Кремль 2222. Крылатское - Дашко Дмитрий Николаевич (книги без регистрации бесплатно полностью txt) 📗
– Твой план выглядит разумно, – согласился я. – Тут есть, где спать. – Моя рука указала на топчаны. – Провиант у нас с собой. Думаю, на сутки задержаться можно. Заодно чуток отдохнём и подлечимся.
– Сговорились, что ли?! – с досадой произнёс маркитант. Он махнул рукой: – А, хрен с ним! Что мне – больше всех надо?! Чур, тот топчан мой.
– Замётано, – усмехнулся я и обратился к Сержанту:
– А внешнее видеонаблюдение здесь есть: камеры какие-нибудь?
– Разбито. Фактически мы слепые, – не порадовал киборг.
– Но хоть дверь-то без нас не откроют?
– С этим всё в порядке. Пока я не подам команду – бункер не откроется. Насчёт воздуха не переживайте, система кондиционирования и очистки жива.
– Значит, хотя бы не задохнёмся, – констатировал я. – Меня всё устраивает. Лишь бы этот бункер не стал для нас ловушкой. Смысла выставлять посты не вижу, спим все. Сержант, это и тебя касается.
– Слушаюсь, командир, – отрапортовал тот.
– Тогда отбой, камрады. Спим до тех пор, пока не позеленеем, – распорядился я и, найдя на пульте кнопку управления электричеством, выключил свет.
Глава 21
Спать хотелось ужасно, но сон почему-то не шёл. В темноте раздавалось похрапывание маркитанта и странноватый звук, напоминающий лёгкое посвистывание, исходящий от кио. Биология в Сержанте взяла своё, киборг на какое-то время отключился. Можно ли это назвать сном в нашем понимании слова, или это сродни щелчку выключателя, на время вырубающего основные функции механизма? Вообще, кстати, интересно, а видят ли киборги сны?
Я подумал, что как бы он ни храбрился, но надо признать, что ему всё же порядком перепало в схватке с ожившими мертвецами. И если с нами всё понятно, как и чем лечить, то что делать с пострадавшим организмом кио – могут ли ему оказать помощь не в пределах пресловутой Башни Мозга? Надо при возможности расспросить Сержанта. Не факт, что он станет отвечать (киборг старательно избегал некоторых тем), но попробовать нужно.
Потом мои мысли переключились на Комплекс. Я стал думать, как там отец, всё ли у него хорошо, не продолжают ли докучать шайны? Если они просочились один раз, то могут появиться и в другой, не обязательно дожидаясь массового вторжения: малыми группами разведать, к примеру, прощупать противника…
Продолжают ли летать на крыльях ребята? Я страшно соскучился по потерянному на время чувству полёта, по той невероятной свободе, которая охватывала меня в воздухе. И не менее страшно соскучился по Варе. Когда вернусь (я намеренно избегал употреблять «если»), обязательно поговорю с отцом, чтобы он разрешил взять Варю в жёны. Уверен, он не откажет. А что касается самой девушки, тут никаких сомнений – она с радостью выйдет за меня.
На волне приятных мыслей я расслабился и не заметил, как заснул.
Ночью никто не долбился, не стремился ворваться в бункер, поэтому я спал безмятежно, как ребёнок.
Разбудил всех киборг, у него явно были встроенные внутренние часы. Я зевнул, с удовольствием потянулся на топчане и встал на ноги. Тело затекло, пришлось размять затекшие конечности.
В бункере был автономный источник водоснабжения, мы напились вдоволь и даже слегка всполоснулись, устроив импровизированный душ. Холодный душ бодрил и мог оживить даже покойника.
На завтрак был всё тот же сухпай. Я снова выдал киборгу двойную порцию. Тот благодарно кивнул и, как всегда, методично истребил всё до последней крошки.
Выходить наверх решили на следующие сутки, и потому день прошёл в блаженном ничегонеделании. Я уже забыл, когда в моей жизни было нечто подобное. Мы были тремя трутнями, валялись, лениво переговаривались и спали.
К сожалению, из киборга был плохой собеседник. Выжать из него информацию – всё равно, что совершить подвиг. В лучшем случае он отделывался короткими, мало что значащими фразами. Поняв тщетность усилий, я отстал от него. Маркитант потравил несколько баек, однако скоро его запас историй исчерпался, и мы замолчали до обеда.
Так прошли сутки: мы ели и спали, спали и ели. Нам всем были нужны эти двадцать четыре часа расслабленного покоя. Организмы слишком устали от постоянных шоковых встрясок. Когда каждую секунду находишься на взводе, начинаешь ценить тишину и покой.
Покидать уютное и надёжное убежище не хотелось. За это время я словно сроднился с ним, прикипел, как к дому, но засиживаться было нельзя. Мы прикинули, что поисковая команда кио за сутки могла удалиться на большое расстояние и шанс столкнуться с нею невелик. Каждый верил в это и стремился убедить другого.
Я бросил прощальный взгляд на бункер, а потом решительно зашагал по коридору, освещённому колониями мхов.
На поверхность мы выбрались немного в другом месте, где-то в километре от прошлой точки входа. Это Сержант, осторожничая, слегка изменил маршрут. В любом случае, мы были хоть ненамного, но ближе к Кремлю.
Судьба любит играть с нами, и не все её сюрпризы бывают приятными.
Мы шли по пустырю, покрытому выбоинами и воронками. Чувствовалось, что этому месту серьёзно перепало. За двести лет земля так и не залечила раны, полученные в ходе той страшной войны. И сколько понадобится времени на выздоровление – уму непостижимо!
Пустырь полностью соответствовал своему названию – тут и впрямь было пусто. Разумеется, мы были видны как на ладони, но с другой стороны – никакой враг не подобрался бы к нам незамеченным.
За пустырём начинался земляной вал, скорее всего – рукотворный, выстроенный в ходе обороны. Он был перепахан ракетами и снарядами, видимо, защитники его славно огрызались и враг был вынужден прибегнуть к массированному артобстрелу. Мороз по коже, когда подумаешь, как трудно было сражаться нашим. Но они всё же смогли выстоять, пусть в той войне и не было победителей.
Первым на вал взобрался кио. Не знаю, умеют ли киборги потеть, но он проделал это без малейшего напряга. За ним я, позади маркитант.
И вот тут-то нас ожидала неприятная встреча.
Да, погоня потеряла наш след (спасибо Полям Смерти), от всего отряда кио остался один Девяносто девятый (опять же рискну предположить, что это Поля Смерти хорошо подготовились и встретили тех, кто шёл за нами, как должно, за что им снова наша благодарность с кисточкой!) и полдюжины собачек. Но и этого было достаточно, чтобы мы навсегда остались здесь. Или, подняв руки и сдавшись, исчезли бы как личности в неведомом плавильном тигле Башни Смерти, клепавшей из нормальных людей киборгов. Но дадут ли нам такую возможность?
Две группы стояли друг против друга. Отступать некуда: позади высокий земляной вал, на нём догонят и растерзают поодиночке. Перейти а атаку? Я видел, что представляют собой собачки кио, – эти зверюги способны в одиночку схарчить любого деятеля вроде меня. Сожрут и не подавятся. Уверен, что и Сержант, и маркитант тоже успели взвесить ситуацию и пришли к тому же выводу, что и я: наши шансы исчезающе малы.
Наступила немая пауза, продлившаяся до того момента, когда Девяносто девятый заговорил.
– Даже не буду предлагать тебе сдаться, номер Двенадцатый, – произнёс он. – Собачки порвут всех, включая твоих новых приятелей. Уж больно крепко вы насолили Предводителю. И не надо строить ложных иллюзий. Предводителю не обязательно видеть вас живыми. Достаточно лишь доставить в Башню Мозга образцы ваших тканей.
– Я не номер Двенадцатый, – с кривой усмешкой сказал киборг. – Давно пора бы знать, что я – сержант российской армии.
– Уже давно нет такой армии, – усмехнулся Девяносто девятый.
– Ошибаешься, – парировал Сержант. – Армия существует, пока остался хотя бы один её боец.
– Слишком много пафоса, Двенадцатый. Ты не боец, а собственность Предводителя. С небольшим дефектом, но это не страшно. Предводитель хотел починить тебя, однако ты сделал всё, чтобы выйти у него из доверия. За такие проступки надо платить, Двенадцатый. Иногда жизнью, и не только своей.
– Не наблюдал за тобой склонности к философии, Девяносто девятый. Предводитель сменил тебе прошивку? – ехидно спросил Сержант.
