Тропа Мертвых - Недозор Игорь Владимирович (список книг TXT) 📗
Хреновое место Зона…
Даже если это пресловутый Внешний Круг. И это еще они идут днем и посуху. А вот ночью, да на катере…
Это в обычном городе даже в самую темную ночь, даже в переулке, где местные гопники перебили все фонари, и то есть свет. Из зашторенных окошек, с соседних улиц, от подсвеченного городскими огнями неба.
А тут даже луна редко бывает. Небо ночами затягивает туманная хмарь, и лишь свет артефактов вроде «зеркальной лужи» или «лампы джинна» развеивает предвечный мрак, кажущийся более глубоким, чем тьма самой глухой ночной чащобы или пещеры.
В Зону ночью добровольно ходят одни самоубийцы, ну или охотники за редким хабаром, ибо некоторые артефакты, как назло, пробуждаются лишь ночью, а при свете солнца «дремлют». Детектор даже в упор не засекает.
Но сейчас пока что день, и это не может не радовать.
– Умник, прикрывай, сейчас мы будем проверять этот дом, – предупредил Буратино, обращаясь к Рузину и тыча стволом в трехэтажку, маячившую на краю кладбища машин. – Если верить нашему «Перуну», – он пощелкал по экранчику детектора, – там где-то есть «черное сердце». Ежели найдем, так и быть, разрешу кое-чего поснимать…
– Только скажу тебе, Умник, – ухмыльнулась за стеклом шлема небритая физиономия Буратино. – Бросал бы ты это дело. Ты ж бродяга прирожденный, зачем тебе эта грязь газетная? Ну, пошли…
Виктор кивнул, поудобнее перехватив «АКМ». Разрешит так разрешит. Рузин с самого начала, едва прибившись к группе Буратино два дня назад, не стал скрывать, что он журналист, пробирающийся в Верею с заданием от редакции. Шила в мешке не утаишь, а начнешь тайным образом снимать да спрашивать – и прибить могут, перепутав со стукачом. А так в открытую вполне сработало. Приняли, согласившись за относительно небольшую мзду довести до Вереи, и даже поделились кое-каким снаряжением. Журналистов в этой среде, может, особо и не жалуют, но относятся с пониманием, если рыцари пера принимают правила игры и не пытаются вызнать и писать на видео того, чего не надо. Например, морды перекупщиков.
Перебежав через пустырь, сталкеры нырнули в дверной проем и двинулись по темному коридору, вскидывая оружие при каждом шорохе. При свете небольшого фонарика они спустились в цокольный этаж. На потолке слабо светилась какая-то пленка – то ли мутировавшая плесень, то ли еще что-то, но сейчас ее свет позволял различить обстановку в полуподвале.
– Уй, смотрите… – словно ребенок, ткнул пальцем Чайник.
В углу туманно подергивался яйцеобразный сгусток.
– Это «теплошар» в третьей стадии, – пояснил Фара, заместитель Буратино. – Нехорошо, он в этой стадии нестабилен, может развернуться хоть прямо сейчас, и хрен ты угадаешь… А «сердце», похоже, где-то тут. – Он с тоской осмотрел груды мусора и перекрытий на полу.
Виктор понимающе хмыкнул. За эти пару дней он уже успел немного поднатореть в местных реалиях.
«Теплошар» – это, конечно, не «луч-кувалда», электромагнитный импульс которого останавливал сердце и вызывал спазмы сосудов мозга, проще говоря, инсульт. И не «молниевик», выжигавший все миллионовольтными разрядами.
Просто при переходе из третьей в четвертую, последнюю, стадию начинал работать как исполинская микроволновка. Даже в своих спецкостюмах сталкеры рисковали быть зажаренными.
Что хуже – в третьей стадии «теплошары» могли лежать много дней. А потом раз – и капут!
Но «черное сердце»… Тридцать тысяч евро за самый маленький экземпляр!
Их задачу сейчас можно было сравнить с задачей взломщика, вскрывающего заминированный сейф. На лице Буратино жадность боролась с осторожностью.
В следующую секунду бетонная коробка наполнилась жуткими воплями, словно неведомая тварь громко орала десятками луженых глоток. Поскользнувшись от неожиданности, Рузин выронил автомат и с грохотом полетел на пол, перемазавшись с ног до головы какой-то гадостью.
– Бл… давай наружу! Шар активируется! – взвыл Буратино. – Фара, Бур, вперед!
Через несколько секунд Чайник за шкирку выволок журналиста из подвала, в то время как невидимки в темноте продолжали истошно вопить.
Чуть не свернув себе шеи на лестнице, они выскочили наружу, да так и замерли. У крыльца, отрезая путь к причалу, их уже ждали…
Десятка два дворняг, несколько догов и ротвейлеров и еще какие-то непонятные. Не те мутанты, каких любят показывать в хронике Зон. Обычные псы, но только – чуть-чуть не такие, как рядовые двортерьеры.
Хищники не спешили нападать, они были учеными. Знали, что легкой добычей люди в Зоне больше не являются. Это в прежние, не столь давние времена Второго расширения бродячие псы, во главе которых становились собаки-мутанты вроде волкарей или лысоголовов, нападали на беженские лагеря и сжирали людей десятками.
Кстати, у этих тоже вожак нестандартный – огромный серо-черный пес ростом с теленка, причем он держался позади «подчиненных». Нормальные собаки так себя не ведут, но что в Зоне вообще нормального осталось?
Одна из осмелевших шавок кинулась к людям, но раздалась экономная очередь в два патрона, и визжащий зверь кубарем откатился в сторону. Собачки не стали его жрать и рвать, как обычно бывало. Они чего-то ждут? Ага…
В конце улицы мелькнула тень, затем раздался разноголосый визг и взлаивания – громкие и злобные… На выручку стае спешили новые твари.
Сталкеры, проклиная свою неосторожность, начали быстро отступать к зданию, но в этот момент там загрохотало и засвистело – сработал «теплошар». Путь назад был окончательно отрезан. А из переулка уже вынырнули первые четвероногие, воя и рыча от предвкушения пиршества. Клыкастое войско стремительно увеличивалось в числе, явно намереваясь закусить сталкерами.
Люди устремились к останкам машин, надеясь найти там убежище.
Живые черно-серые потоки с воем струились с городских окраин, сливаясь в одну мощную волну. Кольцо вокруг сталкеров сжималось. Когда до них оставалось с полсотни метров, псы вдруг словно с цепи сорвались, рванувшись всем скопом вперед.
– Стреляй, Буратино!!! Стреляй же, б…..!!! – не своим голосом завопил Чайник.
Тра-та-та-та-та!!! – залаяли автоматы, перекрывая гавканье четвероногих.
Передние ряды резко затормозили, задние налетели на них, образовав затор. Несколько секунд стая, образовав кучу-малу, растерянно гавкала, а потом замолкла вся разом.
Припав на брюхо, собаки заскулили и начали пятиться. Виктор и Чайник смотрели на отползающую назад стаю, а затем принялись тревожно озираться, поворачиваться в разные стороны. Что-то тут было не так…
И тут на сцене появились новые действующие лица.
– Да е… вашу мать!! – взвыл Фара.
Три чудища, похожие на огромных голокожих бабуинов, хрипя от ярости, мчались к стоящим у воды людям. На шум, поднятый здешними «шакалами», пришли «львы»…
«Гутаны», так их звали сталкеры – то ли сокращенно от «орангутанг», то ли еще почему-то. К счастью, редкие, но хитрые и злобные твари, частенько работавшие в непонятном симбиозе с псами.
Бешено застрекотали автоматы. Ближайшая тварь замерла и задергалась, внутренности из развороченного брюха полетели во все стороны, и до охотников за артефактами донеслось нестерпимое зловоние.
Но на оставшихся существ уже не хватило боеприпасов или удачи. Мутанты вовсе не испугались, напротив, кажется, еще больше жаждали добраться до этих двуногих и разорвать их на куски. Одним прыжком первый монстр оказался рядом с людьми, не обращая ни малейшего внимания на пули. Раздался оглушительный визг, переходящий в ультразвук, и обвитая жгутами могучих мышц туша взвилась ввысь, распластавшись в воздухе почти тремя метрами своего огромного роста. Через секунду чудовищной силы удар подбросил Виктора высоко в воздух. У журналиста помутилось в глазах.
Затем «обезьян» бросился на Чайника и сбил его с ног, после этого проделал то же самое с Буром и Фарой. Больше всего не повезло последнему.
Чудовище весом в полтора центнера навалилось на человека сверху, пытаясь добраться до его горла. Схватив разведчика зубами за плечо, обезьяноид сдавил его клыкастыми челюстями, так что жалобно заскрежетали пластины бронежилета. Сталкер от боли забился на земле, как ненормальный, и, извернувшись всем телом, все же ухитрился вытащить обрез и выстрелить в упор три раза, вышибая фонтанчики крови из тела монстра. Но хищника это не останавливало. Он прижал руки жертвы к земле своими лапищами и попытался откусить голову. Бронестекло шлема угрожающе затрещало. Из последних сил Фара высвободил руку и ударил ножом. Точнее, попытался ударить – острое лезвие лишь скользнуло по шкуре.
