Арбалетчики в Вест-Индии (СИ) - Автор неизвестен (книги серии онлайн .txt) 📗
— Серёга, не грузи! Ну его на хрен, это солнце! По Полярной звезде буду! Про долготу лучше рассказывай!
— А вот с долготой — одновременно и проще, и сложнее. Определяется через разницу между гринвичским и местным временем и пересчитывается из расчёта оборот в сутки, то бишь 360 градусов за 24 часа. В теории — элементарно, как видишь, но на практике засада в том, что нужен точный хронометр. А он ведь ещё сложнее и навороченнее обычных пружинных часов…
— Так погоди! Маятниковые же с гирькой гораздо проще!
— Макс, ты сам-то понял, чего сказал? Какие в звизду маятниковые? Это же корабль, там же качка!
— Млять, в натуре! Извини, тормознул. Так чего там с тем хренометром?
— А то, что хрен мы его сделаем, этот хронометр Гаррисона. Я даже устройства его в интернете не нашёл, хоть и старательно искал для форумных срачей. Сам Гаррисон его не один десяток лет придумывал, делал и до ума доводил, а мы с тобой — ни разу не часовщики, и времени у нас — полгода.
— До этого Гаррисона как-то обходились?
— Обходились, но хреновенько — с ошибкой до трёх градусов. Матрос-вахтенный переворачивал песочные часы и отбивал «склянки» — как раз с тех пор традиция и пошла. И это всё время надо делать без перерыва, иначе весь труд насмарку. Но деваться некуда — другого способа нет. Надо срочно ваять песочные часы на какой-то точный период времени, ровно укладывающийся в сутки, да экипажи обучать…
— Охренела твоя голова — экипажи обучать? В Гадесе те экипажи, а нас с Васькиным Арунтий туда только незадолго до плавания направит — неделя в лучшем случае на предварительное общение с мореманами у нас будет.
— Тогда без хронометра — жопа.
— Не каркай! Хронометр, хренометр, звиздометр… Вот тебе — чем не хренометр? — я снял с руки и выложил перед ним на стол свой «Ориент».
— Млять, я и забыл, что ты с часами! И батарейка до сих пор не села?
— Серёга, какая в звизду батарейка? Они же механические, пружинные!
— Думаешь, я в них разбираюсь? Да я сам-то часов не носил, на телефоне время смотрел, и почти все мои знакомые тоже! Трое только часы носили — электронные, да ещё у одного только стрелочные были — кварцевые, но тоже на батарейке. А чтоб такую архаику носить — их же, небось, заводить каждый день надо?
— Обижаешь, начальник — сами заводятся! Если носишь весь день — руками ведь хоть как-то, но шевелишь — им хватает.
— Ну, если так… Только погоди, ты же говоришь, что они у тебя пружинные? И что, не звиздят, секунда в секунду ходят?
— Ага, щас! Я тебе что, зять олигарха?
— А кто ты?
— Млять, точно! Но это тут, а там — ни разу. Поэтому на настоящий швейцарский «Роллекс» я там заработать как-то не сподобился. А эти — звиздят, конечно, как и любые нормальные механические часы. За неделю на две минуты вперёд убегают. Ну и хрен ли с того? Буду через семь суток на две минуты взад возвращать — как раз то на то и выйдет. Ну и до какой степени я при этом нагребаться по долготе рискую?
— Ну, если по логике вещей… Триста шестьдесят делим на двадцать четыре… Млять, где у тебя тут куркулятор?
— Ну, ты даёшь, гы-гы! Пятнадцать с утра было! — тут и в столбик считать не надо, в уме — элементарно, и я просто хренею с тех, кто к этому не приучен. И не лень же всякий раз за куркулятором лазить!
— Значит, пятнадцать градусов долготы приходится на час, а один градус…
— На четыре минуты, — подсказал я ему, не дожидаясь, пока он повторит мой подвиг, — И тогда — в худшем случае, если определяться придётся как раз перед самой корректировкой часов — я нагрёбываюсь на полградуса. Градус — берём по максимуму — сто одиннадцать километров, если мне склероз не изменяет. Полградуса — пятьдесят пять с половиной километров.
— Ну да, получается так. Но это же в теории — если ты в самом начале выставил часы ровно в полдень секунда в секунду, а их убегание у тебя за неделю тоже ровно две минуты секунда в секунду.
— Да брось, Серёга, хрень всё это! Наблюдатель засёк полдень по солнечным часам, звякнул в колокол, я снимаю часы с руки, подвожу до 12–00 с поправкой на отсчитанные с момента звонка секунды — максимум на несколько секунд нагребусь. Ну так я ж не на экваторе буду, и реальный градус будет меньше — примерно то на то и выйдет.
— Допустим. Но ведь и полсотни километров — дистанция немалая. Сколько там высота мачты у финикийской гаулы? Ладно, пускай будет десять метров. Горизонт для них по таблице не помню, а искать её или по формуле считать лень, но думаю, что где-то около десятка километров — в пять раз меньше. Горный пик какой-нибудь ты увидишь, а вот низменность вроде кораллового атолла — хрен.
— Это с мачты. Напряги-ка память. Помнишь, когда Акобал нас в самом начале подобрал на берегу и в Гадес вёз, что мы у него на палубе видели?
— Да мало ли чего? У него там до хренища всякой всячины было…
— Среди которой ты не обратил внимания на малый БПЛА.
— Чего, чего?!
— Беспилотный летательный аппарат.
— Млять, Макс, ты табак курил или коноплю? Сам-то понял, чего сказал?
— Понял, не беспокойся. Чёрненький такой, в плетёной из прутьев клетке. Может, даже и говорящий, но я не проверял и спросить как-то не удосужился…
— А, вот ты о чём, гы-гы! Ворон!
— Ага, он самый. Ну и чем он тебе не малый БПЛА? Викинги им тоже охотно пользовались. Если земля по расчётам близко, но её ни хрена не видать, выпускали ворона, он взлетал повыше, засекал землю и летел к ней, а они плыли тупо следом за ним.
— Ну, можно и так — если он точно к земле полетит. А оно ему сильно надо, если он совсем ручной?
— Серёга, если тебя несколько дней продержать в клетке, кормя одной рыбой — как ты поступишь на его месте? Да он после этой настозвиздевшей рыбы любому червяку или кузнечику на суше рад будет!
— Ну, тоже логично…
— Ещё бы! Теперь давай вот что прикинем. Чтобы определять долготу было легче и не нагребаться в навороченных пересчётах, мои часы должны быть выставлены по Гринвичу?
— Ну, не обязательно. Можно по любому месту с точно известной долготой, но тогда — ты прав, придётся пересчитывать. Поэтому — да, лучше всего сразу выставить их по Гринвичу и потом больше с этим не париться.
— Так, а где тут у нас этот грёбаный Гринвич проходит?
— Сейчас глянем, — он принялся рыться в дебрях содержимого своей флэшки, — Ага, вот! — на экране появилась карта побережья Алжира, — Вот, смотри, Мостаганем у самого Гринвича, только чуток восточнее. На глаз — и четверти градуса разницы не будет. Доставай свою карту с финикийскими городами, найдём его — и никаких проблем…
— Мыылять! — вырвалось у нас обоих, когда мы раскрыли местную кожаную карту этого же региона с нанесёнными на неё финикийскими городами-колониями. Хрен нам там, а не Мостаганем! Есть Икосиум на месте современного Алжира-города, есть Иол на месте Шершеля чуть западнее его, Гунугус — ещё немного западнее, есть наконец даже Картена на месте современного Тенеса, но и она заметно восточнее Гринвича, и всё это — «недолёты», а дальше — практически один только Руссадир на месте уже марокканской Мелильи, и это уж очень далёкий «перелёт». Может, и есть что-то финикийское на месте нужного нам Мостаганема, но настолько незначительное, что нанесения на карту не удостоилось. А самим искать — так мелким подробностям береговой линии на современной карте верить нельзя. Изменились они за добрых два тысячелетия — вплоть до полной неузнаваемости. Мыылять!
— На хрен этот грёбаный Алжир! — приговорил я целую страну, — Глянь, в Испании вон тот мыс практически на Гринвиче! Что у нас там за хрень?
— Мыс Нао? Ага — как раз то, что нужно! Сейчас найдём… Так, Дения и Альтеа, обе ещё ближе к Гринвичу, чем тот алжирский Мостаганем. И Юлька как-то говорила, что там какие-то греческие колонии были небольшие — я только названий не запомнил. Их, правда, могли и карфагеняне разрушить, как и Майнаку, когда греков из Испании вытесняли, но и в этом случае развалины там точно отыщутся. Но могли и просто подчинить и налогами обложить — на месте Майнаки они собственный город построили, а возде мыса Нао ничего финикийского не завелось. Скорее всего, стоят себе спокойно на месте, как и стояли…
