Кадет - Рус Дмитрий (бесплатные версии книг txt) 📗

Лина неплохо сработалась с Макаркой. Именно ей как оператору вооружения предстоит вести огонь из спарки. Причем в режиме ручного управления, водя тяжелой двойкой стволов без помощи сервоприводов с микронной доводкой. Ну и малый профиль хрупкой фигуры позволял значительно уменьшить площадь щитка и облегчить общий вес ИМПа.

Девушка прикладывалась к рукоятям управления, примеривалась к зеркальному прибору наведения – прорезать прицельную щель было признано нерациональным – плазма имеет свойство расплескиваться по преграде и проникать в любые трещины.

Макар крутился рядом, все чаще задерживая взгляд на девичьих округлостях и на секунды выпадая из реальности. Нахождение в смешанном коллективе, не обремененном нормами морали, делало свое грязное дело. Плюс совершенно непонятно, какой фарм-терапией пичкали тело парня, лежащее в вирт-капсуле. Пункт о годичной «дойке» забыть было невозможно…

Я не ревновал. Ревность – это слабость, неуверенность в себе как в лучшем и достойном мужчине. Женщины это срисовывают мгновенно, тем более Лина. Так что лучший вариант поведения – снисходительная улыбка и ответная провокация: партнер никогда не должен быть уверен, что ты не уйдешь уже сегодня. Это держит обоих в тонусе, вынося за скобки отношений треники с растянутыми коленями и домашние халаты с оторванными пуговицами.

Полтора часа аврала – и добронированная спарка была готова к бою. Стянув с лица ковбойский платок, защищающий легкие от пара и густой взвеси спор, я обратился к ударной группе с короткой хомяческой речью.

– Бойцы! Вперед, за ништяками, жизненным пространством и рарными нашивками в личном деле! Многих вам баллов на УК! К бою!

И народ рванул! Безумными зайцами добровольцы впрыгивали в зловеще-красный проем шлюза и метались изломанными непредсказуемыми траекториями под убийственным ливнем плазмы. Танец смерти казался хаотичным лишь стороннему наблюдателю. Объединенные в так-сеть импланты довольно успешно разводили людей в стороны, растаскивая внимание систем прицеливания и наводки турели.

Последней в проход втолкнули тележку со спаркой. Вражеская плазма как раз находилась в предельно неудобном положении – увлеченно добивала бойца, успевшего забиться в дальний угол зала.

Когда ИМП открыл кинжальный огонь в упор, турели понадобилось четверть секунды на обнаружение, оценку угрозы и смену целеуказания. Затем еще секунда на доворот стволов и параллельный цикл принудительного охлаждения хладагентом. За это время спарка выпустила порядка сорока боллов с твердым сердечником, добив и без того ушатанную броню и с удовольствием вонзив зубы из обедненного урана в нежное электронное нутро плазмогана.

– Шух-х-х-х! – разгневанными шмелями шелестели гиперзвуковые снаряды, кроша электронику, разбивая сервоприводы и выбивая искры из стальных элементов конструкции.

– Динь! – почти синхронно звякнули колокольчики, рапортуя об уничтожении цели, промаркированной системой как «очень сложная».

– Банг! Банг! Банг! – лупил я в темный проем, торопясь отстрелить манипулятор сервисному дроиду, вооруженному древним расхлябанным лазерником.

Ведь если позволить Лине переключиться на новую цель, то она его просто перемолотит в фарш. Никакой любитель «Лего» потом не соберет!

– Динь! – вновь звякнул интерфейс, констатируя полную зачистку помещения и предлагая приступить к установке флага отряда.

Опустив еще горячий ТТ, я поймал на себе вопросительный взгляд Мурома – капрал предусмотрительно не полез в бой. Для него в течение ближайших суток следующий визит в чистилище растянулся бы на двадцать минут. А кто добровольно пойдет на тысячу двести секунд стачивания зубов ржавым напильником и раскаленных игл под ногти? И это ведь еще не полная ассоциация с тем, что творится с бойцами в виртуальном отстойнике. Триста процентов боли – это реально «перебор», как говорит наш заядлый экс-игроман Сашка Бубна. Он и сейчас большую часть свободного времени посвящает крафту – мастерит карточную колоду из листков пластика.

Отрицательно качаю головой:

– Ждем, пока воскреснут все участвовавшие в бою. Именно они, вместе с офицерским составом, займутся установкой флага. Ребята заслужили, а своих топов – тех, кто выделяется над общей массой душой, телом или званием, – следует прокачивать в первую очередь.

Муром согласно кивнул. Мы – из поколения, воспитанного смартфонами. Что такое клановый танк, рейдовый дамагер и какую роль играют топовые офицеры гильдии, знаем не понаслышке.

Нарушая мой приказ, в шлюз нырнул поисковый таракан ППГ. Буквально через секунду он тревожно запищал, обнаружив критически раненного бойца, а затем натужно загудел генератором силового поля, формируя носилки и готовясь к транспортировке очередного пациента.

Минута, и поисковик выполз из проема, таща за собой свернутый кокон с упрятанным внутри раненым. За мутным, заляпанным кровью пузырем таращил чернявые глаза испуганный Ара. На его животе пузырилась черная пена из пробитого нанобанка. В правой стороне груди зияло сквозное отверстие – подставился-таки наш орел под луч лазера.

Проводив глазами таракана с прицепом, я задумчиво почесал бровь грязным пальцем. Непривычная тут для меня система приоритетов в сортировке раненых. У нас ведь как принято? Легкие занимаются сами собой и друг другом, со средними возятся хирурги на операционном столе, ну а тяжелые предоставлены младшему медперсоналу и играют с судьбой в рулетку. За системой лежит жестокая правда статистики. Если уж ты решил возиться с одним тяжелым, будь готов к тому, что половина средних перейдет в эту же категорию.

Здесь все наоборот. Если ранение не критическое, имплант вытянет сам или сохранит жизнь бойцу на достаточный отрезок времени. Поэтому помощь профи нужна в первую очередь тем, у кого система жизнеобеспечения бессильно опускает руки и шлет отчаянный «СОС» по широкополосному медицинскому каналу.

Ожидая респауна добровольцев, народ изучал логи прорвавшихся вовнутрь помещения бойцов. Жадно выкрикивались показатели уровня обитаемости – целых тридцать девять процентов! Внимательно высматривалась добыча – нетронутые пласты драгоценного мха, восемь трупов разной степени мажорности и непонятные механизмы в центре зала. На сладкое – крупные ячейки сейфового типа, словно медовые соты, покрывающие три стены из четырех.

Сан Саныч, наш отрядный суперкарго, невесть зачем навязанный сборной солянке из истребителей и тяжелой пехоты, уверенно опознал назначение отсека.

– Артиллерийский погреб главного калибра. Клянусь своими портянками – в это корыто впихнули тунельник калибром не меньше трехсот миллиметров!

Я нахмурился.

– Впихнули. Причем сразу пару – каналы стволов проходят через центральную ось корабля. Спецификация «Марата» лежит в свободном доступе. Ты другое скажи – погреб БК рядом с медотсеком? А если детонация?

Сан Саныч отмахнулся:

– Нечему там детонировать – одни литые болванки из трансурановых элементов. При тех скоростях, что обеспечивает магнитный ускоритель, масса снаряда решает гораздо больше, чем любое взрывчатое вещество. Энергия, выделяемая при столкновении с вражеским судном, вполне сопоставима с мощностью ядерного взрыва. Е равно эм-це в квадрате, понимать надо!

Поморщившись фамильярности самого старого в отряде подчиненного – Сан Санычу не так давно стукнул полтинник, – я продолжил дожимать суперкарго на предмет информации:

– Расшифруй скрин. Что видишь? Железо это непонятное в центре, соты вдоль стен?

– Все просто! По центру – силовые захваты, карусель подъемника и барабаны скоростного заряжания. Индивидуальные соты – это хранилище БК, фонят они все-таки неслабо. Да и в случае близких взрывов и деформации отсека не стоит им позволять сжиматься в единый комок закритичной массы.

Я кивнул. В целом все понятно. Сплошная головная боль. Польза от такой добычи сомнительна, а вот в случае нарушения герметичности хранилища мы все умрем. Не очень быстро, но очень болезненно.

С точки зрения добычи – основная надежда на затянутые мхом фигуры. Судя по солидным габаритам, некоторые из них одеты как минимум в пустотные скафандры. Снаряжение такого уровня нам необходимо просто край!