Место, где земля закругляется (СИ) - Темень Натан (читать полностью книгу без регистрации TXT) 📗

— Умри! — выкрикнул мечник, наступая на Игоря.

— Умри! — прохрипел зашибленный с палубы. Он корчился, извивался, пытаясь подобраться к чужаку, вторгшемуся на их корабль, и щёлкал оскаленными зубами. Не иначе, чтобы цапнуть за ногу.

В их настойчивости было что-то жуткое. Игорь подхватил дубинку, увернулся от удара меча, попытался ударить в ответ — мимо. Позади, на возвышении, чернел круглый силуэт с распяленной фигурой человека посредине — штурвал. Рулевой намертво вцепился в рукоятки штурвала, схватка на судне его как будто не касалась.

Мечник прыгнул вперёд, его оружие полоснуло воздух крест-накрест там, где только что стоял Игорь. Откинулся палубный люк, из черноты отверстия показалась всклокоченная голова. Человек в люке завопил, увидев чужака. Провалился обратно в чёрный проём, пропал на мгновение, сунулся назад, уже с оружием в руке, и вылез на палубу. Он был толст, полугол, его жирные бёдра едва прикрывала набедренная повязка. Толстяк одышливо пыхтел, но казался полным решимости и злобы.

Зашибленный наконец опомнился, поднялся на ноги, и, полусогнутый, тоже двинулся к Игорю, пытаясь обойти его сбоку.

Игорь выбрался на единственное место, куда можно было сбежать — к штурвалу. Противники издали дружный вопль и кинулись в атаку. Полуголый толстяк взмахнул своим оружием — это был устрашающего вида топор — от этого удара едва удалось уклониться. Игорь ударился спиной об стойку штурвала, пригнулся. Лезвие топора срезало прядь волос с макушки. Мечник ткнул ему в грудь, держа оружие обеими руками. Сила этого удара должна была пронзить чужака насквозь, но только высекла искры из рукоятки руля.

Игорь извернулся, махнул дубинкой. Он метил в мечника, но попал в зашибленного, который сунулся вперёд. Удар дубинки пришёлся в голову. Брызнула кровь, осколки чего-то белого, зашибленный кувыркнулся, как игрушечный паяц, и откатился к мачте. Дёрнулся раз, другой, и затих.

Человек с топором — он был толст, одышлив, и почти гол — отпихнул мечника, его топор описывал угрожающие восьмёрки. Игорь в отчаянии попытался ткнуть в него дубинкой, но попал лишь по толстому, трясущемуся животу. Человек хрюкнул, отшатнулся, и снова ринулся в бой. Игорь пнул его носком башмака в пах. Услышал пронзительный крик, увидел, как нападающий согнулся и выронил топор. И тут же ощутил, как железные пальцы сжимают ему горло.

Рулевой бросил рукоятки штурвала, и, тонко завывая, сзади вцепился чужаку в шею. Задыхаясь и хрипя, пытаясь вдохнуть, Игорь метнул кинжал в мечника. Он никогда не метал ножи, только видел, как это делается.

Кинжал кувыркнулся в воздухе и вонзился мечнику в глазное яблоко. Мечник сделал несколько мелких шажков назад, всплеснул руками, выронил оружие и осел на задницу.

Почти ослепнув от удушья, Игорь закинул освободившуюся руку за спину, и попытался ухватить рулевого за волосы. Другой рукой он принялся вслепую колотить позади себя, пытаясь попасть дубинкой по голове противника, который его душил с отчаянным упорством.

Ему удалось вцепиться противнику в ухо. Он ухватил скрюченными пальцами комок плоти, как птица когтями, дёрнул что было силы. Рулевой дико завизжал, но горло не выпустил. Колесо штурвала мешало Игорю развернуться и ухватить противника как следует. Уже ничего не видя перед собой, он выронил дубинку, подпрыгнул на месте, опёрся всем телом и пятками на руль и дёрнул рулевого на себя.

Визжащий противник перелетел через рулевое колесо, руки его вывернулись, разжались, и отпустили шею Игоря. Рулевой свалился на палубу, обрушившись на едва пришедшего в себя толстяка с топором.

Сипло, тяжело дыша освобождённым горлом, Игорь подскочил к копошащимся телам, которые всё никак не могли подняться. Ухватил рулевого за руку и за ногу — за что пришлось — и швырнул того за борт. Рулевой оказался худощав и лёгок, как высушенная деревяшка. Он перелетел через фальшборт и шлёпнулся в воду, подняв тучу брызг. Толстяк, который выронил топор, увидев, как его товарищ упал в море, в страхе зашарил по настилу пухлыми ладонями и заорал дурным голосом, пятясь на четвереньках от подступившего чужака.

Удар тяжёлым башмаком в бок, рывок — толстяк оказался намного тяжелее рулевого, но Игорь поднял его — и очередное тело полетело через фальшборт и шмякнулось в морскую волну.

Игорь мельком глянул на воду — за бортом широкой волной расходились круги — и быстро осмотрел палубу. Никого живого уже не было на судне. Только четыре трупа, два у штурвала, один возле мачты, другой подальше, лежали так, как упали, и под ними расплывалась чёрными потёками густая кровь.

За кормой плескали багровые волны. Корабль, неторопливо покачиваясь, уходил в открытое море.

Глава 3

Берег неторопливо удалялся. На мелких судёнышках сияли огни фонарей, суетились люди. Ещё больше их собралось на причале. Игорь видел, как люди машут руками, бегают туда сюда и что-то кричат. Возгласы их были уже неразличимы, и напоминали крики чаек.

Несколько лодок отчалили от берега в попытке догнать корабль с беглецом. Насевшие в них люди вопили и потрясали оружием. Но двигались судёнышки небыстро, виляли из стороны в сторону, тяжело переваливались на волнах и плохо держали курс. На глазах Игоря две лодки столкнулись и под дружную ругань с обеих сторон пытались разойтись. Как будто там не было ни одного моряка.

— Криворукие дебилы, — отдуваясь, сипло выговорил Игорь и сплюнул в воду. Он тяжело опёрся о борт и смотрел, как отдаляются его преследователи. Руки дрожали, его ещё трясло от всего случившегося. — Криворукие.

— Море ненасытный зверь, — сказали за его спиной. — Ты накормил его, но он всё ещё голоден.

Игорь дёрнулся от неожиданности. От половинки огромного солнца по палубе пролегали длинные чёрные тени. В одной из теней, возле основания мачты, что-то шевельнулось. Игорь подобрал с палубы дубинку, и, осторожно переступая, двинулся туда. Если это один из недобитых членов команды… Ему стало не по себе. Прикончить противника в пылу драки — это одно, а добивать раненого… Он сглотнул горькую слюну пересохшим горлом, крепче сжал дубинку и шагнул к мачте. Если матрос окажется таким же чокнутым, как остальные, придётся его кинуть в море — пускай подбирают те, криворукие на лодках.

То, что он принял поначалу за смотанный в бухту канат, шевельнулось, задвигалось, и оказалось человеческим существом. Трудно было назвать как-то по-другому этот набор костей и лохмотьев, что приподнялся ему навстречу.

Человек, что сидел сейчас на палубе, когда-то, наверное, был крепким мужчиной. Но теперь он выглядел как скелет, обёрнутый в потерявшее всякий цвет тряпьё. Кожа его обвисла на иссохших мышцах, обтянула лицевые кости. Из-под грязных, спутанных волос блеснули узкие, неожиданно светлые глаза.

— Ты кто? — спросил Игорь, остановившись в паре шагов от оборванца. Поднял дубинку и предупреждающе покачал в руке. Кто его знает. — Ты матрос?

Человек хрипло засмеялся. Смех перешёл в кашель. Оборванец подвигался, не вставая со своего места у мачты, и неловко вытянул вперёд правую ногу. Звякнуло железо.

На костлявой лодыжке красовалось широкое, в ладонь, кольцо кованого металла. От кольца отходила толстая цепь из крепких звеньев, в палец толщиной каждое. Цепь уходила под задницу незнакомца и скрывалась в тени. Тот подвинулся и Игорь увидел, что такое же кольцо, только гораздо больше в диаметре, охватывает основание мачты. Человек был прикован, надёжно прикован к кораблю.

Игорь вдруг невольно представил тонущий корабль, прыгающих в воду — или в шлюпки — матросов. И захлёбывающегося беднягу, жадно хватающего разинутым ртом последний глоток воздуха… А тяжёлая цепь жадно тянет его вслед за тонущим судном вниз, в холодную глубину.

— Нет, — сказал человек, наблюдая за выражением лица Игоря. — Я не матрос.

Игорь оглянулся. Лодки преследователей удалялись. Его судно, хотя и неторопливо, уходило всё дальше от причала, оставив позади причал и колышущуюся на волнах погоню. Он перевёл дух. Кажется, с этой стороны ему пока ничего не грозило.