Шагнуть за порог - Михеев Михаил Александрович (серия книг .txt, .fb2) 📗
Стоят, понимаешь, жмутся… Запах от некоторых пошел не хуже, чем от давешней мануфактуры, что селитру делает. Право слово, с такими откровенно слабыми сфинклерами идти в профессию с риском – это прямо неуважение к предполагаемой жертве ограбления. Мельчает народ…
– Ну что, – Яран улыбался. Настроение стремительно повышалось. Еще немного, и оно перейдет в эйфорию. – От кого наводка?
– Мы это… милсдарь… сами…
– Не лги мне, ой, не лги. Демону лжешь.
Руки мужиков синхронно дернулись – видать, хотели сделать оберегающий жест. Вот только боязнь открыть на всеобщее обозрение самое сокровенное перевесила. Какие-то они закомплексованные тут, право слово. Может, у них там недостаток размеров? И придурки все как один – вывалились толпой, хотели взять на испуг. Хоть бы пару арбалетчиков в кустах для подстраховки посадили, что ли… Прямо обидно за такое неуважение. Яран снова улыбнулся:
– Что ж вы такие скромные, а, братцы?
– Глумишься? – скорбным голосом спросил один из разбойников, на вид самый старший. – Ну, глумись-глумись, раз совести нет…
И они еще говорят ему о совести… Небось, решили, что раз их сразу не убили, то и вовсе не тронут. Наивные, право слово. И настроение сразу пошло вниз. Пить меньше надо, самокритично подумал Яран. Тогда и скачков настроения не будет.
– Глумлюсь. А совесть – понятие абстрактное.
И вот что, спрашивается, метать бисер перед свиньями? Все равно ведь не поняли ничего. Особенно «абстрактное». Приняли, небось, за какое-то особо заковыристое господское ругательство. Ответить, ясен перец, не рискнули, потупились. Но кое-что нелицеприятное в своей адрес Яран услышал. Видать, решили, чудики, что если шепотом, то можно!
– Эй, ты, старый перец! Ты, ты! Метнулся ко мне! Галопом!
Шепотки исчезли как по волшебству. Старший разбойник посмотрел налево, направо, очевидно, подспудно надеясь, что обращаются все же не к нему. Но, убедившись, что его надежды беспочвенны, спорить не рискнул и медленно, цепляя ногой за ногу, двинулся к Ярану.
Тот дождался, когда разбойник приблизится, и почти ласково сказал:
– Ах ты, волк тряпочный, хрен бумажный, конь педальный, гоблин злобный! Я ж тебя наизнанку выверну и скажу, что так и было. Я ж у тебя причиндалы оторву и тебя же их съесть заставлю. Я…
– Смилуйтесь, милсдарь! – то ли проникновенный тон произвел на разбойника неизгладимое впечатление, то ли он просто понял, что заезжий маг, на которого они так опрометчиво напали, и впрямь может, а главное, хочет сделать с ними все, что подскажет его извращенная и буйная фантазия. – Смилуйтесь, у меня дети! У меня…
Он еще что-то говорил, то падая на колени, то пытаясь закрыться от Ярана амулетом, висящим на шее. Яран присмотрелся, усмехнулся брезгливо:
– У тебя на шее крестик, а в душе нолик. Кто вас послал, я спрашиваю?!
На сей раз никто не стал пререкаться, и разбойники, рассудив, что своя шкура дороже, тут же сдали наводчика со всеми потрохами. К слову, подтвердив собственные догадки Ярана. Хозяин трактира их слил, впечатленный, очевидно, той легкостью, с которой Яран вчера швырялся деньгами. Ну, демон, можно сказать, сам виноват, думать было надо. Однако же улыбчивый пухлячок совершенно зря позарился на чужие карманы. Оставлять такое без последствий нельзя, сам себя уважать перестанешь.
– Ладно, валите отсюда, – Яран сделал небрежный жест рукой. – Ну, что встали? Матильда, пропусти их.
– Э-э-э… милсдарь…
Яран проследил за взглядом разбойника, с удивлением, будто в первый раз, посмотрел на их разбросанные вещи.
– Не переживайте, я на них не претендую.
Небрежный пасс – и все, что валялось на траве, вспыхнуло синеватым пламенем. Секунда – и остались только пепел да раскаленные докрасна топоры. Яран улыбнулся:
– Чего встали-то? А ну, бегом отсюда!
Когда шлепанье босых ног стихло за деревьями, Яран повернулся к Саре, все представление сидевшей недвижимо и ровно, словно кол проглотила. Громко щелкнул пальцами, выводя ее из ступора, и посоветовал научиться не краснеть. Или хотя бы краснеть, но не так сильно. В конце концов, что естественно – то не безобразно. Сара в ответ лишь головой тряхнула и неожиданно для Ярана спросила:
– Ты их так и отпустишь?
– Уже отпустил.
– Но почему?
– Почему отпустил? Тут все довольно просто. Мертвые – ничто, бессмысленный кусок протоплазмы. Как этот вот, – кивок в сторону располовиненного тела, и мимолетная мысль о том, что все же эпоха накладывает свои отпечатки на психику человека. Свежий труп произвел на воспитанницу куда меньшее впечатление, чем голые мужчины. Кстати о птичках… Небрежный жест – и останки превращаются в хлопья жирной сажи. Как говорится. Нет тела – нет и дела.
– А живые что?
– О, в отличие от бесполезного трупа, живые еще могут послужить. Даже сами того не ведая. Конкретно эти заполучили маленькое, но крайне неприятное проклятие. И очень скоро они поймут, что вылечить импотенцию не смогут. Вот тогда они страшно оскорбятся и пойдут к тому, кого сочтут виновником всех их бед. Хозяин той забегаловки, в которой они ночевали, окажется очень удачлив, если останется жив.
– А если не пойдут?
– Значит, я ошибся. Плевать, мне это, считай, ничего не стоило. Ну что, поехали?
– Поехали, – кивнула Сара, толкнула коня пятками и решительно двинулась по дороге.
К реке они вышли только вечером, когда солнце уже готово было скатиться за горизонт, опасно цепляя его краем. Деревья отбрасывали гротескно-вытянутые тени, и ехать по дороге сразу же стало неуютно. Умом-то понимаешь, что ничего страшного вокруг нет, слух подсказывает то же самое. Еще и Матильда по лесу крадется. В общем, некому им угрожать, но воображение все равно дорисовывает забавную игру света и тени во что-то гротескное, и то и дело возникает ощущение, что рядом кто-то прячется.
Фантазию усугубляла дорога. С довольно широкого и, несмотря на вроде бы небольшой трафик, хорошо утоптанного тракта они свернули, и теперь их путь пролегал по узкому, аккурат чтобы проехать одной телеге, пространству. Не то чтобы заброшенному, но две глубокие колеи от колес на полноценную дорогу как-то не тянут. Один плюс – грибов море, и растут они совсем рядом, аккурат вдоль следов от колес. Так что затарились путешественники капитально, и Яран мог не сомневаться, что, даже без учета припасов, голодными они не останутся.
На ночевку остановились практически рядом с рекой, на высоком берегу. Разве что костер расположили в низинке, чтоб не демаскировать стоянку. Можно было бы проехать вдоль берега, еще пара километров – и они в деревне, благо светящиеся окна домов видны издалека. Но Ярану не хотелось лишний раз контачить с людьми, и Сара его в этом начинании поддерживала. Все необходимое они раздобудут завтра, переночевать же, пока нет дождя, можно и в лесу, чай, не в первый раз.
Конечно, неудобства у ночевки в лесу есть, как не быть. Но, на взгляд Ярана, они компенсировались сразу двумя факторами. Во-первых, возможностью полюбоваться невероятно красивым закатом. А во-вторых, опять же, возможностью посидеть на берегу с удочкой. И вдобавок все это можно было совместить!
Правда, клев был такой, что закатом любоваться мешал, но Яран с Сарой героически терпели это неудобство. Даже смешно немного – водный маг, Сара могла заставить всю рыбу в этой реке на десяток километров ниже и выше по течению оказаться на берегу, но – зачем? Рыбалка, такая вот, с удочкой в руках, это отдых и релаксация. Рыба тут идет, скорее, приятным дополнением к отдыху. Ну и разнообразие меню еще никому не вредило.
Хотя нет, с точки зрения официальной церкви во всем разнообразии ее течений, вредило. Особенно в пост. Яран, который подобной ерундой не страдал, исповедовал несколько иную житейскую мудрость. Да, опыт поколений нельзя игнорировать. Да, в пост можно есть только растительную пищу. Но черепаха – это орех! А птица клевала зерна, и потому ее организм состоит из тех атомов, что когда-то выросли из земли как частицы семян. И олени траву жуют… Так что кушаем, господа, кушаем!
