Мятежный сектор (СИ) - Михайлов Руслан Алексеевич "Дем Михайлов" (книги без регистрации полные версии .TXT) 📗
— Да только что – безмятежно ответил толстяк и ткнул пальцем на пол за стойкой – Видите кровь и грязь? Его следы. Пришел, сказал о гибели Марлин, извинился.
— Я требую допуска в ЖилМод – ответ прозвучал немедленно и являлся категоричным требованием.
— Не возражаю.
Пауки опустились на пол и почти бесшумно рванули по следу из крови и грязи.
«Прости, парень» – мысленно извинился Рам – «Выбора у меня нет».
Еще одной мыслью промелькнувшей в его голове был вопрос заданный самому себе: «А может и лучше, если его поймают? Парень то совсем спятил».
— Марлин близка вам? А Нортис Вертинский?
— Никакой близости ни с тем, ни с другим. В свое время ему требовался надежный телохранитель. И я их познакомил. После ее гибели, он посчитал нужным рассказать мне лично и принести извинения.
— Ясно. В какой комнате раньше останавливался Нортис Вертинский?
— После него там уже успело пожить трое. Последней постоялицей была такая грязная бабища, что бедному роботу-уборщику пришлось проработать там пару часов, чтобы хоть немного привести модуль в порядок. Старые же матрас, подушку и несколько простыней на которых лежал тот парень, я сразу сдал в утилизацию.
— Причина?
— Кровь. Столько крови быстро не отстирать. Поэтому поставил ему в счет, и парень все оплатил.
— Мне нужны видеозаписи времени пребывания Вертинского в вашем ЖилМоде.
— Я храню записи три дня – пожал пухлыми плечами Рам, сказав чистую правду – Так что все давно стерто, а поверх записано новое.
— Предоставите полный доступ на ваш сервер?
— Хм…
Скользкая тема. Рамирес давно отошел от бизнеса итальянской общины, но многие файлы на его сервере являлись пиратскими копиями программ, фильмов, сериалов, книг. Некоторое видео было довольно скабрезным, полностью отражая сексуальные пристрастия Рама. Ничего такого, он слава Богу не падок на тощих малолеток, но как-то все же…
— Нас интересуют только те файлы, что связаны с Вертинским – продолжил дознаватель – Прочее мы даже и не заметим.
— Доступ будет – вздохнул толстяк.
— Благодарю за содействие службе федеральных дознавателей, сэр. Сейчас прибудет технический специалист и займется ваши сервером. Прошу пока оставаться на месте.
Служебный навороченный браском на запястье дознавателя мигнул экраном. Кивнув Рамиресу, молодой служака завершил разговор и быстрым шагов направился по коридору, следуя вдоль кровавого двойного следа, но не наступая на него. Рамирес проводил его взглядом и, вздохнув, принялся ждать специалиста, заодно играя в гляделки с третьим пауком, что все это время, как оказалось, сидел на потолке холла, ничем себя не выдавая, пока внезапно не свалился на пол. Вот чертовы штуковины…
Опираясь перчаткой о край квадратного вентиляционного отверстия, Фергюсон внимательно вслушивался в темноту наполненную далеким гулом работающих механизмов, писком крыс, треском коротких замыканий, шумом капающей и льющейся воды. Кровавый след уходил именно сюда – в мокрую и шумную темноту бесконечных служебных лабиринтов города под куполом. Израненный психопат шагнул сюда и исчез…
Нескольких коротких точных команд хватило, чтобы оба паука сгруппировались и прошли в отверстие, оказавшись по ту сторону стены. Через мгновение они исчезли в темноте, сканируя окружающее пространство, выискивая любые следы, могущие привести их к цели.
И это еще не все – сюда спешило еще два разведывательных дроида, часть чьих датчиков и манипуляторов была заменена на оружие, уязвимые места бронированы толстыми защитными пластинами. Мобильность и чуткость пострадали, но этих разведчиков уже не остановят никакие крысы любых размеров и свирепости.
Фергюсон постоял еще пару минут у темной дыры, следя на экране браскома за продвижением разведчиков. Убедившись, что все в порядке, он зашагал обратно к стойке. Посмотрим, что сумеет выудить из серверов технический специалист. И жирный хозяин ЖилМода знает куда больше, чем говорит. А еще, что очевидно любому, кто прошел соответствующую подготовку в академии дознавателей по чтению эмоций через мимику, жесты и интонации, Рамирес испытывает сочувствие к Вертинскому Нортису. Что ж. Ему это знакомо – еще совсем недавно Фергюсон испытывал такое же сострадание к калеке и даже восхищался его целеустремленностью и находчивостью. Но все его положительные чувства были разрушены прогремевшим взрывом принесшим разрушения и понимание – Вертинский не остановится ни перед чем ради достижения своей цели. Для него все способы хороши.
54.
Возмущение и ярость охватившие «внешний» сектор, позднее всего проявились в окраинных лагерях, где обитали сплошные неудачники, заработавшие этот статус либо при рождении, вместе с мутацией, либо позднее по тем или иным причинам. Бездомные и безработные люди обычно самые тихие, они как многократно битые жизнью собаки, что инстинктивно всегда стремятся уйти от проблем, не принимать участия в чужих разборках. Желания их просты и прозаичны – найти достаточно воды и еды чтобы пережить сегодняшний день. Может быть немного алкоголя. Они никогда не заглядывают в завтра. Их будущее скрыто туманом безнадежности, и они давно смирились с таким положением дел. А затем привыкли к этому образу жизни настолько сильно, что начали принимать его за нормальную жизнь. Некоторые проживали так всю отпущенную им жизнь, тихо и незаметно умирая под рваными тентами и кучами тряпья, оставляя свои жалкие пожитки следующим неудачникам – а в них недостатка не было. Новые и новые рождались и прибывали каждый день. Армия неудачников долгими десятилетиями увеличивала число своих уродливых солдат. Год за годом сюда прибывали сломленные судьбой женщины и мужчины, порой приводя за руку удивленно вертящих головами детишек, еще не знающих, что не будет больше школы и веселых игр с одноклассниками, что не будет больше игровых приставок, комиксов, сериалов и вкусных тортов на день рождения и пирожных просто так, без повода. Больше ничего этого не будет. И попавшие в холодный кошмар безнадежности, видя, как жестокая реальность прессует и убивает их родителей, дети вырастали озлобленными крысами окраин, превращаясь в воров и грабителей, в бешеных наркоманов, что ожесточенно плодились в тех же пластиковых ящиках, где умерли их родители.
Все попали сюда по разным причинам. Но у всех, кто обитал в заброшенных помещениях окраинных зон «внешнего» сектора было кое-что общее – им нечего было терять. А еще у них была общая и постоянно подпитываемая застарелая до заскорузлости перманентная ненависть к властям.
Кто виноват в том, что я родился одноруким мутантом с расплывшимся лицом похожим на выплюнутый комок жевательной резинки? Я? Нет! Власти!
Кто виноват в том, что меня вышибли с работы не из-за моих способностей, а потому что требовалось сокращение и босс просто наугад ткнул пальцем по списку фамилий рядового персонала? Я? Нет! Власти!
Кто виноват в том, что по развитию я все время отставал от сверстников, так и не сумев освоить ни одну профессию? Я? Нет! Власти!
Кто виноват в том, что я не справился со своей тягой к алкоголю и из врачей седьмого сектора скатился до пропитого бродяги из двенадцатого? Я? Нет! Власти!
Это все вина властей! Они не заботились о нас, им всегда было плевать на нас!
У очень многих из выживающих кое-как людей имелись реальные причины ненавидеть городские власти. Другие просто перекладывали собственные промахи на чужую спину. Ведь тяжелей всего человеку обвинить в своих неудачах именно себя. Ему куда проще взвалить вину за свою просранную жизнь на другого.
Я не виноват в том, что спился и потерял работу!
Я не виновата в том, что назвала начальника и бывшего любовника козлом и нулем в постели!
Это попустительство властей заставило меня принимать наркотики!
Я не виноват, что моя профессия цветовода так редка в этом чертовом городе!
Я от рождения ничего не умею и не хочу делать. Разве это моя вина?
