Линия Периферии (СИ) - "Klot Veil" (книги бесплатно полные версии .txt) 📗
— Прыжок совершён успешно, — доложил второй технический оператор, — на охлаждение систем уйдёт ещё две минуты и сорок секунд.
— Нет, парни, что-то по-прежнему не так, — произнёс капитан, — флот не выходит на связь.
Но, прежде чем кто-то успел что-либо понять, рядом с крейсером, окутанные идентичного вида вспышками, появились те самые три десятка светлячков, что выпустила стационарная орудийная платформа. Сдетонировав, ракеты буквально разорвали разведывательный крейсер, от которого, перед полным уничтожением, успело отделиться несколько спасательных капсул.
Это просто не могло быть правдой. Нет, точно нет. Его восприятием снова пытались манипулировать, никак иначе.
Он дольше полчаса блуждал в сером кисейном тумане, отстреливаясь от падавших откуда-то сверху комков агрессивной фиолетовой протоплазмы. Благо, конфискованная у расчленённого тела одного из солдат Вендервольт плазменная винтовка оказалась достойной заменой утерянной, неся в себе практически полный боезапас, так что пилот всё ещё мог за себя постоять. Он шёл вперёд с единственной целью — достичь гермозатвора, ведущего на поверхность, где они с Клэр договорились о встрече в случае непредвиденных обстоятельств. Ещё совсем немного, и их должны были забрать отсюда — до назначенного его командованием крайнего срока оставалось чуть более получаса.
Он не задавался вопросом, почему на его голову свалился весь этот ад. Не задавался вопросом, почему в итоге погиб Виктор, почему исчез Николас, и почему страдал он сам, с самого начала преследовав собственные амбиции.
Но почему, чёрт возьми, почему за их ошибки должны были отвечать непричастные души?!
Почему всё было именно так?!
Джеффри подошёл к огромному завалу, преградившему выход к лифту на приповерхностный сектор, в котором, окутанный пылью, грязью и проткнутый как минимум в шести разных местах, в полулежащем состоянии находился миниатюрный силуэт, взгляд на который окутывал парализующим холодом.
Перед ним, безжизненно опустив голову, в окровавленной одежде лежала Лия, врасплох пойманная внезапным обвалом.
Однако, таким уж и внезапным?
Её тело было проколото шестью железными штыками, торчащими из кусков бетона — все они проходили сквозь места, не вызывающими мгновенную смерть человека — девушка оказалась буквально распята. Её бледность не оставляла пространства для ошибок — Лия скончалась от потери крови, и умирала она медленно и мучительно, с вырванной рукой и целыми кусками мяса, не в силах вырваться из стального капкана.
Гнусная смерть во тьме завала, в невозможности даже повернуть головой. Точность, аккуратность и символизм каждого проткнувшего её штыка наводил на предположение о чьём-то тёмном умысле, и из всех присутствующих он мог подобрать только одного подходящего под это описание человека.
— Джеффри… — хрип, переходящий в сдавленный полушёпот, заставил его вздрогнуть.
— Лия?! — подскочил пилот, опускаясь на колени и попытавшись сдвинуть одну из обрушившихся плит. Сейчас он даже не пытался задуматься, как она могла до сих пор оставаться в сознании.
Но как только тот взялся за бесформенный серый кусок — девушка застонала, откашлявшись кровью, и он понял, что цепляет один из вонзившихся в неё металлических штыков.
— Держись, слышишь?! Я тебя вытащу! — пилот отказывался признавать собственное бессилие, и суетился, отбрасывая один бетонный фрагмент за другим, игнорируя тяжесть, боль и раны, получаемые в процессе.
— Не надо… — Лия перевела на него взгляд, печально улыбаясь. На её глаза спадали окровавленные волосы — видимо, один из кусков упал ей прямо на голову.
— Нет, я вытащу тебя отсюда, — тот не останавливался ни на секунду, — не смей отключаться, больше никто не погибнет, слышишь меня?!
— Джеффри, — она подняла руку, насколько это позволял пригвоздивший её металл, и провела ладонью по щеке пилота, оставляя кровавый отпечаток. — Это была я. Я оставила эти ловушки. Кроме одной… я не хотела такого исхода, но я всё равно решилась подставить всех ради своей детской обиды. Я ничем не лучше, чем тот скам, что стал объектом моей ненависти… я сдалась ещё очень давно…
Девушка вновь опустила голову, и её рука обессиленно рухнула вниз.
— Нет, нет, нет! — пилота словно ударило током, и он бросился разгребать крупнейшие из фрагментов завала, но мускулы отказывались повиноваться.
В этом точно не могло быть никакого грандиозного замысла.
Джеффри поднялся, и, покачиваясь, отступил. Неведомое ранее чувство сжало его внутри, словно его разум уже прекращал справляться с происходящим, и сквозь головную боль сам по себе пробился истерический хохот.
Ну конечно! В этом вообще не было никакого замысла. Их просто гасили, как ёбаный скот, ставший игрушкой в руках у стаи отпетых шакалов.
Рано или поздно ему всё равно пришлось бы смириться — он попал в ад, не прощающий ошибок. Ад, способный сожрать обычного человека в считанные минуты. Тот, кто не был способен выйти за пределы собственного мировоззрения, иррациональных стремлений и зоны комфорта, тут же погибал. Чтобы выжить, он должен был впустить в свою разум частицу этого безумия. Он должен был адаптироваться, или потерять всё.
На поверхность оставался только один путь — через жилые отсеки, там, откуда всё началось.
И он чувствовал, что там всё должно было и закончиться.
Ещё раз взглянув на бездыханное тело Лии, он поднял отброшенную плазменную винтовку и, удостоверившись, что заряда хватает ещё на сотню с лишним выстрелов, направился к выходу.
И глаза его не источали ничего, кроме решительного, бесстрастного холода.
Это была не его война с самого начала.
Кеннет попал в сию безумную историю лишь за полгода до того, как она подошла к своему логическому завершению. Тогда, в погоне за эфемерным отмщением, исчезли все. Никто, кроме него, так и не вернулся — двигатели истребителя Кеннета отказали, и врата выбросили его обратно. С тех пор он оставался один. И оставалось ему недолго — вместе с его соратниками исчезли и технологии их уникальных имплантов, так что без должного обслуживания оных, Кеннет сталкивался с практически гарантированным отключением большинства внутренних органов в течение ближайших двадцати лет.
Почему он продолжал сражаться за то, что было начато до него? Возможно, в первую очередь следует рассмотреть то, что послужило первоисточником его былых мотивов.
Кеннет сражался, потому что больше оставалось некому. Освободившееся место под солнцем, усеянное артефактами, не предназначенными для использования человеком — мгновенно оказалось под прицелом сразу нескольких, находящихся на пике собственного расцвета сил. Он был обязан сдержать их, изъяв последние из оставшихся хронодвигателей, иначе история была обречена на новую и новую перепись.
Три года он просто странствовал по вселенным без какой-либо определённой цели, не в силах найти ответа, пока не осознал всю тщетность своих метаний.
Этот противоречивый мир, в котором две полностью взаимоисключающие переменные могли быть одновременно истинны — никогда не предполагал никаких конкретных ответов.
Годы странствий изменили Кеннета, и от того новичка, которым он был три года тому назад — уже мало что оставалось. По правде говоря, он больше не знал, кем является на самом деле. Вещи, с которыми ему довелось столкнуться и которые пришлось переосмыслить — успели вверх ногами перевернуть его представление об окружающей вселенной. Он понимал, что погибнет, если не от неисправности имплантов, так от постоянного использования боевых стимуляторов, запас которых практически бесконечно продуцировал его штурмовой костюм. Единственной надеждой было то, что последний материализатор, остававшийся на борту его истребителя — возродит Кеннета с учётом всех критических повреждений. Никому ещё не доводилось тестировать устройство в столь специфических параметрах, так что нельзя было сказать, какими побочными эффектами это могло для него обернуться.
