Теоретик (СИ) - Корн Владимир Алексеевич (читать книги онлайн полностью без регистрации txt) 📗
- А открыл пенициллин Александр Флеминг. В день его смерти практически все страны мира приспустили государственные флаги, настолько велик вклад Флеминга в человечество. Но я не об этом.
- А о чем же тогда?
- О том, что сам он горячо настаивал, чтобы технологию производства пенициллина все получили бесплатно. И знаешь, что получилось?
- Что?
- То, что во время Второй Мировой мы покупали пенициллин у наших союзников за золото! Потому что они не пожелали поделиться секретом его изготовления. Люди миллионами гибли, спасая мир от коричневой чумы, а они за золото! Пока, наконец, отечественные ученые не сумели создать собственную технологию. Разве этого хотел Флеминг?!
Горячая речь Славы, Гудрона не задела нисколько.
- Ну а если ситуация опять повторится? - спокойно спросил он.
- Какая именно ситуация? И в чем она повторится?
- Суди сам. Ну уехал ты куда-нибудь туда, где твоей заднице комфортно, и вдруг открыл нечто такое, что сродни открытию Флеминга. Так вот, принадлежать оно будет не той стране, которая родила тебя, выкормила, выучила, а той, что купила твои мозги.
- А ученые здесь причем?! Я уже объяснил тебе все.
- Притом, что они пособники! "Родина там, где жопа в тепле!", - Гудрон намеренно грассировал букву "р" в слове "родина". - Лампочка для холодильника, - непонятно закончил он свою обвинительную речь.
Они ругались, а мне было хорошо. Не из-за их ругани, к слову, беззлобной. Из-за того, что находимся мы в безопасном местечке. Где спокойно отдохнем до утра, то и дело не просыпаясь на шорохи, каждый из которых может стать роковым. Перед этим, стараниями Гриши, вкусно и сытно поужинали. А их ругань, вернее, полемика, стала украшением ужина. Так сказать, вишенкой на торте. Когда и посмеешься, и поочередно примешь сторону каждого из них, и непременно узнаешь что-то новое. То, что я сейчас испытывал, называлось старинным русским словом "благодушие".
- Какая еще лампочка? - заинтересованно спросил Янис. - И причем здесь холодильник?
- Да был у нас однажды разговор, - тут же откликнулся Гудрон. - Про бесперспективность всех нынешних источников энергии. Даже ядерных. И тех, что уже созданы, и тех, что еще предстоит создать. Наподобие каких-нибудь там реактора холодного синтеза. Не говоря уже про такую муру, как всякие там ветряки и прочие солнечные панели.
- И что, всех их холодильники заменят? - гоготнул Янис.
- Нет, не заменят. Проф, может, сам все расскажешь?
-Ты этот разговор затеял, ты и объясняй.
- Ну, как знаешь. В общем, так. Этот почти предатель, - тут Гудрон указал на фыркнувшего после его слов Славу, - утверждает, что все взятые вместе компьютеры мира то ли уже сравнялись, то ли вот-вот сравняются по мощности одному-единственному человеческому мозгу.
- Причем мозгу самому посредственному, как, например, у нашего Бориса, - вставил свою ремарку Слава.
- Ну суть, - отмахнулся от него Гудрон. - Так вот, Янис, ты можешь себе представить, сколько энергии вся эта вычислительная техника потребляет?
- С трудом.
- Много, очень много! - Гудрон произносил это с таким видом, как будто именно он и являлся до недавнего времени главным энергетиком планеты Земля. И потому цифры были ему хорошо известны. - Причем настолько, что энергетический кризис уже только из-за них одних не за горами. А человеческий мозг, который равен по мощности всем им сразу, всего-то тридцать ватт. Холодильник притом, что в нем именно такая лампочка. Ты только представь себе, а?!
- У нашего мозга совершенно иные принципы работы, - не смог не влезть Слава. - И понять мы их пока не в состоянии. При всей той массе информации, которую о нем имеем. Мы даже не знаем: откроется ли эта тайна уже на следующий день, или придется ждать еще не одно столетие. Но вы действительно представьте себе перспективы!
- Вот к именно этому я и веду, - Гудрон заговорил едва не торжественно. - Возможно, именно ты и добьешься успеха, а сам эмигрировать собрался, - как будто вопрос об эмиграции нашего Профа уже был решен, документы оформлены, и даже билеты куплены.
- Возможно, и я, - не стал скромничать Слава. - Хотя для этого мне вначале на Землю нужно вернуться. Если не смогут обеспечить на родине, и появится возможность работать за рубежом - уеду не раздумывая. Чтобы полностью посвятить себя науке. А не ломать голову - чем заплатить за квартиру. И о пустом холодильнике чтобы тоже голова не болела.
- А вот тут ты сам себе противоречишь, - обличительно сказал Гудрон.
- Не понял тебя?
- А чего тут непонятного? Вспоминается мне еще один наш разговор.
- У нас их много состоялось. Какой именно?
- Пашка Козырь при нем присутствовал. Его шкафчик Теоретику по наследству достался.
- Это мне ни о чем не говорит. Сам разговор напомни.
- Козырь у тебя поинтересовался: чем можно простимулировать работу мозга? А ты ему ответил, что лучший стимулятор - это поставить его владельца на грань жизнь и смерти. Вот тут-то он и заработает на полную катушку! Заработает так, как не заставишь его работать никакими другими способами!
- Все верно, говорил такое. И сейчас не отказываюсь. Причем, такое равно для всех живых организмов, не только для человека. Даже у червей-паразитов, если у них все хорошо, нервная система редуцируется. Все это так. Но в чем именно заключается мое противоречие?
- В том и заключается, что "художник должен быть голодным". Равно как и ученый.
- Странная у тебя логика, Борис, - покачал головой Слава.
- Какая уж есть.
- Мне стимулировать мозг, нужды нет. Он без того отлично простимулирован. Мне нужно хорошо его кормить, позволять ему качественно отдыхать, и не забивать посторонними мыслями о том, что пора заплатить за свет, а денег совсем не осталось. Все остальное - дело политиков. Пусть между собой договариваются - в науке секретов быть не должно. Потому что наука интернациональна, как интернациональна таблица умножения. И так далее.
- Так, господа художники, политики, и прочие ученые, - Грек, который прислушивался к разговору с не меньшим чем у других интересом, ясно давал понять, что пора заканчивать. - Завтра будет трудный день, так что выспаться в интересах каждого. Опасаюсь, у нас даже привал устроить не получится, не говоря уже об остальном.
- Гриша, разливай, что осталось, - уже обычным голосом сказал Гудрон. - Командир! - торопливо добавил он, видя, что Грек поморщился, - Тут и на палец каждому не будет!
Глава 16
Этот день действительно оказался самым тяжелым из всех тех, что были на протяжении нашего пути. За исключением, может быть, Каньона. И уж, во всяком случае, куда тяжелее самого первого дня пребывания в этом мире. Хотя он тоже был, как любила выражаться мой бабушка; "Не приведи Господь!".
Хорошо помню, как чувствовал себя на грани отчаяния. А отчаяться было отчего. Я не понимал: где я, что со мной, как сюда угодил, и наконец, зачем? И не является ли все происходящее вокруг меня предсмертным бредом, в то время как жизнь моя отсчитывает последние мгновения под колесами автомобиля какого-нибудь лихача? Ведь перед тем, как на некоторое время наступил темнота, и я оказался здесь, собрался перейти дорогу, где движение было довольно интенсивным.
Наверное, единственное, что помогло мне справиться с собой тогда - то, как воспитывал отец. Нет, он не был жестоким человеком, но считал: невозможно сделать из мальчишки мужчину, если не относиться к нему достаточно строго. Даже в мелочах. Слава рассказывал, что хуже всего здесь приходится домашним мальчикам. Которые никогда не видели в жизни никаких проблем. Да и самой-то жизни еще толком не видели. Зачастую они ломаются, причем окончательно и бесповоротно. И особенно это касается городских и не служивших. Как бы там ни было, армия умеет закалить характер. Или даже спорт.
