Бездна - Сильверберг Роберт (хорошие книги бесплатные полностью .TXT) 📗
Лоулеру страшно захотелось как можно быстрее сменить тему разговора. Благодаря ей он вызвал сочувствие в душе Тейн, а это значит, заставил ее откликнуться на то чувство, что Сандира примет за жалость к самому себе. Беседа явно пошла не в том направлении, и теперь трудно что-либо изменить. Вместо того, чтобы болтать об изгнании и о горькой доле несчастного бездомного человечества, разбросанного по Галактике подобно горсти песка, ему следовало бы просто сказать, как потрясающе она выглядела, когда совершала свои изумительные прыжки в воде, а затем пригласить в свой ваарг и предложить заняться перед обедом веселой вольной борьбой. Но начинать такой разговор уже поздно. А может, все-таки попытаться?..
— Ну, как поживает ваш кашель? — с улыбкой поинтересовался Лоулер.
— Все в порядке. По-моему, мне еще нужно принимать ваше лекарство. У меня в запасе еще два дня…
— Зайдите ко мне, когда закончатся капли, я дам вам новый пузырек.
— Обязательно, — спокойно ответила Сандира. — Кроме того, мне очень хотелось взглянуть на ваши земные реликвии.
— Конечно, конечно… Если вам будет интересно, я многое мог бы рассказать о них. Правда, некоторые очень быстро устают от моих «баек».
— Знаете, а я даже не подозревала о вашем увлечении Землей и ее историей. Никогда не приходилось встречать такого человека, кто так много размышляет над очень сложными проблемами. Для большинства из нас Терра — это всего лишь место, где жили наши предки. Но все это находится за пределами понимания людей, живущих здесь или в других мирах. Мы задумываемся о Земле не больше, чем о том, как выглядели пра-пра-пра-пра-пра-прародители всего человеческого рода.
— А вот я очень часто размышляю над этим, — возразил Лоулер, — и даже не могу назвать причину… Мне нередко приходят в голову мысли о том, что находится за пределами моей досягаемости. Например, представляю себе настоящую сушу, где у меня под ногами черная почва, из которой поднимаются разнообразные растения, и некоторые из них раз в двадцать выше человека…
— Вы, наверное, говорите сейчас о деревьях?
— Да, о них.
— Я тоже кое-что знаю об этих удивительных растениях… Действительно фантастическое творение природы! Их стволы бывают настолько широки, что не обхватишь руками, и они сверху донизу покрыты твердой шершавой кожурой… нет, корой. Невероятно!
— Вы так говорите, словно воочию видели их, — заметил Лоулер.
— Я? Нет! Да и каким образом? Я родилась на Гидросе, как и вы… Но мне пришлось познакомиться с людьми, которые жили на планете, где есть суша. На Симбалимаке я много времени проводила с одним человеком с Санрайза. Он рассказывал мне о лесах, о птицах, о горах, о всем том, чего у нас нет… О деревьях, о насекомых… пустынях… Все его истории казались такими загадочными и сказочными!
— Представляю, — скрывая недовольство, пробормотал Вальбен.
Эта тема для беседы нравилась ему ничуть не больше, чем предыдущая. Не было никакого желания слушать о лесах и птицах, о горах, и тем более о неизвестном с Санрайза, с которым Сандира проводила так много времени на Симбалимаке.
Тейн бросила в его сторону странный взгляд. Наступила долгая и неприятная пауза, пауза с подтекстом, хотя, черт побери, он никак не мог понять, с каким.
Совершенно неожиданно Сандира с несколько резкой, незнакомой ему интонацией спросила:
— Доктор, вы ведь никогда не были женаты?
Вопрос удивил Вальбена и показался совершенно необычным.
— Почему же? Однажды имел счастье… Правда, это произошло давным-давно и длилось недолго. Брак оказался большой ошибкой… с моей стороны. А вы?
— Никогда. Думаю, что просто не понимаю, как это делается… Гм… Навсегда привязать себя к одному человеку — странно и необычно, на мой взгляд.
— Говорят, такое возможно, — заметил Лоулер, — и мне довелось увидеть собственными глазами доказательство… Но личного опыта в данной области у меня нет.
Тейн неуверенно кивнула. Казалось, она пытается что-то побороть в своей душе. Вальбен тоже испытывал нечто подобное, но он-то знал, с чем ему приходится сражаться: в его сознании заговорило нежелание выходить за пределы, им самим для себя созданные после ухода Мирейль. Лоулера обуял страх. Он боялся вновь столкнуться с риском возобновления уже почти забытых мучений. Вальбен свыкся с монашеским, предельно упорядоченным стилем своего существования, даже более чем свыкся: сей порядок жизни казался ему верхом совершенства, к которому он всегда стремился и который прекрасно сочетался с его глубочайшими потребностями. Не дерзая, ничего не теряешь. И теперь Сандира ждет от него ответного хода. Или… это только кажется? Такое впечатление… «Но стоит ли что-то предпринимать? — пронеслось в голове Лоулера. — Способен ли я ответить? Черт! Кажется, я попался в собственную ловушку непреклонного безразличия… Как же теперь выбраться из нее?»
Легкий летний ветерок с юга пахнул на него ароматом ее влажных волос, взметнув накидку Сандиры и напомнив Вальбену, что под ней — обнаженное женское тело. Оранжевый свет заходящего солнца, мерцая на коже Тейн, покрывал едва заметные волоски на ней яркой позолотой, и от этого казалось, что просвечивающиеся сквозь одежду груди женщины сверкают. Ее тело еще не высохло после купания, а маленькие бледные соски словно пили вечерний прохладный воздух. «Черт возьми! Какая она изящная и соблазнительная! — почти задыхаясь, подумал Лоулер. — Я хочу ее!» Неожиданно в его сознании ожил внутренний голос: «Ну, хорошо… Тогда приступай к делу. Ведь тебе уже не пятнадцать лет. Единственное, что сейчас нужно — просто сказать ей: „Вместо того, чтобы ждать до утра, пойдемте прямо сию минуту ко мне в ваарг, и я дам вам лекарство. Потом мы вместе пообедаем и пропустим по стаканчику бренди. Знаете ли, мне так хочется поближе познакомиться с вами“. Таким образом ты положишь начало вашим отношениям…»
В этот миг на тропе показался Гейб Кинверсон; он возвращался домой после трудового дня в море. Под мышкой Гейб держал свернутый парус. Рыбак остановился неподалеку от парочки и застыл, словно обточенный многовековым прибоем риф, от него исходило странное ощущение огромной силы, которую он с великим трудом сдерживает, и распространялось сияние разрушительной энергии и опасности.
