Суховей (СИ) - Стенли Игорь (читать хорошую книгу txt) 📗
Мама обрадовалась, что мы вернулись без рыбы. Не из злорадства, а потому что не придётся её чистить. За завтраком пришлось включить верхний свет, так как естественное освещение померкло, и сумерки озарялись только вспышками молний. Раскаты грома, сотрясающие посуду в серванте, тоже не заставили себя долго ждать. Дождь хлестал, сбивая листву с деревьев и прижимая к земле ромашки на маминых клумбах.
На просторной кухне, совмещённой со столовой, было уютно и спокойно, как вдруг, во всём доме погас свет. Я достал и зажёг свечи, после чего мы продолжили беседу. Скоро выяснилось, что и мобильная связь пропала. Телефоны продемонстрировали отсутствие сети, когда родители попытались дозвониться в совет и узнать насчёт электричества. Почему-то им не сиделось спокойно, зная что где-то разворачивалась, пусть и коммунальная, но авария.
— Молния ударила, и на трансформаторе защита сработала, — выдвинул я предположение.
— Тогда почему так долго нет света? — скептически поинтересовалась мама.
— Да хоть и замыкание или обрыв, всё равно мы ничем не поможем, — ответил я. — К чему гадать? Как включат, так включат. На крайний случай есть генератор.
Мои доводы не разрядили обстановку, и тогда я вызвался лично съездить в совет, дабы выяснить все подробности из первых уст, и прекратить наконец развитие панических настроений.
***
Сердце билось в повышенном ритме, а по лицу стекала солёная дождевая вода, смешавшаяся с выступившим на лице потом, когда я ввалился в двери клуба. Звякнул и затих колокольчик над входом, в глубине помещения слышалась непринуждённая беседа, немного пахло дымком. Проход напротив меня, из просторной прихожей, вёл в гостиную, что освещалась сейчас естественным пламенем, судя по оранжевым всполохам на потолке и стенах. В помещении царил полумрак, и я приходил в себя после странного происшествия.
Мой путь от родительского дома до клуба не занял и десяти минут, включая сборы, прогрев автомобиля и непосредственно поездку. Мама была против того, чтобы я выходил на улицу в такую непогоду. Однако я отверг все возражения, и обещал вернуться с хорошими новостями, дабы развеять неопределённость. Расстояние от крыльца до автомобиля составляло каких-то пять-шесть метров, и я не стал открывать зонт, но за эти три секунды, успел промокнуть довольно основательно. Даже кондиционер не смог достаточно осушить воздух. И я тронулся, как только мутная пелена конденсата испарилась с нижней половины ветрового стекла. Всё равно дождь лил плотной пеленой, ограничивая видимость несколькими метрами.
Ехать пришлось очень медленно, и, сворачивая с центральной улицы на первый кольцевой квартал, я лишь краем глаза заметил в мёртвой зоне за широкой аркой передней двери очень высокий расплывчатый силуэт. Я поворачивал налево, и инстинктивно дёрнул руль вправо, наехав на поребрик, когда силуэт, напоминающий человека верхом на лошади, оказался в опасной близости. Я мог задеть его, но вместо этого лишь проскользнул через край туманного контура. Совершён был наезд или нет, сложно сказать, так как я сильно приложился подвеской о бетонную конструкцию.
Заглушив автомобиль, я выбрался на перекрёсток, укрываясь от ливня под широким зонтом. Видимость и здесь была посредственная, однако можно было разобрать силуэты домов, растительности и дорожных знаков. Никого или ничего похожего на виденный только что силуэт не наблюдалось. Стало жутковато, брызги воды равномерно покрывали меня теперь снизу. Я вернулся в машину и безуспешно попытался её снова завести. Электроника работала, но стартер упорно не хотел реагировать на поворот ключа зажигания.
После нескольких неудачных попыток, я включил аварийную сигнализацию, оставил габариты включёнными и отправился к месту назначения пешком. Искренне пожалев о том, что сам придумал себе это, в целом бессмысленное, приключение, я, тем не менее, упорно двигался к цели. Примерно на полпути появилось чувство, будто за мной кто-то пристально наблюдает. Затем стало казаться, что некто следует за мной по пятам, буквально дыша в затылок. По спине пробежался неприятный холод, и я обернулся.
Ничего. Кроме серой пелены, превратившей день в бесцветное бесформенное пространство.
В таком состоянии я и оказался на пороге здания поселкового совета.
— Это кто там? — послышался знакомый голос из гостиной, выведший меня из оцепенения.
— Это я, дядь Миш, — вымолвил я, — Сергей Романов.
Спустя пять минут мы уже сидели в бильярдной, тускло подсвеченной аварийным освещением бара, которое питало холодильники с едой и напитками. Дядя Миша — давний друг моего отца, выведывал у меня обстановку в Санкт-Петербурге. Я рассказал всё, что успел заметить за то недолгое пребывание в северной столице.
— Вот такие дела, — закончил я рассказ. — Зрелище не из приятных.
— Ничего, Серёга, этот город и не такое переживал. Прорвёмся, — констатировал собеседник и спросил: — А ты-то, какими судьбами?
— Да теми же, что и все остальные, — подумав, ответил я. — Приехал повидать родителей, пока в городе неспокойно.
— А, заметил? У нас тут троекратный прирост населения за неделю, — сообщил дядя Миша. — Но это нормально. Инфраструктура позволяет.
— Ваша инфраструктура — многим на зависть, — сказал я. — Не каждый элитный посёлок так грамотно устроен, а у вас, фактически — дачи.
— Дачи, не дачи, но мы растём, — принялся расхваливать своё детище создатель. — К магазину пристроили склад под тысячу квадратов и забили его в этом году продовольствием и хозтоварами. А в том месяце вкопали две ёмкости по пятьдесят кубов. Одну бензином залили под крышку, а вторую соляркой наполняем. Так что не переживай, мы тут не пропадём. У вас городских проблем больше.
— Согласен, — кивнул я. — А что со светом?
— Выясняем, — с досадой сказал дядя Миша. — Похоже обрыв на линии. На наш трансформатор ничего не приходит. Можем просидеть там и до завтра. Эх, беспокойное это хозяйство конечно, да и знал бы ты, Серёга, как тяжело дался нам проект в принципе. Но не жалею о потраченных годах, вот гляжу теперь на результаты и радуюсь. И главное, что как начинали одной компанией, так и продолжаем.
Дядя Миша кинул взгляд на крупную фотографию, висевшую на стене. Я невольно вгляделся в неё тоже. На снимке был изображён он сам и его партнёры. Стоп! А кто этот четвёртый, также знакомый мне рослый мужчина? Этого просто не может быть!
Я встал и подошёл ближе, пытаясь в полумраке помещения лучше разобрать детали.
— Скажите, — начал я, подбирая слова и указывая на того человека, — а кто это такой?
— Это? — хмыкнул собеседник. — Это хороший мужик. Скала. Больше б я таких людей встречал в жизни, не поседел бы. Он очень помог нам с оформлением участка. Это были девяностые — чистый беспредел. Всё решалось за взятки, а у нас денег было в обрез. Да и земли-то бросовые были, но как узнали чинуши о наших планах, так и решили навариться. Полтора года водили нас за нос с документами. Тогда мы и решили поднимать связи, у кого какие были. У меня-то известно где связи, но пробегал я немало. В итоге, старый приятель по службе посоветовал обратиться вот к нему. Встретились. Я всё рассказал, показал. А тот идею подхватил, насоветовал кучу всего, начал изменения в план вносить. Мы грешным делом подумали, может он отжать себе долю решил, но нет. Оказался честным и толковым парнем. Через полгода документы получили и начали строить. Не взял с нас ни копейки, а помог неоценимо. Всё время только забываю фамилию: интересная такая… На «П». Палтус что ли. Хотя нет…
— Малтис? — задал я решающий вопрос.
— Точно! Малтис, — последовал ответ. — Это звать его — Павел. Поэтому и путаю. Давно не виделись, лет десять. Погоди-ка! А ты откуда его знаешь?
— Я близко знаком с его дочерью, — вымолвил я, до конца не веря в происходящее.
— С дочерью Малтиса?! Ну ты даёшь! — хохотнул дядь Миша и спросил: — И насколько близко? Вплоть до женитьбы?
— Можно и так сказать, — ответил я, не поддержав шутки.
