Возрожденный каратель. Том 1 (СИ) - Чапанов Алексей (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью TXT) 📗
Моя кожаная броня оказалась вся дырах, из-под которых обильно текла кровь. К тому же, чтобы избавиться от навыков контроля, мне пришлось потратить половину оставшейся телесной сущности.
Если я хочу выжить, исключая побег, у меня остается всего один вариант. Я должен прибегнуть к крайним мерам — использовать жизненную силу. Но не так бездумно, как это делают остальные. Иссушают себя, ставят на грань, и жизненная сила беспорядочно растекается по всему телу, но лишь малая часть попадает в сосуд души, питая его.
Для других, это отчаянная попытка. Ведь практик после использования жизненной силы теряет свое развитие. Все, к чему стремился годами, десятками лет. Я же потеряю нечто иное.
Я обратил внутренний взор внутрь себя и время, казалось, остановилось. Взгляд прошел через вены, устремился по кровяному потоку к сердцу и к сердечным воротам — средоточию жизни. Протянул к ним иллюзорную руку и мягко коснулся.
— Запретная техника монахов-отшельников. Сердечная Мантра. Единение.
Этой технике в качестве благодарности за спасение жизни обучил меня один странствующий монах-отшельник с пика Безмолвной Горы. Их техники отличаются от техник Ордена и, тем не менее, между ними есть нечто общее — раскрытие потенциала человеческого тела. Но если каратели открывают Врата и усиление носит постоянный характер, то монахи специализируются на кратковременном взрывном усилении. Мощь их техник поистине огромна, но и цена за их использование так же огромна.
Обучив меня Сердечной Мантре, он нарушил самый главный запрет. Я и по сей день не понимаю, зачем он это сделал и почему передал именно эту технику, а не любую другую.
Каратели не требуют платы. Да, нас благодарили. Пускали в дом на постой. В тавернах порой кормили бесплатно. Но на этом все.
Правда, со временем люди стали считать, что их спасение — наш долг, неукоснительная обязанность, и даже этого не стало. Хотя в какой-то степени это утверждение верно.
Чтобы нарушить запрет и передать запретную технику постороннему, он должен был понимать, что если это вскроется, секта избавится и от него и от меня. Такие порядки существовали во всех значимых силах. Никто не хочет, чтобы их секреты раскрыли. Особенно, если это их главный секрет.
До этого я никогда не прибегал к этой технике. Цена была слишком велика — годы жизни. Но не тех, что сокращают срок жизни, приближают к старости. Приближается день смерти. Монах называл их годами судьбы. А это десятки, сотни не спасенных человеческих жизней.
Однако не только поэтому я не использовал Сердечную Манту. Монах предупредил, что запретной ее делает вовсе не это. Есть дополнительная цена — эмоция. Радость, удивление, печаль, гнев, отвращение, презрение, страх, стыд, интерес, вина. Одной из десяти важнейших эмоций я лишусь навсегда.
— Но если я сбегу, что станет с Мэй и Ханюль? Унижение, рабство, удел лагерных шлюх? Ни за что! Не важно, что со мной станет. Что потеряю. Я этого не допущу!
Фиолетово-черный поток вырвался из сердечных врат. Огромная сила, не похожая ни на истинную, ни на телесную сущность, и точно ни на жизненную силу, имевшую светло-зеленый — цвет жизни, начала входить через руку в мое иллюзорное тело. Если описывать эту энергию одним словом, то это будет хаос. Нечто, что невозможно сдержать. Беспредельная мощь, которую я прежде никогда не испытывал. И она все входила в меня и входила, казалось нескончаемым потоком.
Однако вспомнив предупреждение монаха, я быстро опомнился и разорвал контакт с сердечными вратами. Ведь эта сила не дается бесплатно. Каждая крупица энергии хаоса отбирает самое ценное, что есть у человека — время. А когда эта связь разорвалась, вместе с ней оборвалась одна нить. Я потерял одну из эмоций и пока еще не знаю, какую.
Взамен я получил огромную силу. Каждая клетка в моем теле бурлила от переизбытка энергии. И вместе с тем из тела вырвался поток фиолетово-черного света и спиралью закружился вокруг меня. Это было очень похоже на ауру. То, чего не должно быть у практика Земной области.
С шипением и выходящими струйками белого дыма все мои раны моментально исчезли. Сила, содержащаяся в теле, требовала выхода. Словно тысячи муравьев забрались под кожу и теперь прогрызали себе путь наружу.
Она рвалась в бой. И я не стал ее сдерживать.
Мне не требовалось никаких навыков. Только техника шагов и навыки боя. За некоторыми различиями, ощущения от этой силы были в точности такими, как в бытность карателя. Карателя с тремя открытыми Вратами.
Глава 45. Двадцать голов и один калека
Командир Ян Су отказывался верить своим глазам. Шок, неверие, страх и отчаяние смешались во взгляде, направленном на юношу, окруженного странной вихрящейся фиолетово-черной аурой.
Его развитие точно было на пятой ступени и остается таковым и сейчас. Однако наличие ауры, которую, как известно, невозможно подделать: ни навыками, ни артефактами, ясно указывает на его принадлежность к Небесной области. Причем ауру достаточно сильную, определенно не первой ступени. По плотности она была сравнима с командующим. Небесным практиком второй ступени, в шаге от третьей.
Его мысли пребывали в полном беспорядке:
— Но откуда? Как? Кто он такой?
Небесный практик не старше двадцати лет — это не что-то невозможное, но крайне редкое явление. Особенно здесь, в отдаленном городе второсортного королевства. Каким ветром сюда занесло практика из высшего клана? Почем он скрывал свою силу? Зачем вмешался? Какое дело могучему тигру до сражения двух колоний муравьев? Столько вопросов и ни одного ответа.
— Командир, что нам де…? — с дрожащим голосом обратился к нему один из его подчиненных, но не успел он договорить, как рядом мелькнула фиолетово-черная вспышка, и на шее у него появился тонкий кровавый порез.
Выражение его лица и губы замерли, и голова, соскользнув, отделилась от тела. Туловище упало в одну сторону, плескаясь из шеи кровавыми струями, а голова в другую и покатилась к ногам стоящего за ним товарища.
Крики ужаса слились в один и еще двое за спиной командира упали замертво. Обоих, так же как первого, обезглавили. И все произошло так быстро, что Ян Су успел заметить лишь фиолетово-черную вспышку. Он направил телесную сущность в глаза, фокусируя зрение, но даже тогда вспышка приобрела лишь сильно размытый человеческий силуэт.
А тем временем, его люди умирали один за другим. Защитные навыки не помогали. Атаки не поспевали за ним. Юноша продолжал рубить головы, словно отделял колосья пшеницы от стеблей.
Командир впервые ощутил такую беспомощность. Каждого убитого воина он воспитал лично, для него все они были как дети. Он видел их радости, их печали, их взлеты и падения. Он разделял с ними родство, что сильнее крови. И сейчас на его глазах его любимых детей безжалостно убивали, а он ничего не мог с этим поделать. Вся та сила, что он приобрел, чем так гордился, ничего не стоила против силы этого юноши, ровесника его сына.
И вот когда Ян Су остался один в окружении безголовых трупов, он окончательно сдался. Упал на колени, опустил голову, подставляя под удар шею, и закрыл глаза. Он был готов умереть. Он не боялся.
Но время шло, а холодное касание смерти не приходило. Ян Су поднял голову, посмотрел вперед, по сторонам, но нигде его не было видно.
— Почему я? Почему ты только меня не убил? — в ярости заскрежетал он зубами.
— Потому что так ты легко не отделаешь, — внезапно услышал Ян Су зловещий шепот, раздавшийся у правого уха.
В тот же момент острая боль пронзила оба плеча и руки одновременно упали на землю. Ян Су закричал, но его стоны продлились недолго. Нижняя челюсть вскоре присоединилась к рукам. А финальным штрихом через спину, перерубив позвоночник, был проткнут сосуд души и сущность начала стремительно вытекать из него, разливаясь по телу.
— Ты умер как практик, но не умрешь как человек. Хочешь ты этого или нет, но твоя сущность не даст тебе умереть. Ты станешь бессильным калекой и возжелаешь смерти, но помни, если ты сделаешь это, покончишь с собой, я об этом узнаю и убью всех, кто тебе дорог и кому дорог ты. Жену, детей, соседей, друзей. В живых не останется никого, кто бы вспомнил тебя добрым словом. Только семьи жертв, которые будут знать, по чьей вине это случилось и проклинать тебя до конца своих дней. Клянусь сосудом души, я выполню это обещание.
