Слепое пятно - Ночкин Виктор (книги серии онлайн .txt) 📗
Потом я занялся спамом. В ящик ежедневно падает несколько писем рекламного характера (вроде стандартного приглашения в бар «100 рентген») либо просто бесполезных. Кроме того, в последнее время у нас развелись весельчаки, занимающиеся рассылкой всякого хлама, который им кажется смешным. А мне не кажется, и я эту муру тру, не читая.
Единственное заслуживающее внимания письмо было от Бороды. Он подробно — слишком подробно — расписывал стоимость бандитских компов, мол, они и старенькие, и плохонькие… и никакой полезной инфы там не случилось… и цена, соответственно, будет вот такая. Спорить с Бородой? Я не видел в этом ни малейшего смысла, поэтому совершенно механически увеличил предложенную им цену на пятнадцать процентов и отправил лаконичный ответ: столько-то рублей — и ты счастливый обладатель трофейных ПДА и всей обнаруженной там инфы, особенно с того компа, у которого царапина на боку, мол, не держи меня за полного ламера, информация, хоть и не Зона весть что, однако и не совсем бросовая.
Разумеется, никакой полезной инфы я не видел (да попросту не искал), а исцарапанные бока были у любого из наших трофеев… да что там, если взять мой персональный компьютер, несложно убедиться, что характеристика «тот, у которого царапина на боку» вполне применима и к нему. Равно как и к любому другому сталкерскому ПДА со стажем. Я резонно счел, что Борода шарит в электронике и в ценах куда больше меня, поэтому сам сообразит, что именно в памяти бандитских машинок стоит моей цены. Он толковый, он найдёт.
Пока я высчитывал пятнадцатипроцентную ставку, упало ещё одно письмо — от Ларисы. Сестренка, похоже, в самом деле будет писать каждый вечер. Число смайликов стало меньше — прогресс! Да и само письмо ничего этакого не содержало: у нас все нормально, то се, приезжай в гости. Ах, как уютно, по семейному — каждый вечер обменяться ничего не значащими весточками.
— Костик, проверь свой ящик, может, Гоша чего нового написал?
— Трохи пизнише перевирю, я ще не закинчив.
А, ну да, старый солдат, военная косточка. Пока не вычистит автомат, ничего делать не станет. Когда-то в детстве у меня была книга сказок, там отставной вояка, неизменно положительный персонаж, ловкий пройдоха, частенько говаривал о себе: «Я старый солдат, военная косточка». Тарас почему-то напоминал этого героя сказок.
Я улегся на спину, закинул руки за голову и уставился в бездонную синь. Мелкие облачка сейчас сделались двухцветными — с западной стороны розовые, подсвеченные садящимся солнышком, а с востока — серые, темные. Восточная часть горизонта уже погружалась во мрак, скоро ночь. Как тихо…
— Зона — болезнь планеты, — объявил я. — Не знаю, злокачественное это образование или нет. Иногда оно воспаляется, тогда происходит Выброс. После того, как гнойник прорвало, все спокойно. Может, это у планеты возрастное? Тогда само пройдет.
С этой благой мыслью я заснул. Разбудил меня многоголосый шум. Завывали и заходились плачем слепые собаки, боевито взрыкивали кабаны, крепкий ветер трепал кроны тополей у дороги, странные хриплые вздохи и заунывные рулады неслись отовсюду. Дитрих азартно вертелся рядом, направлял прибор в разные стороны, доски скрипели под ним, вниз сыпалась труха. Дело шло к утру, силуэт Вандемейера отчетливо выделялся на фоне серого неба. Значит, поток мутантов докатился сюда с севера, от ЧАЭС.
— Ну, как Дитрих? Изобилие, а?
— О да… — В голосе ученого я не услышал торжества. А ведь он мечтал о мутантах, хотел понаблюдать их в ассортименте.
— Что-то не так?
— Их слишком много. Сигналы сливаются, забивают друг друга, — Вандемейер едва не плакал, — эфир переполнен!
— Ничего, где-то с полсуток — и все устаканится. Потерпите. До тех пор посидим на крыше, потом мутанты перебесятся, перераспределят зоны влияния, поделят территории. И все это произойдет на ваших глазах!
— Воды в нас замало, — подал голос Костик, — щоб тут сыдиты. Як сонце пидийметься, буде жарко.
— Ну, значит, будем пробиваться к «Сундуку» или к Свалке. Сейчас поток идет, потом станет поспокойней. Не будем дергаться!
И я твердо решил поспать ещё маленько. Сон, правда, получился тот ещё — зверьё мешало. Возможно, участок у дороги с развалинами фермы приглянулся стае псов, потому что визгливое тявканье я слышал поминутно — видимо, свора отстаивала местечко и гнала вновь прибывших. Хриплый рёв кабанов отдалился, но не стих — наверное, молодые самцы выясняли отношения, формируя новое стадо.
Я, то забывался тревожным сном, то просыпался под аккомпанемент диких воплей, доносящихся отовсюду. Наконец, когда я в очередной раз открыл глаза и вздрогнул, хватаясь за автомат, оказалось, что солнце встает из-за кромки леса. Кабаны пропали — во всяком случае, их было не слыхать, только время от времени где-то поблизости лениво тявкали псы.
Дитрих замер в напряженной позе, он держал перед собой прибор и медленно-медленно вел антенну по кругу, отслеживая нечто, невидимое за кустами.
— Вандемейер, вы поймали ангела?
— Или он нас.
— Так включите прибор так, чтобы он нас не видел. Помните, как тогда — на дереве?
— Я не уверен… ну, хорошо.
Дитрих щелкнул тумблером, и мне послышалось, что в ответ в кустах неподалеку хрипло зарычала тварь — похоже на псевдопса, но у того рычание более низкое, как запаленное дыхание курильщика, пробежавшего стометровку, а тут — ноты повыше. Но уверенности не было, уж очень негромкий звук.
— Дывиться! — Костик, до того спокойно сидевший с «Калашниковым» на коленях, привстал и поднял оружие.
Из кустов вылетел мохнатый зверь размером раза в три больше среднего слепого пса, лохматый, крепко сбитый, с тупой обезьяньей мордой. Шерсть в белых пятнах, будто седина. Длинными скачками зверь промчался под стеной и снова пропал в зарослях. Затявкали псы, в кустах началось активное шебуршение…
Костик сместился к краю нашего помоста и вскинул автомат, ствол двинулся вдоль шевелящегося кустарника.
Снова вылетел седой пес, поскакал между кустами и стеной, коротко простучал автомат, пули ударили в кусты, взметая ворох изодранной листвы. Костик выругался. Я тоже сместился к краю площадки.
— Вандемейер, что говорит ваш прибор?
— Очень странно, этот пес — невидимка. Я фиксирую один очень яркий сигнал, но он не смещается, он неподвижен, к нам вообще никто не приближа…
Окончание фразы потонуло в грохоте — в этот раз Костик дал очередь длинней, но невредимый пес ускакал в истерзанные кусты.
— Що ж воно швыдке таке?…
— Погоди, не стреляй.
— Та я його зараз! Ну!
— Не стреляй!
Я вытащил из кармана пригоршню болтов и запустил в седую тварь, снова вылетевшую к стене нашего здания. Железки ударили в траву, причем пара точно пролетела сквозь тела пса.
— Привид, чи шо?
— Иллюзия. В кустах сидит чернобыльский пес и морочит нам голову. Он будет запускать иллюзию до тех пор, пока у тебя не выйдут патроны.
— От жеж… а де вин?
— Вандемейер, где яркий сигнал?
Дитрих повел антенной прибора вправо и влево, потом указал рукой направление. По-моему, не вполне уверенно.
— Видстань? — деловито уточнил Костик.
— Метров двадцать… пять.
Я и слова не успел сказать, как Костик крикнул «Ложись!» — и взмахнул рукой. Мы с Дитрихом послушно прижались к доскам… в кустах громыхнуло. Моя граната! Моя счастливая эргэдэшка! Я постоянно таскал её, как амулет, как залог того, что со мной ничего не случится… Эх, Костик, Костик… но вслух я ничего не сказал, потому что смешно же — взрослый человек, а с гранатой этой носится, как дитя с любимой игрушкой.
Костик вскочил и дал несколько коротких очередей — в кустах с визгом носились слепые псы, каждый выстрел «калаша» они встречали новым взрывом воплей, но хриплого рычания чернобыльца я не слыхал.
— Прорыватысь треба! — крикнул Костик, меняя магазин. — Слипый, прикрый!
Словно терминатор в фильме, Тарас спрыгнул навстречу опасности. С полдесятка рыжих тел метнулись к нему, Костик встретил их длинной очередью, отскочил, выстрелил снова. Я больше всего боялся, что ненароком задену товарища, поэтому бил очень осторожно — из-за этого мазал чаще, чем обычно… но пару тварей и мне удалось подстрелить. Вандемейер тоже присоединился к нам, но палил по кустам, мои и его выстрелы тонули в грохоте АКМ. Вот у Костика вышли патроны в магазине, и крупный темно-коричневый пес прыгнул на грудь. Тарас встретил ударом приклада, угодил в распахнутую пасть, клацнули зубы, смыкаясь на деревяшке… Тум! Тум! Тум! — Вандемейер всадил три пули в коричневый бок. Из кустов вылетели твари помельче — то ли самки, то ли молодняк… Этих уж я встретил как следует, мутанты покатились по траве, заходясь жалобным визгом. Один пёс вскочил и бросился в кусты, двое других катались, извиваясь, и, кажется, пытались вцепиться в собственные кровоточащие бока. Я не смотрел, менял магазин.
