Никем не победимая! (СИ) - Бочков Александр Петрович "Алекс" (серия книг .TXT) 📗
Слева от нас взревел дурным басом мотор; скакнула вперёд самоходка, ломая кустарники и молодые деревья – выходя на позицию открытия огня ! Не успеют ! – мелькнула мысль. Новый кубик силы вылетел с ладони, когда я уже выпрыгнул из кабины: метнулся к "четвёрке", разворачиваясь в облако. Я невольно открыл рот: кубик силы на танк – да он разнесёт его на кусочки – как бы осколками не посекло !
- Ложись ! – крикнул я и метнул второй кубик силы щитом перед ЗСУ Ганомаг: ствол "тройки" расцвёл жёлтым цветком выстрела ! Щит сработал как надо: 37мм снаряд "тройки" улетел в небеса, а самоходка – в ответ, выплюнула злую очередь из таких же 37мм снарядов. Но - очередь ! Готовый в любую секунду рухнуть на землю я с изумлением увидел, как облако Чёрной силы вонзилось в "четвёрку" и… только несколько дымков потянулись из моторного отделения, да ленивые лоскутки пламени заполоскались в двух местах. И несколько дымков потянулись из башни. И это всё ? От кубика Силы ?! На удивление не было времени: от пяти снарядов самоходки "тройка", как ей и положено от попадания очереди, рванула знатно: в башне глухо бухнуло; башню своротило на бок и из нутра полетели в разные стороны, как салют в небе, осколки, искры, куски пламени; повалил дым !
- Вперёд ! – рявкнул я и рванул к взгорку, к землянке, прямо напротив меня: кто бы там не был – наше спасение в скорости. В скорости атаки ! Иначе – каюк ! Прорваться к землянке ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ ! Потери не важны; важна цель – ПРОРВАТЬСЯ В ЗЕМЛЯНКУ ! А до неё – рукой подать – каких-нибудь двадцать пять – тридцать шагов !
Понёсся вперёд, ругая себя всякими не хорошими словам: как фраер ушастый бегу в атаку, неизвестно на кого, совсем без ничего: в кобуре один пистолет – автомат, видишь ли мне не по чину, придурку ! Пять шагов ! Подсознание, без моего участия, бесстрастно фиксирует картину развернувшегося боя: боевая двойка, ушедшая на левый край, грамотно – перекатом: прикрывая огнём автоматов друг друга, атакует кого то на левом конце взгорка – за слабо горящими танками… Вторая двойка: рядом с нами – рванулась, прикрывая друг друга, к пулемётному гнезду справа от танков. Один боец припал на колено, а второй – на бегу, выхватил гранату Ф-1 и швырнул в пулемётчиков. И тут же – его прорезала по груди пулемётная очередь ! Парень взмахнул руками и рухнув на землю, упал на бок, схватив правой рукой ногу под коленкой, словно помогая себе снова встать и бежать в вперёд – в атаку ! На врага ! Ещё одна пара рванулась на такую же пулемётную точку, что расположилась справа от меня: там – всё в порядке: боец успел бросить гранату и они, с напарником, в два ствола гасили в пулемётном гнезде раненых и ошалевших от разрыва гранаты гансов… Пулемётчик с нашего Ганомага бил куда то скупыми, но точными очередями. Самоходка, за моей спиной разразилась очередной злобной очередью и земля на правом крае взгорка полетела а разные стороны, вместе с ветками кустарников, травой и частями человеческих тел ! А я, за это время, пробежал ещё такие длинные пять шагов…
- Взять живыми ! – перекрывая грохот боя, взвилась над полем боя команда на немецком: от горевших танков ко мне бежал немецкий офицер с автоматом в руках. Знакомое лицо, гордый, надменный польский профиль ! – мелькнуло в сознании… Будущий бургомистр Локотской республики и командир карательного подразделения СС Каминский… - услужливо подсказало мне подсознание… Тот самый – из моего того, ушедшего в невозврат, прошлого ?! Землянка, к который я уже пробежал такие трудные 10 шагов, вдруг подёрнулась рябью и… исчезла, оставив вместо себя промёрзшую землю, покрытую пожухлой травой. Снова М О Р О К НАВЁЛ ! Ну держись гад !
Кинул руку к кобуре за пистолетом, но словно по волшебству – влево от меня: метрах в двадцати возникла, из ниоткуда, землянка выходом ко мне… Из землянки – словно чёртики из табакерки, выскочило трое фрицев и рвануло ко мне. Мне стало как то сразу не до Каминского. Пока… Пистолет, словно живой, прыгнул в руку из открытой кобуры – так мне показалось ! Выстрел, второй, третий… Немцы валятся, как куклы, словно в тире… Последний, не добежав метров пять, словно споткнувшись, валится на землю и кувырком катится по ней. Но скорость стрельбы ? Я же так медленно не стреляю ! Рука с неимоверно тяжёлым пистолетом сама опустилась вниз… А Каминский, в это время, уже почти подбегал к землянке ! Не дать ему туда заскочить !!! Вскинул, потяжелевшую руку с пистолетом; трижды нажал на курок: пули просвистели там, где ещё мгновение был поляк. Промазал ! Надо по другому ! А Каминский, как с вышки "солдатиком", прыгнул вниз - ко входу в землянку… И снова я промахнулся: взятое опережение не помогло – пули ударили, выбивая щепки, в брёвна настила крыши у него над головой. Со злости, выпустил последние две пули в распахнутый, тёмный зев землянки. Пули, чиркнув по земле, ушли в глубь и… кажется, во что то попали ?! Ах если бы так !
Из кустов – напротив меня, ударило сразу несколько автоматных очередей. В упор: восемь метров для автомата – не расстояние ! Я увидел, как ко мне стремительно несутся: не плывут, словно рыбки в воде, а именно несутся, пули, выпущенных из автоматов очередей. Тело, голова с трудом стали уклоняться от пуль, а руки привычно выщелкнули пустой магазин и загнали в рукоятку пистолета полный и открыли ответный огонь по вспышкам выстрелов на дульном срезе автомата. Мне удалось уклониться от смертоносного свинца, летевшего мне навстречу. Почти удалось… одна из последних пуль летела мне почти в середину лба ! С огромным трудом: чувствовал как почти что рвутся мышцы шеи от чудовищной нагрузки, сумел отклонить голову так, что остриё коснулось крайней точки лба. Ещё одно усилие: шея чуть повернула голову влево и пуля, готовая пробить твёрдую лобную кость, только пропахала большую длинную борозду по всей правой стороне головы, сдирая кожу вместе с волосами разрывая капилляры и сосуды. Кровь потекла по виску, щеке, затекла в ухо… От удара меня бросило на землю; шлёпнулся на зад совсем не по-спецназовски…
- Товарищ командир ! – пронзил звуки боя девичий выкрик. Ко мне, с левой стороны – чтобы удобнее было бинтовать, подскочила Романова; рухнула на колени, разрывая зубами упаковку бинта и заголосила привычным речитативом любой санитарки:
- Потерпи миленький, всё будет хорошо… Сейчас я тебя перевяжу !
Её руки начали привычно быстро бинтовать рану, наматывая один слой за другим. Рука с потяжелевшим пистолетом упала на землю, но кисть привычно изогнулась, чтобы в ствол ничего не попало…
- Не уходите товарищ командир ! Потерпите ! – испуганно закричала Мария. А мне что то реально поплохело: в глазах стало темнеть; сознание стало куда то удаляться, звуки боя слышны всё тише и глуше…
Держись командир – не теряй сознание ! – хлестанул по угасающему сознанию чей то голос в голове – бой ещё не закончился; дело ещё не сделано ! Рывком выдернул себя из надвигающейся пустоты. Во время ! Сквозь мутную пелену настраивающегося зрения увидел, как из кустов, где притаилась засада, ко мне метнулся немец с автоматом наперевес…Рука с трудом подняла неподъёмный пистолет от земли. Выстрел, второй… Бегущий немец зацепился ногой о валяющуюся здесь, непонятно с каких времён колючую проволоку и рухнул головой вперёд. Мёртвый… С головы сорвалась каска и покатилась к моим ногам. Романова, не прекращая медицинской речёвки, повернула голову в сторону рухнувшего, лицом в осеннюю траву, ганса.
Вовремя ты очухался командир – хохотнул в голове мой "спаситель". И снова – рука не в силах держать тяжеленный пистолет – падает вниз. Не вовремя ! Снова треск кустов и из них вываливается молодой солдатик с выпученными то ли от страха; то ли от ужаса глазами ! Да мне то какая разница: ствол автомата смотрит мне в лицо; палец – я почти физически чувствую – давит на спусковой крючок ! А я не успеваю – НЕ УСПЕВАЮ ЧТО ТО СДЕЛАТЬ ! Вот она какая бывает – СМЕРТЬ ! – промелькнула в голове паническая мысль…
- Умри сука ! – заорал над головой Рощин и длинная – в полрожка очередь ППШ ударила молодого немчика в грудь ! Мёртвое тело остановилось под ударом двух десятков пуль, а ноги ещё продолжали ещё свой бег, подгибаясь… Левая рука отпустила автомат, развернувшись ладонью кверху, лицо стало изумлённо – непонимающим, словно спрашивая удивлённо у всего окружающего мира:
