Дикий мир. Колонисты - Извольский Сергей (читаем полную версию книг бесплатно TXT) 📗
– В общих чертах примерно так, – ответил Артем и уткнулся опять в свою кружку.
– Мы же завтра собрание общее планировали… – протянул Толстый и чуть погодя заговорил уже другим тоном, приняв решение: – Слушай, а сейчас если поехать?
Сержант задумался, а меня выморозило всего. Я ведь уже настроился если не на теплый душ, то хоть на мягкую кроватку. И когда Артем начал говорить, у меня все упало внутри:
– А что, поехали. На «буханке» сгоняем, часа в три уложимся. Впятером: Саня за рулем, и ты еще возьми кого пободрее.
– Как раз я до дома доеду, – расплылся в улыбке Антоха.
– Ну все тогда, – Толстый поднялся, похлопывая себя по карманам в поисках сигарет, – давай минут десять на поссать, и у «буханки» собираемся.
– Подожди чуть. Сергей Иваныч, а вы предупредили?
Пожилой мужик, внимательно слушавший весь разговор, вскинулся, потом резко отвел взгляд, шумно вздохнул:
– А? Что? Нет еще. О чем предупредил? – Манера речи у него была интересной, из коротких вкрадчивых фраз. Да и все его движения были какими-то рваными, дергаными. Как галка.
– Не предупредили еще, значит. Здесь иногда народ своеобразный любит отдыхать, красноборский. Так что дома, те которые у самой реки, лучше не занимайте. И баня там отдельная, тоже не трогайте. Пустыми пусть постоят пока, чтоб, мало ли, конфликта не было.
– Ясненько, – задумчиво сказал Толстый, – серьезная братва?
– Шутить не стоит, если честно. Там действительно серьезная братва, как ты сказал, еще и власть районная вдобавок. Красноборского района – не нашего. Хотя думаю, пока не будут заезжать, раз они вас сами сюда довезли, но мало ли. На всякий.
– Хорошо, будем иметь в виду. Да, Николаич? – Леха в ответ только хмуро кивнул.
25 апреля, поздний вечер
Старцев Александр, Великопольская волость
Первые минут десять за рулем были для меня хуже пытки, потому что заболело все. Руки-ноги просто наливались слабостью. Когда сидел в кафе, организм почуял, что сейчас будет отдых, и внутренняя пружина расслабилась. Вернуть обратно состояние собранности оказалось непросто. Я даже кофе попросил, уходя. Кофе не дали, дали кружку кипятка с чем-то напоминающим жженый сахар, хотя на банке, откуда сыпали, было написано именно «кофе». Ну и на том спасибо, хотя не сказать что меня этот напиток особо взбодрил.
Еще одна проблема нарисовалась – вести «уазик» было очень тяжело, так как первый раз в жизни ехал за рулем по неосвещенной дороге. Зимой я далеко на машине и не ездил никогда, а летом у нас ночи белые. Дороги видно не было, все припорошено снегом, и я пару раз чуть не зарулил в канаву. После этого, наклонившись над рулем как коршун, внимательно высматривал дорогу, которая часто виляла, и даже при дальнем свете я далеко не видел. Хотя тут и фары не айс, у меня на «субарике» ближний дальше светит. Вскоре под бровями от напряжения появилась тупая боль.
Позади, вызывая белую зависть, иногда раздавался храп Геши. Он, как выехали, разложил какую-то дерюгу и устроился на том самом месте, где лейтенант мертвый лежал. Я Геше об этом сказал, когда он себе ложе готовил, но тот только махнул рукой и сладко уснул. Вообще без бампера чувак. Я поежился – сам бы вряд ли смог так.
Рация больше не хрипела, как днем, встречных машин не было. Нас окружала почти абсолютная темнота, разрезаемая только светом фар. Будь я один в машине, было бы страшно. Но я был не один – рядом сидел Артем, так же как я вглядываясь в темень, а сзади бодрствовали Толстый и незнакомый мне чернявый парень Женя. Его Толстый откуда-то выцепил сразу после посиделок в кафе, представил Джексоном. Выглядел парень вроде невозмутимо, но поигрывал желваками, и видно было, что напряжен. Сейчас Джексон сжимал в руках помпу, с которой до этого ходил Толстый. А тот сидел напротив и между коленей держал гомовский «калашников» с деревянным вытертым прикладом. Я очень удивился, когда автомат ему Артем отдал, но комментировать не стал. Оружие Толстый уже подшаманил – навесил фонарь сбоку от ствола и рукоятку на цевье. У меня похожая на перфораторе дома. Еще и жилет надел модный, по карманам которого рожки магазинов рассовал.
Общее нервозное состояние зацепило всех. Стремновато. Темно, мы в машине как на ладони и видны издалека. Вроде не немцы и не по партизанской области едем, а неуютно. У меня холодные капельки пота по спине катились, когда я представлял, что сейчас те, кто отмародерил магазин в Зеленовке, нас с берданкой в темноте караулят.
Увидев знакомый поворот на Великополье, вздохнул с облегчением, и меня чуть отпустило. Посигналив сзади, Антохин грузовик почти сразу ушел в сторону по неприметной дороге. Подудев в ответ, я повернулся вперед, всматриваясь в темноту.
Город выглядел пугающе. Небо еще со вчерашнего дня плотно затянуто облаками, и силуэты домов видны нечетко, размыто. Электрического света нигде нет, только за многими окнами отблески живого огня. От свечей, скорее всего. На улице ни души. Вроде приехали уже почти, но напряжение во мне все нарастало, появилось предчувствие чего-то плохого. Сидел я как на иголках, пытаясь успокоиться, но все больше накручивая себя. В одном из дворов увидел какое-то движение, но в темноте не рассмотрел, а притормаживать не стал. Вскоре подъехал к пятиэтажкам, из дворов которых еще совсем недавно выскочил паркетник. Тут же вспомнилась мэрская дочка с зарумянившимися щеками и развевающимися смоляными волосами, ее симпатичное даже в злости лицо.
– А чего это они? – От голоса сержанта я вздрогнул, за мгновение вернувшись к реальности. По направлению взгляда Артема посмотрел на тротуар слева.
Там стояли два человека. Вроде ничего особенного, если не думать о том, что они здесь делают в поздний час. Как раз на несколько секунд их осветило, и оба синхронно закрыли лица руками. Странно, вроде и не пьяные. Бывает, что человек напьется вумат и еле на ногах стоит, не пойми как, будто стержень вынули. Эти, похоже, изображают, вот только реакция совсем не пьяная. Тут оба исчезли из круга света, и я начал притормаживать. Посмотрел на Артема, тот чуть кивнул. Я врубил заднюю передачу и все с тем же завыванием двигателя поехал назад. Очень хотелось достать пистолет, но руки с руля боязно убирать.
– Куда они делись? – с изумлением спросил Артем. – Только что здесь же были!
– Да пьянь какая-то, увидели нас и смылись, – подал голос Толстый.
– Да хрен знает… – протянул сержант и обернулся ко мне:– Алекс, давай поехали, поехали.
Блин, и этот туда же – наслушался в Змеином, как меня парни с поезда называют. Поморщившись, я тронул «уазик» вперед потихоньку, внимательно осматривая дорогу. Обернувшись, глянул на Толстого и подумал о том, что он сидит на самом дальнем месте от окон, видно ему плохо. Но, если действительно эти два тела были обычной пьянью, я только рад. И все же какая-то неправильность запала мне в память.
Эхо двигателя последний раз в густой темной тишине отразилось от близко стоящих к дороге пятиэтажек, и мы выехали на площадь. У здания отдела стояло машин восемь, в основном «буханки» и пара обычных «козликов». Стояла еще пожарка, беззвучно помаргивая синей мигалкой. Та самая шишига, которую я у морга видел. Суетились рядом люди, несколько окон светило ровным электрическим светом. Ровный свет был и в стоящем напротив здании администрации. Как раз когда мы въезжали на площадь, человек пять выбежали из ОВД и скрылись в мэрии. А там у крыльца машины были в основном импортными в противовес стоящим у отдела полиции. Все сплошь на больших широких колесах и с плавными обводами. Интересно, а паркетник обиженный тоже там стоит – не к месту подумалось мне.
– Мне так обязательно идти? – раздался сзади голос разбуженного Геши.
Толстый, как я заметил, только кинул на него раздраженный взгляд, отвечать не стал.
– Да ладно, ладно, спросить, что ли, нельзя… – нудел между тем Геша, сладко потягиваясь после сна.
– Все, парни, пошли скорей, – Артем уже вылез из машины и ждал нас. – Не, не пошли, – вдруг осмотрел он нашу компанию, – давайте-ка оружие в машину.
