Дети Ржавчины - Тырин Михаил Юрьевич (читать книги без регистрации полные TXT) 📗
Наконец начальник закрыл аудиенцию. Махнул рукой и сказал «идите».
– Все прекрасно! – потер ладони погонщик, когда мы оказались за дверями. – Он отправил нас к своему кладовщику, а уж его-то я уболтать смогу.
Мы прошли пустыми коридорами и выбрались в большой внутренний двор. Я сразу уставился в противоположный угол, где из утоптанной земли поднималась потемневшая металлическая полусфера размером с хороший одноэтажный дом. Большая часть ее, очевидно, скрывалась под землей. На круглом боку выделялся проход, сделанный силами местных мастеров – кривая рваная дыра, загороженная деревянным щитом.
– Хранилище старых вещей, – сказал погонщик, заметив мой интерес. – Тебя, наверно, не пустят. Но я постараюсь уговорить кладовщика, тебе же интересно смотреть на разное старье?
Он поднял с земли круглый булыжник и постучал по поверхности сферы. Звук был гулким и глубоким, как от колокола.
– Открывай нору, земляная душа! – крикнул он, нагнувшись к дыре. – Купцы пришли.
– Нашли время, – раздался недовольный голос, приглушенный слоем металла. Внутри что-то брякнуло, деревянный щит дрогнул, заскрипел и отвалился в сторону. Из темноты на нас уставились два больших желтых глаза. – А это кто еще с тобой?
– Подожди, – бросил мне Подорожник и пролез внутрь. Хозяин немедленно задвинул за ним дверь.
Я сел на корточки и принялся оглядывать двор. Смотреть, собственно, было почти не на что. У стены тихо умирали, рассыхаясь под солнцем, две древние повозки. Полнощекий мальчишка, одетый в одну лишь короткую рубаху, подметал площадку вдоль стены дома. Между двумя сарайчиками раскачивались веревки, на которых сушилась рыба. Больше остановить взгляд было не на чем. И даже слушать было нечего – двор казался тихим, словно кто-то объявил выходной.
Я посмотрел наверх. По краю крыши не спеша прохаживался староста, бросая на меня равнодушные взгляды. На его месте я сейчас скинул бы кожаную куртку и позагорал.
– Заходи, – раздался бодрый голос Подорожника за спиной. – Я его уговорил.
Под сводами железной крыши меня обняла прохлада подземелья. Я увидел в свете масляных ламп большой круглый зал, заваленный грудами каких-то вещей. Полумрак не позволял хорошо рассмотреть их. Но я понял, что врытая в землю сфера – только вход в главное подземелье. В стенах темнели проходы. Хранилище расходилось и вширь, и вглубь.
Я переключил внимание на хозяина хранилища. Он напоминал огородное пугало. Казалось, его собрали из тряпочек, ремешков, подвязок и прочего вторсырья. Даже его лицо, закопченное лампами, казалось тряпочным. Одни лишь желтые глаза оживляли унылый вид вечного подземного жителя. «Типичный Плюшкин!» – подумал я.
На полу лежали два уже знакомых мне предмета, похожих на сложенные штативы.
– Это они? – спросил я.
– Да, – самодовольно кивнул погонщик. – Иглострелы. Оба уже наши. Вернее, один наш, второй – Лучистого.
Он так неприкрыто торжествовал, что мне захотелось пожать ему руку и сердечно поздравить с этой коммерческой победой. Однако я унял иронию. Возможно, вещь окажется полезной. Да и посмотреть ее было любопытно.
Кладовщик что-то пробурчал, недовольный нашей радостью. Похоже, он считал, что его бессовестно обманывают в этой сделке. Он положил часы в поясную сумку, похлопал по ней ладонью. Но остался недоволен и переложил в другую сумку. Затем снова вынул.
– Минутку, – сказал я и взял часы из его руки. – Можно вот так...
Я просто застегнул браслет на его запястье. Подорожник тихо ахнул.
– Что ж ты мне раньше не сказал! – зашипел он с бессильной злостью.
Зато настроение кладовщика заметно поднялось. Он полюбовался блестящей штучкой на своей грязной морщинистой руке и потер часы какой-то тряпкой, чтоб блестели лучше.
– Теперь идем за иглами, – сказал он.
Погонщик кивнул мне, и мы отправились в путешествие по лабиринту между грудами вещей. Большинство из них были аккуратно прикрыты от постороннего взгляда кусками кожи, тряпками, деревянными щитами. Все кладовщики одинаковы. Не любят показывать чужим свои сокровища.
Я испытал это в полной мере, когда остановился возле большой железной бочки с десятком поперечных ребер из светлого металла. Я не успел ничего понять, и в голове не вспыхнуло очередного воспоминания. Пока. Просто екнуло сердце, и я остановился.
– Что это? – спросил я.
Кладовщик обернулся и с неудовольствием проговорил:
– Не твоего ума дело, торговец. Иди за мной и не отставай.
– Пошли, – нерешительно прибавил Подорожник.
– Сейчас... – я опустился на корточки, ощупал находку руками.
– Ну!
– Сейчас-сейчас, – пообещал я, продолжая водить рукой по шершавому металлу и осматривать со всех сторон темный цилиндр в полтора человеческих роста.
– Да пусть сидит, – вполголоса проговорил погонщик. – Он – чужак, ему почему-то очень интересно смотреть на ненужное старое железо.
Кладовщик хоть и с большим сомнением, но согласился. Они пошли дальше, а я остался наедине со своей находкой.
– Он ничего не украдет? – донесся до меня голос «Плюшкина».
Я обошел цилиндр по кругу, сдвинув ногой груду продолговатых жестяных коробок. В другой раз я обязательно нагнулся бы за ними, но сейчас коробки меня не интересовали. Все внимание поглощал цилиндр. Большой, темный, наверно, очень тяжелый. Я сунул под него руку и убедился, что он не прикреплен к полу, хотя в нижней части имелись ржавые кронштейны. И когда я начал ощупывать его прохладное дно, я вдруг ощутил легкую вибрацию.
Она тут же пропала. Можно было подумать, что слабая дрожь металла мне почудилась. Я зажмурил глаза, постарался стать глухим, изгнал из себя все чувства, кроме одного. Во всем моем окаменевшем теле осталось единственное живое место – ладонь. Ладонь, которая прижималась к внезапно для меня ожившему железу.
Прошла минута – и вот снова. Мягкий неуловимый толчок изнутри. Словно где-то в глубине цилиндра, под толстым слоем металла очень медленно билось одинокое сердце.
Я встал, постарался привести мысли в порядок. Итак, я на грани колоссального открытия. В этом можно даже не сомневаться. Нет, я еще не разобрался, что это за ржавая бочка и что означает ее дрожание. Но вещь чем-то знакома мне. Нет, не мне, а моим рукам – они не исследовали, они вспоминали ее! Еще немного – и они станут хозяевами, обретут уверенность движений. В какой-то другой жизни мои руки работали с подобными предметами, и сейчас они знали куда больше меня.
Я прислушался. Голоса Подорожника и хозяина подземелья едва-едва доносились. Я не мог разобрать ни слова. Оставалось надеяться, что они не вернутся слишком быстро и не успеют помешать мне.
Значит, вторая попытка. Я снова присел на корточки перед цилиндром и попытался парализовать собственное сознание, предоставив волю только рефлексам и воспоминаниям. Сделать так, чтобы в подземном зале не осталось никого, кроме моих живых, самостоятельных рук. Пусть они сами ищут путь, не сбиваемые случайными догадками и обрывками мыслей.
Руки пошли...
Покатый бок цилиндра, крошки ржавчины, падающие на пол, выступы и углубления, ничего для меня не означающие, но для чего-то сделанные. Прямоугольный щиток, едва заметная щель, забитая ржавчиной. Рука машинально потянулась к поясу, но ничего не нашла – нож остался у ворот. Я пошарил под ногами, нащупал острый кусочек металла, которых валялось здесь достаточно, и принялся чистить щель. Грязь, перемешанная со ржавчиной, была твердой, но я старался изо всех сил. Я торопился. Через минуту щиток уже начал шататься.
– Эй, Безымянный! – раздался в коридоре голос погонщика. – Где пропадаешь? Ты не заблудился?
Они возвращались. Я удвоил усилия. Наверное, даже удесятерил, хотя и так работал на пределе.
– Куда ты делся?! – в голосе Подорожника уже слышалось недовольство.
– Не надо было его оставлять одного, – ворчал кладовщик.
Еще секунда – и они появятся. Я стиснул зубы и навалился всей массой на свой импровизированный инструмент. Он тут же погнулся, застряв в щели. Я обмотал его рукавом куртки и дернул на себя.
