Хьюстон, 2015: Мисс Неопределённость (ЛП) - Мак-Кай Майк (читать книгу онлайн бесплатно без TXT) 📗
— Пик Нефти теперь заменяет в Хьюстоне светские разговоры за едой?
Он надорвал пакетик с чипсами, заглянул внутрь, потом проверил надпись на обёртке, — Написано, натуральные, — достал двумя пальцами кружочек картофеля и отправил в рот. На среднем пальце правой руки отсутствует ноготь: типичная травма старого буровика.
— Разговоры не светские, а деловые. Мы проходим Пик Газа. В США, газ пока дешёвый, но в Европе цена уже попёрла, а скоро будет раз в двадцать выше. За колебания на бирже говорить не буду, но общий тренд на ближайшие десять лет – однозначно положительный. Я вот глядел на ваши слайды и думал: нельзя оставлять в России столько газа. Что если переоборудовать завод СПГ на меньшую производительность? Думали?
— Думали. Технически можно, экономически невыгодно. Если частично разобрать оборудование первой линии и смонтировать новый турбодетандер меньшей производительности, отсечка 750 миллионов станет не страшна. Однако, стоимость нового оборудования – за миллиард долларов. Мои финансисты подсказывают, мы прогорим.
— Покажите-ка ещё раз вашу кривую спада добычи.
Я открыл «Мак» и прощёлкал презентацию на нужный слайд.
— Полная остановка завода СПГ в 2020, так? — Томсон качнул седой шевелюрой, слегка растрёпанной, как у безумного профессора в голливудских фильмах.
— Да, – подтвердил я.
— Вот и чудненько, — потёр руки Джеймс, — В начале 2017 мы досрочно останавливаем одну линию СПГ в Западной Австралии – у них газ закончился. Оборудование оплачено полностью, но выработало ресурс на пятьдесят процентов. Демонтируем один детандер, привезём к вам в Ново-Холмск. А что касается вашего монстра – я найду, куда его пристроить.
— Монтаж и демонтаж тоже стoят денег. Получим ли мы бюджет на капитальные?
— Сначала, прикинем техническую осуществимость проекта, а бюджет станем клянчить позже. Если цена газа попрёт, зелёных фантиков напечатают достаточно.
— Есть ещё одна проблема. По договору о разделе продукции, НХЭЛ должна обеспечивать местным потребителям пятьдесят миллионов кубических футов в день. Действие договора истекает в 2042.
— Всего-то пятьдесят миллионов? Какое там население?
— Почти два миллиона человек.
— С прекращением нефтегазовых проектов, к две тысячи тридцатому половина уедет на Большую Землю. Оставшиеся? Пускай дровами топят. Или говном коровьим, — Он задорно подмигнул и отправил в рот ещё один кружок картофеля. Перечитал надпись на пакетике, — Доктор сказал: нельзя много соли.
— Ново-Холмск – почти Арктика. Никаких дров не хватит.
— К 2030, у русских будут термоядерные реакторы. Мы-то с вами нефтяники, а не ядерщики. Надо выжать из Пинежского всё до последнего цента, а местные потребители – перебьются! Когда вы улетаете в Россию?
— Послезавтра рано утром.
— Отлично! Завтра после пяти – милости прошу в мой офис. Посидим вместе, выдадим черновые предложения по переоборудованию вашего СПГ. Со следующей недели подключим специалистов.
Примерно в шесть вечера, водитель высадил меня у парадного подъезда отеля. Неожиданно в кармане завибрировал телефон.
— Доброе утро, Сандра!
— Добрый вечер, Эндрю! Как там вчерашний день в Хьюстоне? — качество линии отличное, и только небольшая задержка подсказывала, сигнал летит через спутник на геостационарной орбите. В Ново-Холмске уже было «завтра», утро вторника.
— Что-то срочное, Сандра?
— Нет… — Она запнулась, — Эндрю, разрешите мне отпуск на две недели?
— Сейчас не очень удобно. У меня для вас – хорошие новости. Во-первых, отключение одной линии СПГ утвердили. Во-вторых, ваш технический коллега в холдинге нашёл подержанный детандер за полцены! Будем модифицировать первую линию!
— Да, хорошие новости… Но мне всё равно нужен отпуск. У меня мама… В больнице! Я уже купила билет: через Сеул в «Схипхол». Хотя бы неделю?
— Ваша мама – в больнице? С этого надо было начинать! Конечно, летите немедленно! Берите две недели, или сколько потребуется. Заявление на отпуск – пошлёте мне по электронке.
— Спасибо, Эндрю, — разговор отключился.
Во вторник вечером я сидел в просторном кабинете Джеймса Томсона на тридцать первом этаже и приводил в порядок полтора десятка слайдов, изготовленных за прошедший час. Здание безлюдно. Вентилятор долбил лопастями застойный воздух. Помогало плохо. Неслыханная вещь в Хьюстоне – отключать кондиционеры после пяти вечера! Я слышал, в Японии кондиционеры выключили совсем, чтобы экономить электричество после аварии Фукушимы. Несмотря на стекавшие под сорочкой капельки пота, я был в приподнятом настроении. Я же обещал Рэнди, порешаю проблемы Пинежского! Ещё одно небольшое усилие, запустим модификацию завода, и можно два-три года наслаждаться относительно спокойной жизнью. Далее: новое назначение, новый проект! Прощай, Пинежское, до свидания, Ново-Холмск! Ковбой ускакал в закат.
До отеля я добрался только в десять вечера. Ужин заказал в номер: грибной суп, спагетти карбонара и «Кровавую Мэри». Силы воли хватило на пять дней, можно дать себе передышку!
Разбудил меня телефонный звонок. На полированной поверхности тумбочки подпрыгивал «айфон». Экранчик высветил: «Геннадий Сусанин».
— Мистер Смайлс? Вы один? Дело конфиденциальное!
— Конечно один… Чёрт возьми, Геннадий! — я взглянул на светящиеся циферки вмонтированного в тумбочку электронного будильника, — Вы в своём уме? Два утра!
— Извините, но вопрос ждать не может. У Сандры Клейн мобильник выключен, и никто в московском офисе сегодня её не видел. Она не звонила? Как прошло совещание?
— Какое совещание?
— Презентация в Комиссии по запасам?
— В какой ещё Комиссии? Сандра не в Москве. Вчера взяла отпуск на две недели и наверно уже улетела в Нидерланды.
— Она попросила отпуск?
— Да. Семейные обстоятельства.
В динамике несколько секунд стояла тишина, даже статики не слышно. Я поглядел на экранчик: звонок подключён. Наконец, телефон выдохнул: — Мистер Смайлс, не могли бы вы сказать точнее: что за семейные обстоятельства?
— Вы знаете правила, Геннадий. Личные обстоятельства сотрудников – не обсуждаются.
— Я настаиваю, сэр!
— Хорошо. Я вам этого не говорил. Мама Сандры попала в больницу.
«Айфон» разразился эмоциональными восклицаниями по-русски, насколько я уловил по паре знакомых слов, – нецензурными.
— Да что с вами, Геннадий?
— We're fucked[76], Эндрю, — перевёл сам себя начальник Юридического отдела.
— Да что же? Говорите толком!
— Толком? Ну слушайте. Мама у доктора Клейн – не выходила из психбольницы уже лет пять. Я полагаю, Сандра просто соврала. Рано утром во вторник, у вас в Хьюстоне был ещё понедельник, мне звякнули из Москвы. Обойдёмся без имён, но источник надёжный. Есть данные, скоро НХЭЛ в госуправление возьмут.
— Во что возьмут?
— В государственное управление!
— Как: национализация?
— Технически – нет! Практически… Посадят нам вице-президента и Совет Директоров из «Газпрома». Через год-другой, НХЭЛ просто поменяет вывеску. Вы хотите в «Газпром»?
— А наши инвесторы?
— Да подождите про инвесторов! Вы что: в самом деле только узнали о госуправлении?
— Вы мне первый сказали!
— Долбаная Клейн! Как информатор доложился, я решил первым делом обзвонить всю верхушку администрации. Доктор Клейн, естественно, – первая в списке. А она и говорит: не волнуйтесь, Геннадий. Эндрю Смайлс уже предупреждён. Он и улетел в Штаты, чтоб обсудить дальнейшие действия с руководством в холдинге. Пока, храните вашу информацию в секрете. Ну, про секреты меня учить не надо. Я ещё подумал: откуда Сандра-то узнала? Наверное, тоже есть источник в Москве.
— Поверьте, Сандра мне ничего не сообщала про госуправление.
— Да я уж понял! Около офиса вижу: водитель грузит в машину два огромных чемодана, а рядом – Клейн. Подхожу, спрашиваю: вы в аэропорт? Она: да, лечу в Москву. Я: так в Москву сегодня рейса нет. А она: лечу через Сеул. Дело срочное, завтра утром надо в Комиссию по запасам. Ещё спросила меня: как думаете, не может быть связано с потенциальным госуправлением?
