Охотники на мутантов - Левицкий Андрей Юрьевич (читаем книги онлайн бесплатно полностью .TXT) 📗
Ее подняли и понесли к трону. Настька кричала и лягалась, но держали ее крепко. Пигмеи поднялись по ступенькам, усадили девушку в автомобильное кресло и стали привязывать. Она разъяренно брыкалась, пинала их ногами, била, щипала, пыталась даже кусаться… все без толку - вскоре карлики отошли, а она так и осталась сидеть, связанная. Тараторка принесла и водрузила ей на голову корону из бус. Настька тряхнула головой - бусы свалились на ступени, что-то в них лопнуло, корона распалась десятком звенящих змеек. Пигмейка всполошенно защелкала и бросилась собирать их. Постамент окружили пигмеи, они неодобрительно щелкали, глядя на девушку, качали головами. Она в ответ зло таращилась на них, пыталась встать и топала стянутыми ногами. Тараторка снова надела на девушку корону, для верности прижала к голове, больно вдавив бусины в кожу. Пощелкала одобрительно, отступила - и Настька тут же стряхнула нелепый головной убор. Пигмеи заволновались, щелкая все громче, кто-то полез на ступени. Таракан, сунув палку под мышку, подступил к На-стьке и ухватил за уши, чтобы не дергала головой. Тараторка в третий раз нагнулась за бусами.
Внезапно щелканье смолкло. Толпа потекла со ступеней, пигмеи быстро разошлись в стороны, освобождая пространство перед постаментом. Тараторка побледнела, так что татуировки на лице выступили резче, и побежала вниз. Таракан поднял палку, присел, согнув тонкие ножки, наклонил голову и так замер, только кисть руки едва заметно двигалась, потрясая импровизированным жезлом.
Раздались тяжелые шаги. Очень тяжелые - девушке даже показалось, что постамент слегка содрогается. В темноте прорисовалась фигура, на гладкую маслянистую кожу легли отблески аномалии. Настька замерла, выпучив глаза на того, кто шел к ней.
* * *
Сжавшись в углу клетки, прикрыв голову худыми руками, сталкер тихо подвывал.
– И тебя съедят… - просипел он. - И меня… Контролер ушел, давление на мозг ослабело, и Рамир приник к доскам, вглядываясь в освещенную тусклыми зелеными сполохами площадку. Когда вожак приблизился, толпа бюреров расступилась, Цыган увидел девушку, сидящую в автомобильном кресле у подножия гигантского трона. Она была связана.
– Хав тэ гудлэ кхула! - выругался Рамир и присел, оглядываясь. Поблизости не было ни одного бюрера, все потянулись за жирным контролером. А этот мутант необычный очень, явно псих даже по контролерским меркам, аура у него совсем мрачная и странная. Сталкер ощупал прутья клетки. Деревянные, но очень уж толстые. Как с ними справиться?
– Я знаю как, - тихо сказал Цыган и схватился за пояс. Тощий мужик в соседней клетке хрипло прошептал:
– Дурак ты! Неумеха! Нас не спас, сам попался! Единственная надежда… единственная… - он всхлипнул. - Теперь все сдохнем здесь, кто от голода, а кого сожрут! - с каждым словом в голосе его крепчали истерично-безумные интонации.
– Молчи, - процедил Рамир, расстегивая ремень. Пряжка на нем была широкая, тяжелая, украшенная ритуальным цыганским узором. Сам ремень тоже дорогой, из очень крепкой кожи с металлическими прожилками, не сейчас не он интересовал Рамира. Сталкер повернул верхнюю пластинку пряжки, просунув под нее пальцы, потя лул. Не видя, чем занят сосед, оборванный мужик встал на колени, вцепился в прутья и стал трясти, подвывая.
– Тихо ты, идиот! - цыкнул на него Цыган и вытащил из пряжки узкий треугольник металла с заточенными кромками.
Вновь огляделся. Толпа вокруг аномалии волновалась, в зеленом свете Рамир видел контролера, но маленькую худенькую девушку теперь не мог разглядеть среди пляшущих теней. Надо спешить, еще немного, и этот их ритуал начнется. В чем бы он ни заключался, девчонке не поздоровится, это уж точно.
На одном конце маленького клинка был стержень с резьбой, но сейчас Рамиру некуда было вкрутить его, и он просто покрепче сжал стержень пальцами.
– Всех сожрут, всех! - бормотал оборванец.
Цыган сел под решеткой и стал пилить основание прута. Просветы между прутьями были узковаты, чтобы вылезти, нужно было справиться с двумя.
С площадки доносилось щелканье, иногда потрескивала аномалия, пару раз до Рамира, будто дуновение горячего ветра, доносились словомысли - сталкер улавливал какие-то смутные образы, но толком не мог понять, о чем вещает жирный контролер. Рамир пропилил половину прута, две трети… Он вспотел, но ни разу не остановился. Сосед то замолкал, то принимался с надрывом причитать, Рамир не обращал на него внимания.
Запястье ныло, тянуло в левом плече. Хорошо хоть онемение в правой половине тела начало постепенно отступать. Когда оставалось всего ничего, краем глаза он заметил движение сбоку и замер, ссутулившись, стоя на коленях перед прутьями. Немного повернул голову - шестеро бюреров спешили из глубины поселка к поляне с аномалией. Они были выше ростом, стройнее соплеменников и внешне напоминали ту пару, что охраняла ложбину, - местные воины.
Сосед безмолвно раскачивался из стороны в сторону, сидя посреди клетки с безумным видом. Рамир не шевелился, искоса провожая воинов взглядом. Они даже не взглянули на пленников, спешили, чтобы увидеть начало ритуала. Как только бюреры прошли мимо клеток и оказались к нему спиной, Цыган сразу же вновь стал пилить - и спустя всего пару секунд щелкнуло последнее древесное волокно, заточка провалилась под пальцами.
И тут же оборванный сталкер с воплем бросился на прутья. Вцепившись в них, закричал вслед воинам что-то угрожающее. Двое повернулись, равнодушно посмотрели на него, тут же один громко защелкал, вскинув руку, ткнул в сторону Рамира.
Остальные тоже повернулись и после недолгого замешательства бросились к клетке.
– Идиот! - заорал Цыган на беснующегося соседа. Привстав, саданул по пруту, тот треснул, слегка накренился. Бюреры бежали к нему. Цыган ударил еще дважды, наконец выломал прут и со всей силы ткнул им сквозь решетку в татуированную морду воина, подскочившего первым. Тот опрокинулся навзничь, другой попытался ухватить прут, но Рамир пырнул его заточкой в брюхо. Тут сзади защелкало, сталкер развернулся - четверо охранников, открыв замок, ввалились внутрь.
В низкой клетке он не мог толком выпрямиться, драться было неудобно. Рамир ткнул одному прутом в морду и, кажется, выбил глаз, второго с размаху перетянул по ребрам так,.что те громко треснули, но третий, обежав Рамира, упал ему под ноги, а последний налетел с разбегу, врезался всем телом. В клетку влезли оставшиеся двое. Цыган отшатнулся, зацепившись за жилистое тело, упал навзничь. Он нанес несколько ударов, попытался встать, но было поздно - бюреры погребли его под собою. Прут вырвали из рук, сталкер успел полоснуть заточкой по морде одного карлика и распорол украшенную татуировкой щеку, а потом лишился и этого оружия. Некоторое время воины пинали его, потом схватили и поволокли. Его вытащили наружу, сунули в соседнюю клетку. Рамир поднялся, хлюпая окровавленным носом, сплюнул густо-красной слюной. Клацанье, лязг, клетка дрогнула - он опять был взаперти.
– Всех нас сожрут! - донеслось сзади.
* * *
Это был очень толстый мужчина, Настька и не думала, что люди способны так разжиреть, - он напоминал кожистый шар, наполненный медом. С головы свисали черные косы, смазанные жиром, заплывшее лицо выглядело обычным, человеческим. И все же что-то было с ним не так. Пока он шел к трону под восторженное щелканье пигмеев, девушка хорошо рассмотрела толстяка. Ее поразили глаза предводителя пигмеев: они горели очень странным темным огнем. Не злобным, не агрессивным - просто чужеродным. Поверх закатанных до колена потрепанных штанов была надета соломенная юбочка, на шее висело коралловое ожерелье, запястье украшали нити красных бус. Весь он был какой-то косматый, темный, варварский… Настька вдруг вспомнила уроки истории в интернате, вспомнила слово: язычник.
Не обращая никакого внимания на своих обожателей, покряхтывая, сопя, толстяк начал взбираться по ступеням, а Настька следила за ним сверху расширенными от ужаса глазами. И ее хотят выдать замуж за этого… за этого Косматого?!
