Гробовщик (СИ) - "Горан" (книги онлайн бесплатно .txt) 📗
- Ты куда? – спрашивают брат и сестра в один голос.
- Всё нормально, - успокаивает их Генка. – Я сейчас вернусь.
Он выходит на крыльцо смотрит на небо, шевелит губами, вычисляя, и узнаёт, что до Выброса девятнадцать и девять семнадцатых минуты.
Бегом, бегом к мосту через речку. Там слева у самой воды растут чудесные ромашки – любимые Алеськины цветы. На ходу Генка достаёт из кармана шорт артефакт в форме небольшой блестящей подковы. С его помощью мальчик собирается сохранить цветы вечно свежими и цветущими. Пуля бьёт его в висок, когда, не доходя моста, мальчик сворачивает по тропинке влево. Он падает на бок, «подкова» катится из его рук. Минута, две, семь. Наконец к нему подходят ноги в «берцах». Одна толкает мальчика в плечо, перекатывая его на спину. Неизвестный присаживается рядом с Генкой, подбирает артефакт, в поисках признаков жизни, всматривается в детское лицо. И я, наконец, узнаю имя стрелявшего.
Юрий Семецкий.
Ему обидно. Год охраняет Зону, а хоть бы что к рукам прилипло. Всё мимо него. Вот и нынче, из троих, отобранных самим Кировым для спецзадания, двое остались с начальством водку пить, дожидаясь нужного часа, и только его отправили на эту водонапорную башню. Подстраховывать, если что.
А что - если что?
Наплели полковнику про пацана, что аномалиями, как снежками зимой, бросается. Вот он, Юрий Семецкий, с прошлого вечера, да всю ночь, и теперь, утром, за домом наблюдает, и ничего. Нет, само по себе, странно всё это. Живут себе пацан с девкой, и будто не Зона вокруг, а обычное село. Интересно, он её …того? Или ещё не дорос? Юрий бы такой вдул. Может, ещё получится…
ПДА показывал, что до Выброса оставалось примерно, минут двадцать…
Вот ещё новшество. Обычно про очередной Выброс оповещали примерно. Типа, в течение часа-полутора грянет. Так что ушами не хлопать! При первых признаках – галопом в убежище. А тут, видишь ты, точное время указали. Сервис.
Так вот, до Выброса оставалось примерно минут двадцать, когда из дома выбежал, …блин, а это ещё кто? Семецкий присмотрелся через оптику СВД. Откуда взялся этот пацан? Так их там не двое, а трое? Мальчик бежал к мостку через небольшую речушку.
Куда тебя черти несут? Выброс скоро!
Вдруг, мальчик пошарил в карманах, и в руках у него засияла какая-то блестящая хреновина. Что это? Ничего подобного Юрий никогда не видел. Да что видел, на инструктажах, которые проводились раз в две недели, ни о чём подобном не рассказывали.
Неизвестный артефакт!
Это ж, сколько он будет стоить!
Семецкий хотел было начать спуск, чтобы перехватить пацана по другую сторону моста, но тот свернул влево, в сторону, где далее начинался густой кустарник. Уйдёт!
Винтовка будто сама собой упёрлась в лечо. Прицел, толчок, эхо от выстрела. Мальчик упал.
Уф! Попал!
Юрий глянул на часы: шестнадцать минут. Успею! Бросился вниз. Нельзя такую вещь оставлять на улице, во время Выброса. Вдруг испортится! Или ещё чего.
Он лихорадочно перебирал скобы лестницы и убеждал себя, что сделал всё правильно. Можно, конечно, было и не убивать. Ранить в ногу, например. Но кто бы потом стал с ним возиться? Особенно сегодня, когда такое намечалось. Да и приказ, который он получил, гласил: стрелять в любого, кто попытается пересечь мост в западном направлении.
И вообще, никакой это был не пацан, а мутант, порождение Зоны.
Он спустился до конца и рысцой подбежал к мёртвому мальчику. Пнул, переворачивая на спину. Точно – готов. Поднял с земли блестящую, аж глазам больно, подковку, бережно отёр от дорожной пыли. Достал из заплечного мешка рулон туалетной бумаги, обмотал артефакт в несколько слоёв, обжал, вернул всё в мешок. Глянул, не видно было из дома, за которым он вёл наблюдение? Нет! Улица делала изгиб, и мостик заслоняли другие дома.
Как всё удачно получилось. Он подхватил тельце мальчишки под мышки, подтащил к мосту и сбросил вниз. Глухой всплеск.
Вот так. Нехрен было по Зоне бегать!
Вытер пот с лица. Глянул на часы. Ё-моё, шесть минут. Ходу!
Семецкий захлопнул за собой толстую крышку глубокого погреба ровно за минуту до того, как снаружи началось.
Зря он спешил. Откуда-то пришла уверенность, что лучше бы ему было подохнуть под Выбросом!
А вот и Лёшка.
Он в подполе, его глаза закрыты, голова - на руках у сестры. Снаружи ревёт небывалый Выброс. Дом скрипит, будто стонет, под шквалом его гнева. Но сознание мальчика не здесь. Оно скачет по вариантам ближайшего будущего. И там сплошь: крики и стоны, боль и кровь. И смерть, смерть, смерть…
Но что это? Мелькает вариант, в котором Лёшка видит себя. Вот он помогает людям в лагере отбить атаку нечисти. Вот в самый отчаянный момент прилетают вертолёты миротворцев и добивают поганых мутантов ракетами и из пулемётов. Вот их с Леськой везут в столицу, и там сам президент вручает ему награду. А вот женщина с таким знакомым лицом. Мама?
Лёшка открывает глаза, рывком садится и встречается взглядом с сестричкой.
А та, он видит, на грани истерики. Генка пропал, с братом беда, а дядя Немой как уехал вчера утром, так и не вернулся. И когда уходил, прощался, будто навсегда…
Лёшка прислушивается. Снаружи тихо.
- Закончился? – спрашивает он, про Выброс.
Алеська, вытирает слёзы, неуверенно пожимает плечами.
Они выглядывают наружу. Тихо. Оседает взбаламученная пыль. Осторожно выбираются.
- Генки нет, - констатирует Алеся.
Лёшка пренебрежительно махает рукой. Что может в Зоне случится с Генкой? Его занимают другие мысли.
- Вот что, - наконец решает он. – Мне нужно съездить в Лагерь.
- Ты что, сдурел? – тихо начинает Алеся, но с каждым новым словом её голос звучит всё громче. – Какой Лагерь? Нам здесь нужно быть. Генка вот-вот вернётся. Нам же через Дверь надо!
- Ты не понимаешь, - пытается объяснить мальчик. – Они ничего не знают. А им в спину ударят! Их же там всех перебьют! Тридцать человек. До единого. Примерно через час начнётся атака. Я успею! А ты меня здесь подожди. Если Генка появится, скажи, что я только туда и обратно.
Он идёт к двери, девочка виснет на нём:
- Не пущу!..
И вдруг сама видит то, что видел брат. Кровь, смерть… Девочку буквально отбрасывает от него. Она бледнеет, закусывает губу.
Перемотка. Движения детей ускоряются, голоса превращаются в непонятный писк. Они размахивают руками, мечутся по комнате и говорят. Говорят…
Затемнение.
И вот уже повозка, запряжённая Здоровяком и Малым, скоро движется через мост, с которого убийца сбросил тело Генки в реку.
Правит Лёшка. Рядом Алеся. Тихая, решительная.
- Все-таки, какой хороший у меня брат, - думает она. – Храбрый, добрый. И глупый…
Она знает, что их вот-вот убьют, знает наверняка, хоть и не может это объяснить.
- Ну и что, - думает она. – Ну и пусть. Зато…
Она придвигается к брату, тихонько трётся щекой о его плечо. Лёшка оглядывается, улыбается. Подмигивает.
Повозка проезжает недалеко от подвала, в котором прятался от Выброса Юрий Семецкий. Крышка приоткрывается, из-под неё показывается рука, которая скребёт землю обломанными ногтями. Кто-то неразборчиво мычит и столько муки в этом мычании! Рывок назад, и рука исчезает в подвале. Крышка захлопывается с негромким стуком. Малой вздрагивает. Опасливо косится в сторону звука. Здоровяк только фыркает и прибавляет шагу.
13. Тоннель.
Последнее, что я увидел, это как повозка исчезла в лесу за мостом.
На мгновение все у меня перед глазами померкло, а потом, я снова оказался в каком-то тёмном помещении. Под ногами пыль, обломки штукатурки, Почти не видны, но угадывались в темноте силуэты рухнувших бетонных плит.
Между мной и светящейся воронкой - мальчик-призрак с кровавым отверстием в виске.
- Но ты ведь выжил? - спросил я. – Ты же – живой?
- Нет, - виновато улыбнулся Генка. – Извини, Гробовщик.
