Последние дни - И Сьюзен (библиотека книг TXT) 📗
Интересно, если Раффи прямо сейчас распахнет дверь, не окажется ли за ней Тра-Тру, приложивший ухо?
Лейла слегка расслабляется и усаживается в кожаное кресло, словно королева на трон.
– Ты являешься без приглашения, ешь нашу пищу, обустраиваешься в нашем доме, словно крыса, и у тебя еще хватает дерзости просить о помощи?
Я знаю, что должна молчать. Для Раффи столь же важно вернуть крылья, как для меня – спасти Пейдж. Но, видя развалившуюся в кресле Лейлу на фоне обугленного города, я не выдерживаю.
– Это не ваша еда и не ваш дом! – чуть ли не с отвращением бросаю я.
– Пенрин, – предупреждающе говорит Раффи, ставя поднос на барную стойку.
– И не оскорбляйте наших крыс. – Я с силой сжимаю кулаки, так что ногти врезаются в ладони. – Они имеют право здесь находиться. В отличие от вас.
В воздухе повисает столь напряженная тишина, что кажется, будто Лейла сейчас меня задушит. Возможно, я только что лишила Раффи шанса вернуть себе крылья. Вид у Лейлы такой, словно она готова разорвать меня пополам.
– Ладно, – успокаивающе говорит Иосия. – Давайте сделаем перерыв и сосредоточимся на главном. – Из всех ангелов он выглядит наиболее зловеще со своими кроваво-красными глазами и кожей неестественной белизны, но внешность значит далеко не все. – Раффи нужно получить назад крылья. Теперь нам остается выяснить, что хочет взамен прекрасная Лейла, и все мы будем счастливы. Больше ведь ничего и не надо, верно?
Он смотрит на каждого из нас. Хочется сказать, что вряд ли я буду счастлива, но я и без того уже слишком много наговорила.
– Отлично. Итак, Лейла, – спрашивает Иосия, – чем мы можем тебя осчастливить?
Лейла жеманно опускает ресницы:
– Я подумаю.
Уверена, она уже готова назвать свою цену. К чему кокетничать?
– Приходи через час в мою лабораторию. Мне нужно подготовиться. Но крылья возьму сейчас.
Раффи колеблется, будто ему предлагают подписать договор с дьяволом. Затем уходит в спальню, оставив меня с Лейлой и Иосией.
К черту! Я иду следом за Раффи и нахожу его в ванной, где он заворачивает крылья в полотенца.
– Я ей не доверяю, – говорю я.
– Тебя могут услышать.
– Не важно. – Я прислоняюсь к дверному косяку.
– Есть идея получше?
– Что, если она просто заберет твои крылья?
– Тогда это будет уже моя проблема.
Он откладывает в сторону упакованное крыло и начинает заворачивать второе в полотенце размером с простыню.
– Тогда у тебя не будет никаких рычагов.
– У меня и сейчас их нет.
– У тебя есть крылья.
– Что мне с ними делать, Пенрин? Повесить на стену? Они бесполезны, пока их не пришьют обратно.
Раффи проводит ладонью по двум сверткам с крыльями и закрывает глаза.
Чувствую себя полным ничтожеством. Похоже, я лишь усилила его сомнения.
Он проходит мимо меня. Я остаюсь в ванной, пока не слышу, как за двумя ангелами закрывается входная дверь.
33
Я смотрю в темные окна, из которых открывается вид на обугленный город.
– Расскажи мне о Посланнике.
Для меня это первая возможность хоть что-то понять из предыдущего разговора с Иосией.
– Бог повелевает Гавриилу – Посланнику. Затем Гавриил говорит остальным архангелам, чего желает Бог. – Раффи зачерпывает полную ложку подогретого картофельного пюре. – Во всяком случае, такова теория.
– Бог не говорит ни с кем из других ангелов?
– Уж точно не со мной. – Раффи разрезает стейк с кровью. – Но опять-таки в последнее время я не пользовался особой популярностью.
– Он когда-нибудь говорил с тобой?
– Нет. И сомневаюсь, что однажды захочет.
– Но, судя по тому, что сказал Иосия, ты мог бы стать следующим Посланником.
– Угу, хорошая шутка. Хотя в этом нет ничего невозможного. Формально я вхожу в число потенциальных преемников.
– Почему шутка?
– Потому что, мисс Любопытство, я агностик.
– Ты… агностик? – Я смотрю на него, пытаясь понять, говорит ли он всерьез. – То есть ты не уверен в существовании Бога? Как такое может быть? Ты же ангел, ради всего святого!
– И что?
– То, что ты – создание Бога. Он тебя создал.
– Считается, что Он создал и вас тоже. Разве среди вас нет тех, кто не уверен в существовании Бога?
– Ну… да, но Он с нами не говорит. В смысле, Он не говорит со мной. – Я вспоминаю свою мать. – Ладно, согласна, есть люди, которые заявляют, будто они общаются с Богом или наоборот. Но откуда мне знать, правда ли это?
Моя мама говорит с Богом даже не по-английски, а на каком-то придуманном языке, который только она и понимает. Вера ее фанатична. Точнее, фанатична ее вера в дьявола.
А я? Даже сейчас, с ангелами и прочим, я до сих пор не могу поверить в ее Бога. Хотя, должна признаться, по ночам я опасаюсь ее дьявола. Но в общем, думаю, я все же остаюсь агностиком. Кто знает, может быть, эти ангелы – всего лишь пришельцы с другой планеты, пытающиеся обманом одолеть нас почти без боя. Я ничего не знаю и, скорее всего, никогда не узнаю о Боге, ангелах и большинстве вопросов, которые задает жизнь. И я с этим смирилась.
Но теперь я встретила ангела-агностика.
– У меня от тебя голова болит. – Я сажусь за стол.
– Слово Посланника принимается за слово Божье. Мы подчиняемся ему. И всегда подчинялись. Насчет того, верит ли в Бога каждый из нас или нет – или даже верят ли в него сами Посланники, – это уже совсем другая история.
– Значит, если следующий Посланник прикажет убить всех оставшихся людей лишь потому, что ему этого захотелось, ангелы так и сделают?
– Без вопросов. – Он вгрызается в последний кусок стейка.
Я пытаюсь осознать услышанное, пока Раффи готовится к тому, чтобы отправиться на операцию.
Он надевает рюкзак, обмотанный полотенцами, так, чтобы казалось, будто под пиджаком сложены крылья. Я встаю и помогаю ему поправить рюкзак.
– Не будет ли это выглядеть слишком подозрительно?
– Там, куда я иду, мало посторонних глаз.
Он останавливается возле входной двери:
– Если не вернусь до рассвета, найди Иосию. Он поможет тебе выбраться из обители.
Словно чья-то тяжелая лапа сжимает мне сердце.
Я даже не знаю, куда он идет. Вероятно, к какому-нибудь мяснику из переулка, который работает грязными хирургическими инструментами при тусклом освещении.
– Подожди. – Я показываю на лежащий на стойке меч. – Как насчет оружия?
– Ему не понравятся все эти скальпели и иглы возле меня. На операционном столе он мне ничем не поможет.
Мне становится не по себе при мысли о том, что Раффи будет беспомощно лежать на столе, окруженный враждебно настроенными ангелами. Не говоря уже о том, что во время операции может начаться атака Сопротивления.
Как быть? Предупредить его?
Рискуя, что он расскажет своим? Старым друзьям и преданным долгу солдатам?
Впрочем, как бы он поступил, если бы узнал? Отменил операцию и лишился единственной надежды вернуть крылья? Никогда.
Раффи выходит за дверь, не услышав от меня ни слова.
34
Не зная, что мне делать, я расхаживаю по комнате.
Я слишком устала, чтобы трезво мыслить. Все мои мысли крутятся вокруг того, что сейчас происходит с Пейдж, мамой, Раффи и борцами за свободу.
Как долго я смогу есть, спать и наслаждаться роскошью, пока Пейдж где-то рядом? В таком темпе пройдут недели, прежде чем мы обнаружим ее след. Я отчаянно жалею, что не могу ничего сделать, только беспомощно ждать, пока у Раффи не закончится операция.
Судя по тому, что я знаю, людям не позволено находиться где-либо в обители без сопровождения ангела. За исключением прислуги…
Я отбрасываю с полдюжины безумных идей, вроде той, чтобы напасть на горничную моего роста и завладеть ее одеждой. Это вполне подходит для кино, но я, вероятно, лишь обреку человека на голодную смерть, если его вышвырнут из обители. Может, я и не одобряю людей, которые работают на ангелов, но кто я такая, чтобы судить бедолаг, пытающихся пережить кризис и накормить семью?
