Ветер над островами - Круз Андрей "El Rojo" (читать хорошую книгу полностью TXT) 📗
Озадачила какая-то штука вроде стального стаканчика с кольцевой бороздкой, с явными следами все того же молотка на обратной стороне. Потом сообразил — одна сторона для того, чтобы гильзу подрезать немножко — она от выстрела растягивается, — а другая — это самое дульце растянуть немного, чтобы потом пуля легко вставлялась. Так… и пуансоны к ней есть, под два калибра. И с этим справился, совсем молодец. Вроде и стрелять умею, а переснаряжением никогда не занимался, хорошо, что хоть со стороны видел, запомнил что-то. Но пока справляюсь — не тороплюсь и стараюсь делать все аккуратно.
Потом взялся вставлять капсюли. Тут вообще час провозился — не все были нормально калиброванные, некоторые пришлось поджимать, но тоже совладал. Тем более что вставлялись они прессом маленьким: сунул капсюль, потянул рычаг — он и встал в гнездо. Затем очередь дошла до жестяной банки, маленькой, в которую отсыпал кордита, похожего на мелко насеченную проволоку, из большой. Если уроню и ветром все сдует, так хоть не весь запас растеряю. Мерки имелись на все калибры, похожие на глубокие ложки. Все, конвейер закончился, теперь придется возиться с каждым патроном.
Погружая мерку донцем в порох, я лезвием ножа снимал излишек, а затем через крошечную воронку насыпал резаный кордит в гильзу. Затем пулю вставлял в гильзу, вдавливая и обжимая при помощи все того же маленького пресса с рычагом, напоминающего штопор для бутылок, каким в ресторанах пользуются. Он и обжимал дульце гильзы, после чего я отставлял готовый патрон в сторону. Все, можно стрелять.
В общем, так у меня до вечера день прошел. Иван со своими железками возился, я рядом патроны снаряжал — при деле были оба. Потом Вера ко мне присоединилась и тоже снарядила несколько патронов в порядке учебы — я ее заставил.
Худо-бедно, но к «винчестеру» я израсходованный боекомплект восполнил и еще к нему добавил, и Вера шесть патронов для своего «бульдога» приобрела, своими руками снарядив. Остальное перенес на завтра — уже спина и шея болели из-за того, что весь день скрючившись сидел. Да и сумерки наступили, видно было плохо. Собрал все в сумку и унес в трюм.
— Опять тебя на вахту определю, — сказал подошедший шкипер. — Раненых двое, а тут как раз мимо негритянских островов пойдем, надо присматриваться. Ружье бери, если увидишь лодку, что приблизиться пытается, — стреляй сразу, не спрашивай ничего.
Я лишь ответил, что все понял, хоть здорово при этом озадачился. И под благовидным предлогом увлек Веру постоять на баке возле кабестана, втайне имея в виду выспросить о «ночных неграх» на лодках.
— Здесь негритянские острова кругом, — сказала она мне шепотом. — Много, штук пятьдесят, наверное. Мы с ними торгуем, но это днем, и всегда осторожно, а ночью они и напасть не побрезгуют. Подходят на лодках, и если вахта спит, то могут и на борт забраться. Это если шхуна в дрейфе, например.
— А если на ходу?
— Веревку натягивают между двумя долбленками и ждут, когда судно их за собой потянет. — Помолчав, она добавила: — Тут всякое случалось, по слухам. Иные суда исчезали даже, хоть никто не докажет.
— А обойти эти места нельзя? — удивился я немного. — Далеко?
— Почему нельзя! Можно. Но мы же к ним и идем, на Круглый остров, за смолой.
— К неграм? После того, что случилось?
— А что? — удивилась теперь она. — Это же совсем не те, что на нас напали. Они даже не слышали никогда друг про друга. Но напасть тоже могут, так что надо торговать осторожно.
— А что за смола? — спросил я.
— Сосновая, — пояснила она. — Ее на Большой остров берут, чтобы из нее тротил делать. А неграм что? Собирают в туески и продают. Еще каучук в шарах можно брать здесь, его тут много добывают, тоже хороший товар, только сейчас не сезон.
— А расплачиваешься чем?
— Сидр хорошо берут, — ответила она, подумав. — Железо в полосах, здесь его добывать негде, даже старое…
— Старое?
— Ну… — Она чуть запнулась, затем нашлась: — Которое от бывших людей осталось. Кое-где его еще много находят, Племя Горы его много кует, например. С ними рядом развалины какие-то.
Вот так. Еще несколько подробностей из жизни аборигенов. А насчет того, что негры разные, — это она хорошо напомнила, я их уже чуть ли не нацией считать начал. А какая же, к дьяволу, нация, если это племена, которые не то что не соседи, а вообще друг о друге и не слышали никогда, скорее всего.
Другое дело, что описанные туземцы-островитяне особой симпатии не вызывают как-то, сразу вспоминаются рассказы Джека Лондона о торговле с туземцами на Соломоновых островах, где купцы на шхунах даже грузчиков своих привозили, чтобы туземцев на борт не пускать. Посмотрим, что здесь будет.
— А каучук здесь дико растет? — спросил я.
— И дико, и не дико, — ответила Вера. — Есть плантации, но южнее. На Длинном острове и на Анненском. И у турок большие плантации есть, они туда рабов отправляют. Но каучук всегда хорошо продается, поэтому есть смысл и у негров покупать.
— Ага, понятно, — кивнул я. — Кстати, там к ужину зовут, кажется.
— Верно, пошли.
Тощий кок расстарался на рис с кусочками рыбы и ананасами, щедро посыпав все специями, и, надо отдать ему должное, — получилось вкусно. Умял я до неприличия большую миску и за добавкой сходил, в которой он не отказал. Заодно поинтересовался, что за беломясую рыбу изрубили на кубики и пустили в блюдо.
— Рыба-меч, — сказал он с явным удивлением.
Видать, опять я накосячил со своей наивностью: экипаж-то не в курсе еще. Ну да и фиг с ним. Рыбу-меч я всегда полагал обитателем теплых морей, и как-то странно слышать, что она ловится на широте… а где мы сейчас? Если верить картам, то в районе… ха! За Тулой где-то. Интересно, а Тула глубоко? Да и вообще что осталось от старого мира после всех катастроф и многих веков? Ведь это сколько времени прошло, если навскидку, так… как с Батыева нашествия и до тех времен, из которых я давеча потерялся? Так получается. Ой, сколько времени прошло…
После ужина разливали чай и выдали всем по бутылке сидра, до которого я уже становился охотником. Раньше пробовал — не нравилось, какая-то яблочная брага непонятная, а тут прямо… вкусно, короче. Какой-то другой у них сидр, не такой, что мне пробовать доводилось.
— В первую вахту стоять будешь, — вновь подошел ко мне Игнатий. — Через час заступаешь. А за рулевого Дмитрий будет.
Он указал на совершенно седого, хоть и не слишком старого матроса, удившего рыбу с юта.
— Как скажешь.
— Так и скажу. А еще тебя в экипаж канониром зачислим, на рейс пока, так что будешь наравне со всеми делом заниматься.
— Это каким же? — поразился я. — Я на твоей посудине даже названий не знаю, где и чего, а ты от меня службы ждешь?
— У канонира служба — пушка, — отрезал он. — И оружие экипажа — следить, значица, чтобы оно в порядке было. Как у Ивана стирлинг. Он тоже палубу не драит и паруса не ставит, а после меня — второй человек.
Я задумался, пытаясь вспомнить, как назывался корабельный пушкарь. Комендор или канонир? Или канонир — это и есть «пушкарь», то есть должность, а «комендор» — звание? Нет, не помню уже, но вроде не ошибаюсь. Были же комендоры и старшие комендоры, это точно.
— Тогда говори, где у вас банник с прочей принадлежностью, и кто тут у вас помощник комендора?
— Комендора?..
— Канонира, еж твою двадцать, — поправился я.
— Так вон Федьку учи, — подумав, сказал Глеб. — Он шустрый, и котел у него варит. Вроде как, хоть Божьим именем и не поклянусь, иной раз как сварит, так впору это варево псам вылить или на помойку выплеснуть.
— Ладненько, — обрадовался я. — Завтра к службе приставлю Федьку этого самого.
Суета на шхуне после ужина быстро сошла на нет. Свободные от вахты свалили в трюм спать, оставив на палубе двоих — седого Дмитрия и меня. Старшим вахтенным был рулевой, но командовать мной он вроде как даже стеснялся, поэтому, когда говорил, заметно смущался:
— Ты это… в общем, на бак тебе надо, тама твой пост. Если что увидишь — сразу мне кричи, чтобы я курс поменять успел или к ветру взять. И помни, что ночью любой возле шхуны — вражина, бей его беспощадно. А к утру, к рассвету примерно, мы уже к острову подойдем, но вахта не твоя будет.
