Обреченные на победу - Скальци Джон (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений txt) 📗
Руис отступил на пару шагов, чтобы охватить одним взглядом всех бывших военных.
– Это настоящие вооружённые силы, леди и джентльмены. Вы не в армии, не на флоте, не в авиации и не в морской пехоте. Каждый из вас – один из нас. И каждый раз, когда вы будете забывать об этом, я буду отбивать чечётку на ваших сраных башках. А теперь… Бего-о-ом марш!
Семеро рванули с места.
– Кто гомосексуалисты? – продолжил допрос Руис.
Вышли четверо новобранцев, включая Алана, который стоял рядом со мной. Я видел, что у него удивлённо приподнялись брови.
– Среди лучших солдат, которых знала история, было немало гомосексуалистов, – сообщил Руис. – Александр Великий. Ричард Львиное Сердце. У спартанцев был специальный отряд, состоявший только из солдат любовников: они считали, что мужчина будет больше стараться защитить своего возлюбленного, чем просто какого-то бойца. Да и я сам лично знал отличнейших бойцов, которые были странными, как трехдолларовая купюра. Все они были чертовски хорошими солдатами.
Но есть одна вещь, из-за которой вы все ни к чёрту не годитесь. Вы всегда выбираете охрененно неподходящее время для того, чтобы признаваться в любви. Три раза мне приходилось иметь боевыми напарниками геев, и когда дела становились особенно паршивыми, в тот самый момент они принимались рассказывать мне, как сильно любят меня. Проклятье! Это не влезает ни в какие ворота! Какой-то долбаный чужак норовит попробовать на вкус мои гребаные мозги, а мой напарник по окопу хочет как раз в это время поговорить о наших отношениях! Как будто у меня нет других дел! Так что постарайтесь держать себя в руках. Есть у тебя любовь – люби в свободное время, а не тогда, когда всякая инопланетная тварь пытается вырвать твоё проклятое сердце. Бегом марш!
Четвёрка умчалась.
– А кто считает себя каким-нибудь сраным меньшинством?
Вперёд шагнули сразу десять парней.
– Ну и что? Оглянитесь вокруг, мудаки! Здесь все зелёные. И никто ни от кого не отличается. Может быть, вы захотите остаться гребаным меньшинством? Прекрасно! Во вселенной живёт двадцать миллиардов человек. А кроме них там имеется четыре триллиона всяких других разумных тварей, думающих только о том, как бы сожрать тебя на завтрак. Четыре триллиона – это только те, о которых мы знаем! Так что любой из вас, кто заикнётся о том, что будет здесь представлять какое-то чёртово меньшинство, получит моей зелёной латиноамериканской ногой по своей драгоценной заднице. Марш!
Следующая группа сорвалась с места. И пошло, и пошло. У Руиса нашлись жестокие претензии к христианам, евреям, мусульманам, атеистам, правительственным служащим, врачам, юристам, учителям, инженерам, владельцам животных, специалистам по боевым искусствам и болельщикам бокса. Досталось даже одному танцору-чечеточнику, который нашёлся в нашем взводе. Группами, парами и поодиночке все новобранцы получили свою порцию оскорблений и были отправлены в забег.
В конце концов оказалось, что Руис смотрит прямо на меня: я остался перед ним в полном одиночестве.
– Будь я проклят! – удивился мастер-сержант. – Одна бестолочь все ещё тут!
– Да, мастер-сержант! – проорал я изо всех сил.
– Что-то мне трудно поверить, что ты не относишься ни к одной из тех категорий, которые я только что отымел! – прогремел Руис. – Не пытаешься ли ты избежать приятной утренней пробежки?
– Нет, мастер-сержант! – рявкнул я.
– Нет, я решительно отказываюсь признать, что в тебе нет ничего такого, что я презираю, – сказал Руис немного потише. – Откуда ты?
– Из Огайо, мастер-сержант!
Руис скорчил рожу. Видимо, он никак не мог придумать, чем бы меня зацепить. Статус захудалого штата, которого Огайо всегда так стыдился, наконец-то оказался полезным.
– Ну и чем ты зарабатывал себе на жизнь, салага?
– Работал по разовым договорам, мастер-сержант!
– В какой области?
– Я был писателем, мастер-сержант!
На губах Руиса вновь заиграла исчезнувшая было жестокая усмешка. Очевидно, у него было что сказать труженикам слова.
– Ну-ка, признайся мне, что писал романы, – потребовал он. – У меня есть о-очень серьёзный счёт к романистам.
– Нет, мастер-сержант!
– Е-моё! Так что же ты писал, парень?
– Я сочинял тексты для реклам, мастер-сержант!
– Реклам! И какое же дерьмо ты рекламировал?
– Моя самая известная рекламная работа была связана с Вилли-Колёсником, мастер-сержант!
Вилли-Колёсник был талисманом компании «Шинная нирвана», изготавливавшей резину для спецавтомобилей. Я создал саму идею и предложил облик этого персонажа, а потом им стали заниматься художники компании. Появление Вилли-Колёсника совпало с возрождением мотоциклов, пик увлечения которыми растянулся на несколько лет. Вилли принёс немало денег «Нирване» и как её рекламный талисман, и как патентованная интеллектуальная собственность, за лицензии на использование которой неплохо платили изготовители игрушек, футболок, винных стаканов и тому подобного. Было затеяно даже детское развлекательное шоу, но его так и не смогли организовать. Сама вещица была совершенно дурацкой, но должен признать, что благодаря успеху Вилли я никогда не испытывал недостатка в клиентах. Он очень неплохо поработал на меня. И, как выяснилось, продолжал работать до сих пор.
Руис внезапно подался всем телом вперёд и впился взглядом в моё лицо.
– Так это ты выдумал Вилли-Колёсника, парень? – проревел он.
– Да, мастер-сержант! – Я испытывал извращённое удовольствие от возможности оглушительно орать на человека, чьё лицо находилось в нескольких миллиметрах от моего собственного.
Руис несколько секунд буквально прожигал меня глазами. Если бы я осмелился, то задрожал бы. А сержант чуть ли не рычал. Затем он отстранился и начал расстёгивать рубашку. Я стоял так же неподвижно, но внезапно мне стало очень-очень страшно. Руис сдёрнул рубашку с правого плеча и снова шагнул ко мне.
– Ну-ка, парень, скажи, что ты видишь на моём плече?
«Ни фига себе!» – подумал я, скосив глаза.
– Это татуированное изображение Вилли-Колёсника, мастер-сержант!
– Ты совершенно прав, парень! – рявкнул Руис. – Я хочу рассказать тебе одну историю. Там, на Земле, я был женат на одной чертовски злобной бабе. Хуже целого гнезда гремучих змей. У неё была такая хватка, что даже сама женитьба на ней была всё равно что медленная смерть, как будто у тебя из всех частей тела сто вампиров потихонечку высасывают кровь. К тому моменту, когда она потребовала развода, мне больше всего на свете хотелось покончить с собой. Было так отчаянно погано, что, стоя неподалёку от автобусной остановки, я всерьёз думал броситься под первый же автобус, который будет к ней подъезжать. А потом я поднял глаза и увидел рекламу с Вилли-Колёсником. Знаешь, что на ней было написано?
