Гаджет. Чужая война - Даль Дмитрий (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью TXT) 📗
Тем временем два «Мерседеса» «охваченных» развернулись и стартанули вперед.
— Гладиатор, бегом за руль, — услышал я надрывный голос Петра Евгеньевича.
Я послушался его. Ребята уже рассаживались в салоне. Кощей помогал Боксеру устроиться на заднем сиденье рядом с Крюковым. Василиса заняла место рядом с водителем. И только тут выяснилось, что у нас потери. Петр Евгеньевич не смог укрыться от пуль. Поймал несколько штук и остался лежать, привалившись лбом к пассажирскому окну. На его лице застыла блаженная улыбка, словно он прощался с нами и говорил, ничего, не переживайте, я уже в лучшем мире.
Я крепко выругался. Опять я потерял своего человека. И ведь мы еще толком даже познакомиться не успели. В Крюкове чувствовался стержень. Он нравился мне, и со временем мы могли бы стать друзьями. Но война рассудила иначе.
Кощей аккуратно усадил Боксера рядом с Петром Евгеньевичем, сел сам и захлопнул дверцу. Я тут же втопил педаль газа в пол. Машина сорвалась с места как сумасшедшая. Я обогнул расстрелянный полицейский «уазик» и взял курс за «мерсами» противника.
Первым делом я активировал нейрофон и вызвал из памяти номер майора Щеглова. Я доложил ему о том, что произошло и где находится место преступления. Координаты я взял из «Схемы». Он только спросил, есть ли выжившие. Мне пришлось его расстроить. В этой мясорубке выживших не было. Его близкий товарищ Алексей Егоров погиб смертью храбрых, как и остальные полицейские. Щеглов сухо поблагодарил меня за информацию и отсоединился. Чувствовалось, что новость убила Дмитрича. Теперь он долго в себя приходить будет. И уж точно в ближайшее время ему попадаться на глаза не стоит. Пусть переварит случившееся и смирится. Он теперь в рапортах утонет. Вот когда разгребет всю бюрократию, связанную с гибелью его ребят, тогда можно будет и пообщаться. Если жив, конечно, буду.
Затем я набрал Шахматиста и доложил ему обо всем, что произошло. Новость о гибели Кузнеца и о провале нашей операции он воспринял спокойно. Я бы на его месте наорал, пригрозил бы страшными карами, из которых расстрел был бы самой легкой, а он невозмутимо выслушал меня и сказал: «Принято». Хотя, с другой стороны, работа у него такая, если он всю работу будет через себя пропускать, то скоро спечется и не будет у нас координатора. Я доложил ему, что преследую преступников, и получил тот же строгий ответ: «Принято». После этого Шахматист сбросил вызов.
«Мерсы» врага гнали вперед по улице с устрашающей скоростью. Казалось, еще чуть-чуть, и они взлетят. Пока им везло. Поймали зеленую улицу. Но долго это везение продолжаться не могло. К тому же они приближались к центру, а там в любое время дня и ночи от транспорта не продохнуть. Я с яростью жал на педаль. Еще чуть-чуть, и продавлю ей пол. Позади меня тихо матерился Боксер. Несмотря на свои раны, он держал в руках мертвое тело Петра Евгеньевича и не давал ему упасть и стукаться безвольной головой об окно.
«Охваченные» знали, что делали. Они подготовили пути отступления. В этом можно было не сомневаться. На очередном перекресте они неожиданно разделились. Одна машина ушла вправо, другая влево. Разделиться я не мог, поэтому свернул налево. Лучше поймать синицу в небе, чем упустить двух журавлей.
Задача максимум для меня — взять хоть одну «куклу» живой. Быть может, через нее мы сможем выйти на того, кто заказал это убийство. Меня мучил вопрос, почему они решили устранить Олега Кормчего? На основании его показаний я считал, что он возглавляет группу Кузнецов. Он самый главный оружейник. Через него проходили все поставки, а уж дальше поступали рядовым толкачам на улицах. И получается, Кормчий не был главной фигурой в этой схеме. Он был самым рядовым оружейником. Одним из многих. Или он все-таки был ведущей фигурой в схеме. Тогда его казнь означала, что для кукловода все люди, работающие на него, всего лишь винтики. Выкрутил, выбросил один и тут же заменил его на другой, пока и этот не придет в негодность. Это, черт побери, очень важный вывод. Для кукловода все люди «куклы». У него нет важных фигур. Любой элемент в цепочке заменим.
Я не заметил, как мы вылетели на Московский проспект в районе метро «Фрунзенская».
ГЛАВА 25
На Московском проспекте двигался сплошной поток обтекаемых цветных железных коробок. С высоты птичьего полета — миграция гигантских жуков. Любая погоня в таком потоке закончится полным провалом для преследуемого. Мне так казалось. Но водила «охваченных» оказался виртуозом своего дела. Он так уверенно лавировал между машинами, перестраивался из потока в поток, что за каких-то пару минут между нами существенно увеличилась дистанция разрыва. Я матерился, крутил руль, старался не отстать, но все было тщетно. «Охваченные» заметно лидировали в этой игре.
Я потерял их. Не знаю, как это произошло. Вот впереди еще виднеется корпус машины «кукол». Мгновение, и их уже нет, словно сквозь землю провалились. Я скорее по инерции еще продолжал движение вперед, перестраивался из ряда в ряд, крутил головой, стараясь найти цель. Но их нигде не было. Пришлось признать свое поражение.
Я свернул с Московского проспекта на Обводный канал и втопил педаль газа. Кормчего мы потеряли. Петра Евгеньевича не сберегли. Остался еще Боксер, и его я не собирался хоронить. Значит, надо быстро доставить его Лекарю. Пусть подшаманит, пока еще не поздно.
На этот раз Лекарь назначил встречу на Малом проспекте Васильевского острова. Пятьдесят пятый дом, кирпичное трехэтажное здание старой постройки. Раньше, до революции, здесь размещались либо склады, либо какой-то маленький заводик. Сейчас же красовалась гордая надпись «Фехтовальный зал имени Ивана Сивербрика — временная вывеска». Рядом основательная табличка «Памятники» и часы работы и унылая обшарпанная деревянная дверь.
Место мне сразу не понравилось. Неподалеку Смоленское кладбище. Соседство на оптимистические мысли никак не наводило. Остановившись под фехтовальной вывеской, я набрал Лекаря и сообщил, что мы прибыли. Он сказал: «Ждите». И через минуту обшарпанная дверь открылась и показались двое. Первым шел Фима Павзун. Второго я не знал. Они помогли Боксеру выбраться из машины. И напарник Лекаря увел его внутрь здания.
— Фима, у нас неприятность. Одному из наших не повезло, — сказал я, кивнув в сторону заднего сиденья авто.
Лекарь нагнулся и заглянул в салон.
— Крюк. Хреново. Два раза его штопал. Всегда по краю ходил. Но везло, чертяке. Сейчас ребята помогут ему дойти до места.
Я сначала не понял, что значит «дойти до места». Но потом все прояснилось. Дверь опять открылась, и появились двое незнакомых мне парней. Они открыли машину, взяли Петра Евгеньевича, аккуратно извлекли из салона и повели в дом. Понятно, что Крюков висел на них мертвым грузом, но складывалось впечатление, что он сам переставляет ноги. Просто дядечка хорошо набрался, и ему друзья помогают дойти до офиса.
— А где оружейник? — спросил Лекарь.
Пришлось признаваться в своем провале. Я в подробностях описал нападение на конвой, сопровождавший задержанного оружейника. Фима молча выслушал меня, потом сказал:
— «Куклы» совсем страх потеряли. Вероятно, они вас от бизнес-центра пасли.
— Вероятно, — согласился я.
— Или это опять крыса в подполье сработала, — тут же выдал вторую версию Лекарь.
— Возможно.
Только вот откуда крыса могла узнать, что мы этой дорогой поедем? И самое главное, откуда она могла знать, что оружейника повезут в полицейской машине? О задержании Олега Кормчего я сообщил Шахматисту и Лекарю. Больше никто не знал. Но утечка могла произойти и из полицейского отделения. Этот вариант нельзя сбрасывать со счетов.
— Ты должен найти крысу, Корнев. Кто-то очень хорошо окапался и работает тонко. Пока ты это не сделаешь, мы все под ударом, — сказал Лекарь. — Ладно. Пойду займусь твоим человеком. Держи в курсе. И вообще отдохни сегодня. Ты плохо выглядишь.
Еще бы я выглядел хорошо. Меня прямо-таки корежило от мысли, что преступник в очередной раз обставил меня на ровном месте. Голова пухла от разных мыслей. Того и гляди взорвется к чертовой матери, обдав всех кровищей и серым веществом. Приятного мало.
