Личный друг Бога - Кликин Михаил Геннадьевич (читать книги полностью TXT) 📗
Кем он был раньше? Мясником? Резчиком скотины?..
Пожилой крестьянин выбрал короткую секиру – наверное, вспомнил, как колол топором дрова.
– Что посоветуешь? – шепнул Ирт и тронул Глеба за плечо.
– Бери, что покажется привычным, – ответил Глеб и взялся за древко копья.
– Тогда я выберу молоток, – решил Ирт. – Когда-то я работал в кузне.
– Это клевец, – сказал Глеб. – Возьми лучше соседний, у него рукоять длиннее.
Копье себе Глеб выбрал хорошее – средней длины, не легкое и не тяжелое, с наконечником в форме тополиного листа, с тремя остро отточенными полосами-лезвиями на верхнем конце древка – чтобы враг не мог за него схватиться, с трехгранным шипом-подтоком на пятке копья. Так и хотелось перехватить оружие, закрутить, рассечь воздух, заставить его петь… Но Глеб не собирался показывать свое боевое умение. Пусть это окажется сюрпризом для врагов.
Он ведь когда-то учился…
Учился много раз, во множестве жизней…
Глеб нахмурился: снова это странное чувство. Обрубки воспоминаний. Неясная тревога.
Нет, не время сейчас заниматься самокопанием.
Нужно сосредоточиться…
Он крепко стиснул древко, сжал обеими руками, выставил копье перед собой, держа его нарочито неумело, жестко. Посмотрел на Двуживущих, перехватил их взгляды, отвел глаза.
Они что, все сразу нападут? Или небольшой группой? Или только один из них выйдет против четверки крестьян-неумех, а остальные будут смотреть, болеть за товарища, подбадривать его криками?
– Готовы? – почему-то к нему одному обратился человек в маске. И Глеб механически кивнул, развернул плечи, вскинул голову. Он решительно вышел в центр зала и повернулся лицом к людям на скамейках.
Пускай потом гадают, кто он такой. Наверное, решат, что он охотник или отставной солдат-наемник.
Пусть думают, что хотят, вспоминая свою смерть, оправдывая свое поражение.
Пусть…
Глеб усмехнулся, вспомнив, как расправился с тремя упырями. Первому вырвал глаза, свернул шею и сломал позвоночник. Второго насадил на подхваченный с земли кол, пригвоздил к земле. А третьему вывернул руку, сбил с ног, а потом размозжил его уродливую шипящую голову о шершавый серый камень, вросший в землю.
Он мало что понимал тогда, он был как пьяный. Но ведь и силы нашлись, и реакция не подвела – впрочем, после схватки он почувствовал себя опустошенным, выжатым, измочаленным. Едва не упал, привалился к дереву – голова гудела, и перед глазами все плыло.
Но теперь он почти в полном порядке.
Теперь у него есть оружие.
И даже союзники…
Ирт с боевым молотом в руках встал справа от него. Рябой здоровяк с мечом и пожилой крестьянин с секирой держались чуть позади. Кажется, они были знакомы. А может, просто договорились прикрывать друг друга.
– Варвар! – выкрикнул имя человек в маске. – Сегодня ты первый!
Со скамьи поднялся мускулистый Двуживущий. Из одежды на нем были одни кожаные штаны. Голый торс пестрел цветными татуировками, длинные волосы были заплетены в тонкие косы, железный обруч охватывал правую щиколотку – амулет, который можно снять лишь отрубив ступню.
– Скольких мы должны победить, чтобы выйти на свободу? – негромко спросил Глеб.
– Всех, – ответил человек в маске.
– Хорошо, – сказал Глеб. – Тебя тоже?
Он не услышал ответа, потому что Варвар, зарычав, ринулся вперед. Песок и опилки полетели из-под его ног, словно из-под колес буксующего автомобиля. Взвизгнул рассеченный клинком воздух.
Ирт невольно отступил на шаг. Попятились рябой здоровяк и пожилой крестьянин.
Глеб не двинулся с места.
Варвар взревел, занося меч для сокрушительного удара, прыгнул на неподвижного, должно быть, обмершего от страха Одноживущего. И увидел, как стремительно взвилось копье, устремилось ему навстречу, и уже не отвернуть, не уклониться, не отбить смертельный выпад.
Глеб вдруг вспомнил, как звали молодого гоблина, что когда-то учил его обращаться с копьем, выкрикнул:
– Уот! – короткое имя прозвучало словно боевой клич.
Острый наконечник вонзился в бок здоровяку, пробил кожу и мышцы, разорвал печень.
Глеб отшатнулся, выдернул копье, не позволяя ему застрять в теле врага, длинным скользящим шагом ушел в сторону.
Мертвое тело рухнуло на арену. Потемнели опилки с песком, напитавшись горячей кровью, потемнели и лица Двуживущих.
Глеб застыл, неловко опершись на копье, с притворным изумлением глядя на труп врага.
Путь думают, что это случайность.
Пусть видят, что Одноживущий и сам испугался своего деяния, удивился своему везению.
– Пиранья! – рявкнул человек в маске, и со скамьи скатился невысокий круглый человечек с длинным кинжалом в каждой руке, в крепких сандалиях, на мысках и пятках которых сверкали отточенные лезвия, с шипастыми браслетами на запястьях. Двигался он быстро, текуче, обманчиво – делал вид, что сейчас бросится вправо, а кидался влево, показывал, что отступит, и наскакивал.
– Посторонитесь, – сказал Глеб своим невольным соратникам. И те послушно расступились, отошли.
Копью нужен простор.
Копье на просторе начинает танцевать.
– Истукан! – прокричал человек в маске смерти. – Бабочка!
Еще два человека сорвались со скамьи.
«Ах вот как, – зло ощерился Глеб. – Дошло, наконец, что не на того нарвались. Увидели…»
Три человека наступали, прощупывали его оборону, примерялись к его манере боя, к его вязкому танцу. Они пытались окружить, обойти его, но Глеб не позволял – оттеснял, угрожал, манил и лавировал. Он держал их перед собой, в одной линии. И они, сам того не замечая, подчинялись ему.
Коротышка с двумя кинжалами. Могучий гигант с железной палицей. И длинноногая большеглазая девушка, вооруженная широкой изогнутой саблей-ятаганом, в льняной майке и в кожаных шортах.
Глеб знал, что убьет их всех.
И хотел сделать это одновременно.
Улучив мгновение, он бросил взгляд на Одноживущих. Те совсем растерялись, опустили оружие, прижались спинами к одной из колонн, словно надеялись спрятаться в ряду соломенных чучел. Они во все глаза смотрели на Глеба и трех его противников.
– Рыбак! Чертенок! – выкрикнул человек в маске, и еще две фигуры вышли на арену.
Гладиатор с сетью и трезубцем, и чернокожий парнишка с изящной алебардой.
Глеб вновь оскалился. Неужели учитель засомневался в своих учениках? Или просто решил не рисковать понапрасну? Может, деньги еще с них не получил? Мертвецы за учебу не заплатят.
– Почему бы тебе самому не попробовать? – крикнул Глеб, на миг повернувшись к человеку в маске.
Тот никак не отреагировал. Скрестив руки на груди, расставив ноги, он стоял возле наполовину зашторенной ниши, в паре шагов от оружейных стеллажей, и внимательно следил за ходом поединка.
Он видел, что купленный за бесценок раб сражается, словно Двуживущий мастер. И недоумевал, как такое возможно.
– Самурай!
Желтолицый воин поднялся со скамьи, склонил голову, вытащил из ножен меч-катану.
– Бульдог!
Патлатый, заросший боец, больше похожий на оборотня, чем на человека, подхватил с пола небольшой щит и короткий меч-гладиус, и, рыча, прыгнул вперед…
Семеро против одного.
Невиданное дело.
Что скажут об Ордене, если эта история выйдет наружу? Если отсюда выйдет этот странный Одноживущий?
Выйдет победителем…
Белая маска чуть качнулась.
Невозможно! Недопустимо!..
Глебу приходилось несладко. Противники все же окружили его, и теперь непрерывно атаковали – не все сразу, чтоб не мешать друг другу, а по-двое, по-трое – но одновременно и с разных сторон.
Копье стегало воздух, кружилось, выписывало замысловатые петли, отражая выпады, удерживая врагов на дистанции. Глеб ни мгновения не стоял на месте, ноги его выделывали причудливые па, корпус раскачивался, скручивался, выпрямлялся пружиной, руки словно плели кокон – невидимый, эластичный и непроницаемый. И метался взгляд, прямой, словно копье, но еще более быстрый и острый.
