Русский клан - Косенков Виктор Викторович (читать полную версию книги txt) 📗
«Опять эта размазня куда-то миксер засунула! — в сердцах подумала Полина. По ее мнению, Лида была совершенно никчемной особой: начиная с худощавой внешности и заканчивая пугливым, тихим нравом. — В таком возрасте нельзя вести себя как домашняя шестнадцатилетняя девочка!»
Этот внутренний диалог с негативным оттенком Полина вела уже давно, по всякому, стоящему и не очень, поводу ругаясь без слов с Лидой, мужем, свекром.
«Интересно, чем надо думать, чтобы забросить такую нужную вещь к черту на кулички?»
Полина с остервенением взбивала яйца.
Две хозяйки на кухне. Пошло.
Однако, несмотря на обыденность и банальность, ситуация явно требовала какой-то реакции. Полина словно покатилась с горки. Ее мысли перекинулись на другую, более болезненную тему. Если бы старик, Юрий Павлович, сдал полномочия ее мужу, то и она, автоматически, стала бы хозяйкой. Могла бы навести свой порядок. Почему, спрашивается, кольцо главной женщины в роду до сих пор пылится где-то без дела?
Кусочки белого хлеба отправились на раскаленную сковороду. В доме запахло жареным.
Поужинав, Полина налила две кружки чая, себе и свекру, и, прихватив их с собой, отправилась к Юрию Павловичу. Молча поставив перед ним чай, такой, какой он любил: очень сладкий с лимоном, невестка уселась рядом. В сгустившихся мартовских сумерках телевизор взрывался яркими картинками рекламы. Ролик был сделан с юмором, и Полина усмехнулась.
— Ничего не понимаю, — виновато сказал Юрий Павлович, прихлебывая из кружки. — Старый я стал, Полиночка, ты бы мне объяснила, в чем тут дело, а то никак не соображу.
После этих слов мысли невестки понеслись вскачь.
Старший Морозов, по ее мнению, был стар, и не просто стар, а потихоньку выживал из ума.
В молодые годы ее свекор увлекался музыкой: рок и его производные, в том числе самые неординарные группы и композиции. Он подробно мог рассказать о каждом участнике его любимой группы, назвать альбомы, у кого сколько детей и любовниц. С возрастом эти знания не выветрились и не стерлись, а вот возможность рассуждать, казалось, испарялась с каждым месяцем так же быстро, как вода на солнце. Старику было трудно осваивать незнакомые территории, мир вокруг менялся, и Юрий Павлович не успевал за ним. Нет, ничего принципиально нового человечество не придумало. Увы. Люди на протяжении уже почти века прикручивали к старым идеям новые картинки. Телефоны обзаводились дополнительными возможностями, менялись интерфейсы, что-то приживалось, что-то пропадало. Мониторы делались легче и уже. Провода заменялись антеннами. Но принцип, идея передачи данных на расстояние почти не изменилась со времен Попова. Но сколько картинок! Кнопки, сенсоры, голосовой набор, антенны длинные, короткие, полное отсутствие антенн. Но спутник, висящий на орбите, по-прежнему владел человечеством. Ничего принципиально нового за пятьдесят лет!
Юрий Павлович знал это. Но угнаться за калейдоскопом картинок-интерфейсов уже не мог.
В одном вопросе дед ни на грамм не утерял своих способностей. Передача власти. Он точно не хотел отдавать кольцо Игорю и мог с убийственной логикой доказать, почему этого делать не надо…
Полина же уверенно нарисовала себе картину: эгоцентричный дедок, слабеющий умом, упрямо не желающий расставаться с властью, которую сам превратил в принцип, фетиш. Она считала, что кольцо для старика — это страховка. От одиночества, старости… Полине казалось, что она сумела постичь его психологию, разложить по каталогам во фрейдистский шкафчик, систематизировать опыт семидесяти лет жизни и теперь, при верном подходе, уже можно добиться желаемого.
Стараясь не показать своего превосходства, она объяснила свекру идею рекламы.
— Нет-нет, — словно оправдываясь, ответил Юрий Павлович, — если мне объяснить, то я все пойму. — Он сделал паузу и грустно добавил: — Как далеко ушел прогресс…
— Все течет, меняется, приходит что-то новое, встает на место старого, — кинула вводную Полина.
Она покосилась на Морозова, оценивая его настроение. Юрий Павлович грустно молчал.
— Вы ведь тоже, папа, стареете. Я вижу, и голос уже не тот, и сила из рук ушла. — Свекор кивал, чуть оттопырив нижнюю губу. Согласен, мол, валяй дальше. — А дальше что будет? Это ведь трудно — тащить на себе ношу. За Дом ответ держать. Может быть, вам отдохнуть надо? Может быть, пора уступить место новой крови?
— Нет. Не пора, — просто ответил дед, не меняя выражения лица.
— Почему? — спросила Полина, еще стараясь прикрыть раздражение. — В последний раз, когда мы с вами об этом говорили, вы мотивировали тем, что у нас с Игорем нет наследника. Теперь наследник есть. Что сейчас мешает сделать Игоря главой рода?
— Сам Игорь, — спокойно, чуть улыбаясь, ответил старик. — Он не готов.
— Старая песня… — разочарованно бросила Полина и напряженно уставилась в телевизор.
— В том-то и дело, что старая…
Старший Морозов действительно говорил то, что думал. Младшему Морозову все в жизни давалось легко. Таких, как он, называли везунчиками. Школа проскочила незаметно, просто дается хирургия, без проблем женился. Не сразу получилось с наследником, но и тут в конце концов свезло. Удачная жизнь тем и плоха, что не дает человеку жестких уроков ответственности. А если удача не сможет прикрыть очередное слабое место? Если туда будет нанесен удар?
— Вы, папа, не хотите расставаться со статусом из-за своих капризов, — доставала его Полина.
— Не справится он! — не выдержал наконец Морозов. — Он только справляется с тем, что танки на компьютере гоняет! Да молоденьких медсестер за попки щиплет! Этого только жена не замечает, а девчонки из персонала уже привыкли и даже не взвизгивают, когда хирург Игорь Морозов начинает распускать руки.
Полина густо покраснела. Ее глаза сухо блестели, а рот судорожно заглатывал воздух.
— Да… как вы… смеете!
Полина свела все к банальным изменам. Максимализм в характере не позволил мысли задержаться на том, что ее муж только щиплет. Комплекс лишнего веса надавил на любимую мозоль. И Полина уже видела адюльтерную сцену с Игорем в главной роли и симпатичными медсестрами в качестве актрис второго плана. Удар пришелся ниже пояса.
— Ну ты и дура! — закатывая глаза и откидываясь на спинку дивана, взвыл Юрий Павлович. У него в голове не укладывалось, как можно затевать серьезный разговор, не зная, какие слова говорить собеседнику. Это не рынок! Решать такие вопросы с бухты-барахты только потому, что у тебя язык длинный или вожжа под хвост попала, неправильно. Слишком дорого может обойтись промашка. В другом месте и в другое время Полине уже голову бы открутили.
— Я не дура! — авторитетно заявила Полина. — И то, что вы хотите развалить наш брак, мне давно понятно… А ваш сын достоин большего…
— Это точно, — пробормотал Морозов.
Невестка сообразила, что ляпнула очевидную глупость, но решила идти до конца:
— Он достоин лучшего отца, чем вы, папа.
— Не справится он! Понятно? Не справится! Валерка Огарев и тот смышленее! — опять заорал свекор. Полина отшатнулась. — И ты, дура, не в состоянии это понять своим умишком, даром что хирург.
Старший Морозов встал.
— Положа руку на сердце, Полиночка, — произнес он, нанося coup de grace [Удар милосердия, добивающий противника (фр.).], — я уже давно для себя решил сделать главой рода Валеру. Как бы душа ни ныла, а приемыш куда смышленее и ответственнее родного сына.
Неизвестно чем бы дело кончилось, если бы не хлопнула входная дверь.
— Есть кто дома? — На пороге стоял Игорь.
Полина бросилась вон из гостиной. Торопливо простучали шаги по лестнице.
— Что здесь произошло?
В ответ отец только махнул рукой и раздраженно повернулся к телевизору. Сын молча вернулся в прихожую, снял пальто, надел тапочки и неслышно поднялся в спальню.
Полина расплылась в кресле у небольшого телевизора и нервно тыкала в кнопки пульта.
— Что произошло? — поинтересовался Игорь.
— Твой отец сообщил мне, что ты ухлестываешь за молодыми девочками из медсестер. Кто это? Верочка или Танечка? Они же вечно вокруг тебя увиваются! Или обе сразу?
