Под звуки музыки - Синицын Олег Геннадьевич (прочитать книгу .txt) 📗
Глеб припал к фотографии. На рисунке углем был изображен человек, вылупляющийся из яйца. От яйца исходило сияние, по-видимому, такое жаркое, что горели деревья вокруг. А вверху распростерлось огромное звездное небо, на котором выделялась…
"Звезда Процион, – продолжал профессор Рейфилд, – самая яркая в созвездии Малого Пса. Почиталась индейцами как священная. Культовый ритуал проводился только при ее появлении на небе. Согласно преданиям таинос…"
– Господи! – ошеломленно пробормотал Глеб.
"…однажды со звезды должен прийти ответ. Музыкой ".
Глеб уставился на изображение звезды, чувствуя, как внутри него обрушивается лавина. Догадка стремительно росла, превращаясь в знание.
Мельком глянув на веснушчатую девушку-библиотекаря и, убедившись, что она не смотрит, он выдрал страницу с таблицей и рисунком, на котором изображено яйцо и полыхающие вокруг деревья.
Домой бежал, не помня ни о чем. Колючий ветер со снегом обжигал лицо. Музыка настигла его у самого подъезда, неожиданная словно артиллерийский выстрел. Глеб прижался к стене, не в силах спрятаться от громыхающих звуков.
Ми-ре, ми-ре – низко выдувала труба, а свирель вклинивалась ностальгически пронзительно – до-си-бемоль. Тяжело дыша и морщась от громких звуков, разрывающих голову, он достал мятую страницу и нашел последнее сочетание.
Холодный озноб прокатился по окоченевшему телу. Он возвел взгляд на небо, но метель закрывала звезды, в том числе и священную звезду индейцев таинос, далекий Процион из созведия Малого Пса…
– Поющий язык не был воззванием к богу, вроде чтения молитв, профессор Редфилд, – произнес Глеб. – Он являлся средством общения!
Он закрыл глаза, пытаясь совладать с чувствами.
Неужели где-то есть жизнь, возможно лучшая, чем здесь?
Гагаринская канава вела от дома вглубь пустыря. Сейчас, запорошенная снегом, она потеряла свои контуры, но Глеб с детства знал, что чем дальше уходишь от дома, тем Гагаринская канава становится глубже.
Метров через триста канава заканчивалась ямой в человеческий рост. В ней никогда не скапливался снег, потому что земля в этом месте всегда теплая.
С непонятным остервенением он принялся копать почву туповатой покалеченной лопатой, украденной у дворника. Не приспособленные для физической работы ладони быстро сбились в кровь. Вьюга завывала над головой, возможно последняя в эту затянувшуюся зиму. Музыка долбила по мозгам с настойчивостью тупоголового дятла. Время превратилось в ветер, каждое дуновение которого уносило холодный ночной час.
На глубине полутора метров лопата провалилась в дыру, из которой вырвался пар. Глеб расширил ее руками, по-собачьи отбрасывая землю под себя. Серая неплодородная почва здесь была не просто теплой. Горячей.
Наконец открылось отверстие подземного хода, уводящее куда-то вбок. Глеб включил фонарь и головой вперед полез в темную дыру. Метров через десять подземного лаза фонарь высветил впереди белую округлую поверхность…
Музыка с Проциона резко оборвалась.
Перед Глебом находился огромный сферический предмет, застрявший в подземной норе.
Яйцо. Предмет напоминал яйцо. Объект культа индейцев таинос…
Затаив дыхание, он дотронулся до шероховатой поверхности. В тот же миг из глубин "яйца" донеслось быстрое многоголосое пение, в месте прикосновения поверхность треснула по прямой линии. Края линии разошлись, открывая внутренности, погруженные в мягкий голубоватый свет. Глазам Глеба предстали округлые пульты, странное не похожее ни на что сидение.
Глеб опустился в кресло и рассеянным взглядом уставился на мягкие мерцающие поверхности. Не потому ли канава наверху названа Гагаринской, что появилась в год полета в космос Юрия Гагарина? В тот год произошло еще много интересного. Например, по непонятной причине сгорело старое коммунальное общежитие. Только никто не связал этот пожар с появлением длинного следа, на линии которого и находилось здание.
А еще в тот год родился Глеб…
Он положил окровавленную ладонь тыльной стороной на углубление в податливой светящейся поверхности. Голоса окружили его, наперебой что-то предлагая рваным ангельским пением. Шар послушно взвыл, перед глазами в воздухе повисла объемная голографическая карта звездного неба. Одна из звезд вспыхнула, а голоса что-то вопросительно мурлыкнули.
– Процион, – узнал Глеб. – Боже мой!
В груди стало тесно от волнительного предвкушения и радости. На одной из планет Проциона существует земля, окутанная облаками и находящаяся в небесах! Он знал это по своим картинам. Земля красивая, земля обетованная.
Ему больше нечего делать на этой планете. Чужой во всем. Есть мир, который ожидает его и зовет сквозь световые годы. Есть средство, которое проведет туда.
Осталось только проститься. Хотя с кем? Единственный человек, близкий ему – творец живописных сибирских пейзажей.
Ефимыч.
Глеб бежал по морозной утренней улице в распахнутом пальто и без шапки, ловя удивленные взгляды из-под повязанных платков и драных собачьих шапок. Торговый люд собирался у длинного забора трикотажной фабрики. Даже коротышка уже выставил свои телевизоры в ряд и теперь разматывал удлинитель с розетками.
…За несколько метров до торговца музыка вновь грянула в голове. Оглушительно. Словно взрыв. Так, будто из ушей на свежий снег вот-вот хлынет кровь.
Глеб замер, как вкопанный. Его продолжали вызывать с Проциона. "Возвращайся! Ждем!"
Только почему музыка становится все громче?
Коротышка сунул штекер в розетку удлинителя и его телевизоры включились разом. Напористый и поддельно участливый голос телеведущей Кати Гордеевой из десятка динамиков заглушил музыку:
–…Директор Института астрофизики заявил, что приближающаяся комета не столкнется с Землей, а пройдет на расстоянии приблизительно пятисот тысяч километров.
Картинка на телевизорах переключилась на седовласого ученого.
– Эта комета нам не знакома и, по всем признакам, является относительно новой. Она появилась из созвездия Малого Пса и представляет собой сгусток газов и космических обломков, возможно оставшихся от какой-нибудь планеты… При хорошей погоде комету можно будет наблюдать на территории восточной части России сегодняшним вечером. Это удивительное зрелище, которое доставит радость…
Музыка заглушила голос из динамиков, разрывая барабанные перепонки.
Похоронным маршем, раздающимся от приближающейся кометы.
