное бронированное призматическое стекло, жутко дорогое — Фробифишер отвалил за него столько денег, что хватило бы не на одну ревитализацию. — Док Голдблюм говорит, что я в прекрасной форме.
“А вообще-то не твое собачье дело, — решила Дана. — Не ты платишь за мою молодость”.
На площадке за домом стоял огромный черный автомобиль. Дана сразу же узнала его, хотя видела всего два или три раза, — старинный “Палладиум-Тристар”, осколок помпезной роскоши двадцатых годов. Фробифишер купил этого монстра еще в тот полулегендарный период своей жизни, когда его основным занятием была защита интересов профсоюзов Восточного побережья. Полулегендарный период закончился тем, что профсоюзы вместе с их интересами подмяла под себя партия Белого Возрождения, а быстро сориентировавшийся Фробифишер принял сторону нового, агрессивно развивающегося политического движения. Довольно скоро стало ясно, что он сделал правильный выбор.
Дана, однако, прекрасно знала, что сам Роберт не любит вспоминать о тех временах. “Палладиум” бесцельно простаивал в гараже джорджтаунской резиденции, и суммы, ежемесячно уходившие на его содержание, были ненамного меньше Дани-ного оклада. Как же он оказался здесь, в нескольких сотнях миль от Джорджтауна? Вряд ли на нем приехал Фил…
Карпентер подошел к ней сзади бесшумно — ей показалось даже, что он специально подкрался, чтобы ее напугать. Призматическое стекло окна было настолько прозрачно, что казалось воздухом и, разумеется, ничего не отражало. Короткопалая, поросшая рыжим волосом рука, протягивавшая ей бокал с виски, возникла словно бы из ниоткуда. Дана вздрогнула.
— Любуешься на последний шедевр автомобилестроения? — мягко спросил Фил. — Да, позже таких уже не делали. Да и вообще вингеры и прочий воздушный транспорт убили автомобильную промышленность на корню. А ведь когда-то американцы не мыслили себя без автомобиля.
Дана взяла бокал и сделала большой, обжегший ей гортань глоток.
— Роберт где-то в поместье?
— Дана, тебе когда-нибудь говорили, что любопытство — грех?
— От любопытства кошка сдохла, — отозвалась Дана. — Но узнав, в чем было дело, ожила.
Фил помедлил с ответом. Лед в его бокале плавился, превратившись в тонкие прямоугольные брусочки желтовато-бурого цвета.
— Почему никто никогда не слушает добрых советов? — спросил он. — Поверь мне, Дана, для тебя было бы гораздо лучше вернуться сейчас в город, снять номер в отеле и завалиться спать.
Я постараюсь сделать так, чтобы Роберт не искал тебя завтра. К тому же через два дня тебе предстоит утомительная поездка в Азию, вот там-то уж точно потребуется быть в наилучшей форме.
“Что-то здесь явно не так. Карпентер не станет переживать, даже если я свалюсь в обморок в самый ответственный момент Большого Хэллоуина. Не нравится мне все это, ох как не нравится”.
— Послушай… — Дана старалась, чтобы голос не выдал ее напряжения, но, кажется, это не слишком хорошо получалось. — Мне нужно поговорить с Робертом. Это как раз касается нашей поездки. Если бы это не было так срочно, я не стала бы искать его по всем адресам…
