Реконструкция. Возрождение - Вардунас Игорь Владимирович (лучшие книги TXT) 📗
Сказав это, Свен открыл свой саквояж и достал из него пачку фальшивых свидетельств и документов.
– Очень хорошо, что все вы можете выдать себя за поляков. Но главное, не волнуйтесь, эта схема отработана сотнями людей. Членам «Жеготы» уже удалось успешно разместить тысячи евреев на конспиративных квартирах или в монастырях.
– Но куда мы поедем? Что станет с нашей квартирой, вещами? – Мария без сил рухнула в стоявшее рядом кресло, в ужасе спрятала лицо в ладони и заплакала. Михолок поспешил успокоить жену:
– Милая, не стоит так убиваться. Для меня в первую очередь важны ваши жизни – твоя и наших детей.
Не в силах смотреть на рыдающую мать, Свен поднялся и обратился к отцу:
– Пан Штейн, у нас нет времени на переживания. Соберите всё необходимое и одевайтесь. Я жду вас на лестнице через десять минут.
Сказав это, Свен спешно подхватил саквояж и практически выбежал из комнаты. Он не мог позволить себе заплакать, так как от этого грим на его лице сразу же потечёт, а накладные борода и усы могут отклеиться. Конечно, если подобное случится, то Свен сможет объяснить своей семье, что это необходимая конспирация. Но станут ли они доверять ему после этого? Вряд ли.
На сборы семье Штейнов хватило и десяти минут. Когда ежедневно ждёшь стука в дверь, то привыкаешь хранить чемодан с необходимыми вещами рядом с входной дверью.
Спускаясь по лестнице во двор, Свен торопливо инструктировал Михолока и Марию:
– Вас зовут Болеслав и Агнешка Шиманьские. Ваших детей – Ядвига и Якуб. Вы направляетесь к своим родственникам в Гданьск, а именно к дяде Агнешки, Петеру Новаку. Ваш дом в Варшаве сгорел во время пожара…
Эту легенду Свен продумывал очень тщательно, так же как и дальнейший маршрут передвижения семьи Штейнов по оккупированной немецкими захватчиками Польше. Поддельные документы он заготовил заранее, ещё во время преподавательской деятельности в Буффало. Тогда он наткнулся на архивные изыскания одного профессора, который с маниакальной дотошностью собирал сведения о гражданской и военной документации и паспортах, бывших в обиходе в Варшаве времен Второй мировой войны. Свен сразу понял, что образцы паспортов, и справок, дававших возможность спокойно передвигаться по оккупированной нацистами Польше, могут ему пригодиться.
Вот тогда-то у него и появился этот саквояж, пересекший вместе с ним Атлантику и покоившийся до нужного момента в специальном секретном отсеке в недрах конструируемой тогда Машины. Со временем он стал добавлять в саквояж деньги и прочие полезные вещи.
На Варшаву уже опускалась ночь. Штейны, а особенно маленькая Ева, проголодались и буквально валились с ног от усталости. Свен, как мог, подгонял измученную семью, чередуя угрозы о патрулирующих этот район отрядах полиции с рассказом о том, как долго они смогут отдыхать на той квартире, куда он их ведёт.
Квартира эта и вправду когда-то принадлежала одному из членов «Жеготы». Но судьба его сложилась весьма трагично. Мужчина изготавливал самодельную бомбу, которую планировал использовать для освобождения заключённых евреев, ожидающих в полицейском участке своей очереди для отправки в лагеря смерти, когда нитроглицерин случайно сдетонировал. Мужчина погиб на месте. Только местом этим оказался глубокий подвал его книжного магазина. О том, как и при каких обстоятельствах произошёл этот несчастный случай, станет известно лишь через десять лет, когда бригада рабочих наткнётся на его скелет во время капитального ремонта здания. Также в подвале найдут несколько пачек агитационной продукции, по которой будет установлена его причастность к обществу «Жеготы».
Свен смог найти эту квартиру, лишь изрядно проштудировав варшавские газеты, выходившие с сорок третьего по пятьдесят седьмой годы. Нордлихт хорошо подготовился и подыскал для своей семьи подобные безопасные места для ночлега и отдыха на протяжении всего маршрута следования от Варшавы до Гданьска. И хотя он попрощался со Штейнами сразу же после того, как привёл их на первую конспиративную квартиру, он неотступно следовал вслед за ними до тех пор, пока они не сели на корабль, идущий в Стокгольм.
Нордлихт также дал отцу строгие инструкции, на какие именно корабли и поезда им следует садиться. Просмотрев военные хроники, путешественник во времени точно знал, какие суда и эшелоны не пострадают от действий военных или партизан. Лишь когда его семья ступила на берег Швеции, Свен, прибывший в Стокгольм днём ранее, смог позволить себе вздохнуть с облегчением.
«Теперь всё будет хорошо, – мысленно поздравил он самого себя. – Теперь всё всегда будет хорошо».
Бум!
Волна жара объяла лицо и голову Свена. А вслед за этим некий невидимый молот обрушился на него, заставив со свистом выпустить воздух из лёгких, уронил на землю и протащил Свена пару метров спиной по брусчатой мостовой.
Почти минуту Нордлихт буквально ничего не слышал и не видел. Перевернувшись на живот, он встал на четвереньки и потряс головой. Зря. От этого стало только хуже. Содержимое желудка подкатило к горлу и запросилось наружу, но Свен смог сдержать позыв. Перед глазами всё плыло.
Повсюду суетились люди. Некоторые помогали пострадавшим, но большинство спешило убраться отсюда подальше.
– Что произошло? – спросил Свен спешащего мимо толстяка в матросском бушлате, но тот не ответил, лишь махнул рукой и засеменил дальше. Опираясь на фонарный столб, Свен смог подняться и посмотреть в сторону пирса, к которому пришвартовался лайнер, везший на своём борту семью Штейнов. – Что за хрень? Этого… этого просто не может быть!
Лайнер охватило пламя нескольких пожаров. Судя по тому, как быстро корабль погружался в воду, от взрыва он получил серьёзную пробоину. Люди на борту в панике прыгали в воду и отчаянно гребли к берегу.
В этот момент лайнер сотрясла целая череда взрывов. Величественный корабль задрожал, словно бездомный пёс под проливным дождём. Было очевидно, что сейчас взрываются боеприпасы, перевозившиеся по заказу копенгагенских контрабандистов в обход всех законов.
Бах! Бум! Ба-бам!
– Нет!!! – в отчаянье закричал Свен. Второй раз он в один момент терял всю свою семью, но на этот раз трагедия происходила прямо на его глазах. Зрение не вовремя решило вернуться к своему хозяину, и он смог чётко и ясно увидеть отца и молодого себя, несущих на руках мать и Еву. Они стояли на верхней палубе, зажатые в огненном кольце, и тщетно пытались вырваться из этой смертельной ловушки. Отец что-то объяснял Якову, указывая в сторону левого борта.
– Отец! Мама!.. – шатаясь словно пьяный, Свен побрёл со всей возможной в тот момент скоростью в сторону пирса и горящего лайнера. Бегущие ему навстречу люди толкали его и осыпали при этом проклятиями.
Пытаясь уворачиваться, Свен неотрывно следил за людьми на верхней палубе. Отец медленно опустился на колени и положил бесчувственное тело Марии на палубу. Сняв с себя пальто, он накинул его на голову сына, одновременно прикрыв от огня и тело дочери.
– Пшел с дороги! – накачанный мужчина, явно работавший портовым грузчиком, грубо оттолкнул Свена в сторону, и тот снова упал. Кто-то наступил ему на руку, чудом не раздавив хроноперстень.
«Перстень! – в ужасе вспомнил Свен и спрятал повреждённую кисть под себя. – В случае чего я смогу всё исправить с помощью перстня!»
Свен вновь встал на ноги и посмотрел на терпящий бедствие лайнер. Хотя смотреть там уже было не на что. Все палубы были объяты пламенем, а в воде, среди спасшихся, он не смог заметить ни одного родного лица. Его семья вновь погибла.
Следующие несколько месяцев стали для Свена Нордлихта одним из самых тяжких испытаний в его жизни. Он даже не мог сказать, когда ему было хуже – в «Собиборе» или сейчас. Тогда он тоже пережил гибель всех членов своей семьи. Но ему не довелось лично видеть, как огонь пожирает их тела.
Подрыв лайнера случился на немецкой мине в порту Стокгольма, который привёл к гибели почти четыреста человек, среди которых оказалась и семья Штейнов, сгоревших в огненной ловушке на верхней палубе. Но Свен проверял и перепроверял данные. Этого взрыва не должно было случиться, все погибшие в той невероятной катастрофе должны были благополучно ступить на территорию датского королевства.
